Рейтинговые книги
Читем онлайн О любви (сборник) - Валерий Зеленогорский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 57

Ну что ж, оставим эти трусы в покое – они еще выстрелят в нашем рассказе, как ружье у Чехова.

Сергеев в институте никого не любил, последствия школьного романа, сделавшего из него зрелого мужчину, не давали ему достойных образцов для высокого чувства, пришлось довольствоваться низким, то есть волочиться за однокурсницами, чтобы не потерять квалификацию.

В группе у Сергеева училась девушка Л., умная, но не очень симпатичная. Все у нее было на месте и в полном комплекте, но гармонии не наблюдалось – нос был чуть длиннее, ноги чуть короче и грудь в масштабе 1:5 от желаемой. В трезвом виде эта композиция не вызывала желания, но в пьяном обличье взгляд корректировал огрехи природы, и если по другим направлениям не складывалось, то тогда на сдачу оставалась Л., ожидавшая своего часа.

Так продолжалось все годы учебы, и выпускной вечер стал точкой в этом сложноподчиненном положении. Сергеев, начищенный и блистающий новым костюмом из ткани нейлон финского производства, слонялся среди однокурсников, пребывающих в легком возбуждении.

Вручали по списку. Ректор, профессор по неорганической химии, был неплохой человек, он мог руководить цирком и хлебозаводом, но судьба забросила его в высшее образование, и он в нем чувствовал себя хорошо, его диссертация «Марксизм-ленинизм и неорганическая химия» для всех первокурсников была настольной книгой. Дошла очередь до Сергеева. Ректор назвал его фамилию, и пока он шел к президиуму, секретарша что-то шепнула, и ректор пожал руку Сергееву, но диплом не дал, велел зайти завтра.

Сергеев все понял: он не сдал трусы на спорткафедру, и они встали барьером на его пути к высшему образованию.

Сергеев позвонил домой и сказал маме, что в дипломе обнаружилась опечатка и завтра обещали исправить, зашел в спортзал, нашел старого мудака Степаныча, который не подписал обходной лист, и за пять рублей устранил препятствие на долгой дороге к знаниям, которые в жизни ему не пригодились – диплом долгие годы был прибит в туалете гвоздями, каждый день напоминая, что знание умножает печаль.

До осознания вышесказанного прошло немало лет, а в тот день еще надо было пережить ужин в ресторане и попрощаться со своим «царским лицеем» и его обитателями.

Никакой грусти и печали у Сергеева по этому поводу не было. Юноши напились довольно быстро, девушки в платьях до пола выглядели невестами, многие к пятому курсу стремительно вышли замуж, чтобы не уезжать из столицы в свои Пырловки. Жизнь налаживалась. Сергеев пошарил по залу и наткнулся на Л., угрюмо взиравшую на происходящее. Она в этот день тоже постаралась и выглядела неплохо. Сергеев подсел к своей долгоиграющей подружке, понимая, что она ждет от него сокровенных слов и конкретных действий.

Решение упало на голову, как яблоко И. Ньютону: надо наконец дать девушке надежду и отнять то, чем они все безосновательно гордятся, то есть честь. Это заблуждение Сергеев решил устранить, открыв девушке новые горизонты, так как старые уже препятствовали постижению новых далей. Девушка почувствовала предстоящее, и ее основной инстинкт сообщил разуму, что спорить не надо. Она выпила стакан вина, чтобы помочь разуму справиться с этой новостью. Разум понял и ушел в тень до утра.

Сергеев и Л. покинули ресторан и пошли домой к Л. – она жила с родителями, людьми долга и твердых нравственных убеждений. Блядство они не поощряли, но дочь решила, и остановить ее мог только несчастный случай, который, естественно, пришел неотвратимо в лице Сергеева – неопытного совратителя. В доме было тихо. Родители спали, не ведая, что ждет их солнце и свет в окошке. Сергеев и Л. расположились на тахте в девичьей светелке, где Л. провела не одну бессонную ночь, мечтая о том, что должно произойти.

На столике в изголовье тахты стояла настольная лампа типа «колокольчик», включенная для интима. Девушке хотелось видеть глаза того, кому она собиралась отдать свою драгоценность. Сергеев стал снимать брюки и запутался в трусах. В самый решительный момент он дернул ногой, стаскивая трусы-оковы, и тут светильник-«колокольчик» упал, и острый край плафона рухнул на лицо бедной Л.

Раздался крик, и кровь полилась ручьем, все компоненты запланированного действа случились, но не в том месте – видимо, время для Л. еще не пришло и кто-то сверху остановил грехопадение, заменив на падение электроприбора.

Трусы вернулись в исходное положение, срочная госпитализация в травмпункт завершила эту незаконченную пьесу. Девушка стонала по дороге в больницу, теряя очарование. Сергеев понял, что сочувствует ей как прохожий и это не любовь.

