Эпохи холст – багряной кистью - Александр Владимирович Плетнёв

на кого поставить – «кто кого»! Да только непонятно, кого под «небом» подразумевать – пантеонный японский набор во главе с Аматерасу-о-миками… или одухотворённый иконообраз с приличествующей бородкой и нимбом.

Ещё бы тут добавить, что у кого-то из адмиралов, а как бы и не у обоих, глядя на синюшный тучами горизонт, зрела на периферии здравомыслия осторожная мыслишка – повернись дело в неблагоприятную сторону, всегда можно выйти из боя, скрывшись за пеленой дождя.

В общем…

* * *

– Зиновий Петрович. А впереди «Ослябю» ставить не опасно ли? – мимоходом высказался Игнациус. – Того будет бить по «головному». В середину бы его, я имею в виду не Того, а «Ослябю».

Эта маленькая поправка каперанга прозвучала немного комично, несмотря на всю серьёзность близившегося боя. Вахтенный офицер – молодой лейтенант – даже подавил нервный смешок.

Рожественский же изобразил нечто похожее на рычание, но промолчал, обратив всё внимание к оптике.

– Сейчас уж перестраивать – сутолоку создадим, – вроде как за адмирала ответил Коломейцев, – успеем ли? Враг близко. Да и… подозреваю, что «японец», зная трёхтрубный «Ослябю» как более слабый корабль, всё одно будет уделять ему повышенное внимание, надеясь выбить из строя. Господи, да их семь! А у нас далеко не длинный кильватер – почитай все гуртом идём. Так что, господа, на каждого из нас хватит шимозы.

– Именно, – коротко согласился Рожественский, не отрываясь от зрительной трубы. И вдруг замер, всем видом говоря «внимание!». – Сдаётся мне…

Колокола громкого боя уже отбили… без какого-либо заметного суетного результата – все расчёты давно пребывали на боевых постах. Орудия заряжены и поставлены на «товсь»!

Три русских корабля, подняв стеньговые флаги, шли в кильватерном строю, чуть увеличив дистанцию между собой, сходясь с противником под острым углом, приготовив к бою левый борт.

До открытия огня оставались считанные минуты – когда дальномерщики выдадут необходимую дистанцию.

По сути, Рожественский хотел провести быстрый «кроссинг-Т», на дистанции пятьдесят пять кабельтовых повернув «все вдруг» вправо, обрушив на «голову» японцев бортовые залпы. «Быстрый», потому что «кроссинг» по определению долгим быть не может, а Того наверняка тотчас отвернёт влево, выстраивая классическую линию.

Линейного боя Зиновий Петрович категорически хотел избежать!

– Наше преимущество, – ранее доносил он подчинённым, – в темпе манёвра и средствах связи, сиречь – оперативности управления отрядом. Вдобавок электрические дальномеры дадут пять али все десять процентов преимущества на начало пристрелки. Мало, согласен, но дадут же… Учитывая и то, что дистанция «50–55» отрабатывалась нами ещё по айсбергам. И весьма успешно!

Собственно, время для поворота на «палочку» уже наступило, дальномерщики (и на штатном приборе, и на «электрическом») одновременно известили о необходимой дистанции.

До сего момента Того вёл свою эскадру предсказуемо, идя на сближение, уверенный в своём численном преимуществе. И орудия его пока молчали, чем подтвердилось как минимум одно тактическое условие – у японцев мало снарядов, и они не намерены ими разбрасываться с дальних дистанций, с сомнительной точностью попаданий.

Идущий в середине строя «Суворов» поднял на фалах «набор», по всем каналам прошло репетование (эскадренные команды подавались по УКВ-радио и дублировались флажно). Все три корабля, подняв на лаге два узла, повернули на четыре румба вправо, образовав строй уступа, развернув бортовую артиллерию на «голову» вражеской колонны.

Именно в этот момент сигнальщики подтвердили то, что сумел уловить в подзорную трубу адмирал – «Микаса» затеял плавное отклонение вправо!

– Целить не в «головного»! – немедленно, переходя почти в крик, приказал Рожественский. – Бить по второму!

В данном случае это было достаточно разумное и, главное, быстрое решение. Мало того что выставленная «палочка» позволяла дать всего три, может четыре залпа… А затем отряд на четырнадцати узлах всяко выходил из выгодного позиционного положения. Так ещё и в этот момент «Микаса», оповестив свои мателоты о последовательном уклонении вправо, начал совершать эволюцию, что наверняка бы сбило правильные целики. А вот следующий за ним «Асахи» ещё продолжал прямое движение, следуя к месту поворота и… падению русских снарядов. Точно бы телок на убой…

Эх, ещё попасть бы!

Однако «Ослябя» уже успел выбросить «пристрелочный» по «Микасе», и адмирал тут же незамедлительно сделал вынужденное уточнение, не желая сбивать впередиидущему расчёты по цели:

– Бэру – продолжать огонь по флагману! «Суворов» и «Александр» – целить по второму в японской колонне!

– На румбе шестьдесят пять! – подтвердил отрядный курс вахтенный флаг-офицер.

– Дистанция до «головного» полета!

– Орудия на левый борт – девяносто!

– Зиновий Петрович, в рубку? – вопрошающе проговорил Коломейцев.

– Нет пока, – огрызнулся Рожественский, слившись с подзорной трубой.

– Левая носовая – пристрелочный! Огонь! – громко оповестил старший артофицер.

«Суворов» выплюнул на пробу – находящаяся на спардеке по траверзу мостика башня выдала одиночный хлопок, почти не затронув ожидавшие нечто подобного уши.

Короткая пауза к результату и…

– Недолёт! Прицел полста, по целику право пять!

Старарт быстро выдавал корректировку, сверяясь с таблицей, перекрикивая разноголосье попеременных докладов с дальномеров.

Телефон управления огнём разносил данные по цели в плутонги левобортной группы и комендорам башен главного калибра.

– По готовности-и-и-и!..

– Главным и средним – залп!

Вот теперь броненосец вздрогнул основательно, заложив по ушам, тягуче качнувшись отдачей.

Бортовой плевок полностью закрыл видимость в дыму. Впрочем, вездесущую пороховую гарь тут же унесло ветром.

– Есть накрытие!

– Товсь!

«Александр» уже бил в частокол всплесков, полностью закрывших «Асахи».

– Есть! Отлично!

Все увидели вспухший бутон взрыва на полубаке японского броненосца.

«Ослябя» в этот раз, видимо, добился лишь близких накрытий. Выйдя из всплесков, «Микаса» что-то кинул в ответ, сумев подключить и казематы. Однако снаряды японского флагмана упали с таким большим недолётом, что на них и не обратили внимания.

Такой же неудачной серией «пристрелка-залп» отыгрался «Асахи».

Директриса наведения для остальных кораблей японской колонны была перекрыта головными кораблями. Перекидной огонь никто затевать не пытался – стреляли, выходя в поворот, но на маневрировании сбивали себе пристрелку, и всё, что добивало, падало широким разбросом едва ли в трёх кабельтовых от русских броненосцев.

После рёва собственных орудий несерьёзные, как в шутихе, приглушённые хлопки далёких ответных выстрелов доносились с запозданием, добегая звуком-свистом и уж только тогда детонацией от удара об воду.

Тем не менее Коломейцев снова задёргал адмирала:

– Зиновий Петрович, в рубку?

Чёрт возьми, выпалил тот в ответ, на такой дистанции и отсюда ни черта не видно, а уж из заблиндированных щелей и подавно! Не нахожу опасности, покуда «японец» стреляет столь редко и косо! Ну, коль угодно, извольте! Господа, фуражки долой! Надеть защитные каски!

Сделав всего по три залпа, отряд слаженно совершил поворот, стремясь разорвать дистанцию.