Он отвез девушку домой, пожалел из приличия и пошел домой, сетуя на качество нижнего белья: если бы он имел те белые атласные трусы с красными лампасами, то они бы скользнули птицей в ответственный момент и все произошло бы иначе.

Много лет спустя он встретил Л. на рынке в Перово и увидел у нее под глазом шрам – последствие губительной ночи. Л. тоже заметила его взгляд и смутилась. Он узнал, что она до сих пор не замужем, но стала большим начальником в управе. Они разошлись в разные стороны, и каждый унес в своей памяти ту ночь, когда между ними встали трусы отечественного производства.

Грустный пони в осеннем парке

После пятидесяти Сергееву перестали сниться девушки. Раньше девушки приходили во сне, как правило, на зеленом лугу, он догонял их, они убегали.

Наяву дела шли лучше: кое-кого он догнал и с одной даже живет теперь, чувствуя себя, как лошадь в стойле.

Жена его кормит, холит, врет ему, что он настоящий жеребец. Он благодарен ей за это преувеличение: он знает, что он грустный пони в осеннем парке, где крутятся карусели, а на нем никто не хочет кататься.

Иногда он взбрыкивает, пытается выйти из стойла, но жена мягко берет его за узду и ставит обратно, ласково объясняя, что он может простудиться на холодной улице или его, не дай Бог, юная кобылица, не знающая его норова, ударит копытом, будет больно.

Девушки перестали сниться в одночасье, после одного пророческого сна, когда он увидел себя на смертном одре в образе маститого писателя, который смотрел на шкаф своих творений, сияющих золотыми переплетами. Мысли его перенеслись на зеленый луг, где он бежит за девушкой – сам молодой и кудрявый. Она уже добежала до свежей копны, он на нее, и она выскальзывает из-под него по влажной траве.

«Эх! – думает писатель. – Если бы все эти книги подложить ей под зад, никуда бы она не делась!»

Так сон по старому анекдоту изменил жизнь Сергеева.

Девушки ушли из снов, но стали сниться документы: то трудовая книжка мелькнет, с записью, что он кузнец пятого разряда, то удостоверение санитара в женском батальоне, а однажды в тупик поставило его донесение в штаб корпуса генерала Шкуро о разгроме бронепоезда.

В реинкарнации Сергеев не верил – он твердо знал, что в прошлой жизни был велосипедом, поэтому в реальной жизни он на велосипеде не ездил и не умел – надоело в прошлой.

После трудовой книжки стал сниться школьный журнал за пятый класс.

Фамилия «Сергеев» сияла в нем, как реклама кока-колы, – неоновым светом появлялось всплывающее окно, в котором он видел, как бежит за одноклассницей Мироновой в конец коридора, где хранились швабры и метелки. Он зажимает ее, и у него кружится голова.

Сны набирали обороты, целую неделю снились записные книжки за разные годы, за 67-й год вспыхнула запись, где зачеркнутый телефон какой-то Аллы и приписано рукой Сергеева: «Все кончено, нет в жизни счастья». Что кончено в двадцать лет? Какая Алла?

Сергеев погрузился в файлы прошлого и вспомнил, как какая-то Алла обманула его ожидания с неким Колей, он трое суток лежал лицом к стене и не хотел жить.

След от Аллы остался исключительно в записной книжке – без лица, только пустая клетка в календаре прошлого.

В среду газета «Правда» с информационным сообщением, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме, выбило его из колеи на целый день – сон серьезный, требовал пояснений.

Сергееву в 1967 году было десять лет, он не знал, что значит «Всем дадут по потребностям», и написал в изложении по истории, что хочет три телевизора к 1980 году. Учительница вызвала маму в школу и отдала его изложение подальше от греха. «Пионер не должен так много хотеть», – с укором сказала работница идеологического фронта. Мама отблагодарила ее коробкой конфет «Вечерний звон».

К 80-му году в их семье было три телевизора, и Сергеев задумался о вступлении в КПСС для исполнения новых желаний, но его не приняли, поставили в очередь, желающих было до хера.

Потом документы сниться перестали, каждую ночь приходила ящерица, сидела на камешке, тараща на него глаза, а потом мгновенно отбрасывала хвост и скрывалась меж камней.

Сергеев сходил с ума от этой ящерицы и ее сброшенных хвостов, пока не понял, что сам превращается в ящерицу, отбрасывающую свое прошлое, тянущее назад. Он понял, что, все отбросив, еще имеет шанс догнать Миронову из 5 «А», и запах сырых тряпок в конце коридора будет ему навигатором.

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 57
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу О любви (сборник) - Валерий Зеленогорский бесплатно.
Похожие на О любви (сборник) - Валерий Зеленогорский книги

Оставить комментарий