Корейские народные сказки - неизвестен Автор

- Хотел нас хозяин человечиной накормить да кровушкой напоить.

Старший брат отвечает:

- Так и есть. Я вначале не понял, а потом разобрался. Да и чего ждать от сына странствующего монаха!

Услышал это слуга, помчался к судье, все передал, слово в слово: и про мясо, и про вино, и про странствующего монаха.

Рассердился судья, велел бросить братьев в тюрьму и говорит:

- Ни человечиной я вас не кормил, ни кровушкой не поил. С чего вы взяли?

Отвечает младший брат:

- А вы у мясника да владельца винной лавки спросите.

Послал судья за мясником и владельцем винной лавки. Сознался тут мясник, что теленка молоком своей жены выкармливал - корова издохла. Потому и дух человечий от мяса шел. А владелец винной лавки сказал, что пшеницу для бражки купил у крестьянина, чье поле рядом с кладбищем. Нечего судье сказать. И отпустил он братьев на все четыре стороны, да еще прощения попросил.

А про то, что он сын странствующего монаха, ни словом судья не обмолвился. А вдруг это правда? Пошел судья к старухе матери, чей он сын, спрашивает, чью фамилию носит. Грозится заточить себя в доме и с голоду умереть, если она правды не скажет.

Отвечает мать:

- Чью же фамилию ты можешь носить, если не отца?

Чует судья, старуха что-то скрывает. Заперся у себя в комнате, не ест, не пьет, правды от матери ждет.

Не выдержала мать и говорит:

- Отопри, сынок, всю правду тебе скажу.

Отпер судья дверь, вошла старуха в комнату и тихо так говорит:

- Пока мой муж в Сеул на год уезжал, на государственные экзамены, я согрешила с буддийским монахом - он к воротам приходил просить подаяние.

Услышал это судья и решил службу оставить, в горы уйти, отшельником стать, посвятить остаток жизни своей молитвам.

Перевод А. Иргебаева

СПРАВЕДЛИВЫЙ ПРАВИТЕЛЬ

Давным-давно жил в одном городе правитель, справедливым прослыл. Любят его подданные и Бога молят, чтобы подольше правил ими.

Пришел к правителю как-то крестьянин, репу принес, большую-пребольшую, с человека величиной будет. Поклонился крестьянин низко правителю и говорит:

- Господин правитель, нынешний год репа замечательно уродилась. Выбрал я ту, что побольше, тебе принес. Не погнушайся! Возьми!

Отвечает правитель:

- Спасибо, мил человек, только не возьму я у тебя репу. Отнеси-ка ее лучше домой. Ведь растил для себя, а мне отдаешь!

Говорит крестьянин:

- Сколько лет репу выращиваю, такой еще не видал. Ее само Небо послало, чтобы я в дар тебе принес, за доброту твою и справедливость. Возьми же. Окажи милость! От всего сердца дарю!

- Раз так, - говорит правитель, - не могу я от подарка твоего отказаться. И с благодарностью принимаю.

Кликнул тут правитель слугу, спрашивает:

- Нет ли у нас чего-нибудь, что подарить можно?

- Есть, мой повелитель, - отвечает слуга. - Приходил тут один крестьянин, теленка в благодарность принес. Ты от тюрьмы его спас.

- Вот и хорошо, неси теленка сюда, - велит правитель, а после у крестьянина спрашивает: - Скажи-ка, мил человек, есть у тебя дома какая-никакая скотинка?

- Еще не обзавелся, мой господин.

- Возьми тогда этого теленка, - говорит правитель, - расти его и усердно трудись!

Растерялся крестьянин, не знает, что и делать. И взять стыдно, и не взять - неловко.

Думал, думал, после взял теленка, домой повел.

Узнали про это в деревне. И перво-наперво жадюга узнал и прикидывать стал:

- За репу сосед теленка получил, а я за своего кабанчика самое меньшее буйвола возьму, того, что по двору у меня бегает.

Взял он кабанчика, пришел к правителю и говорит:

- Господин правитель! Сколько лет свиней ращу, такой еще не видел. Ее само Небо послало, чтобы я в дар тебе преподнес, за доброту твою и справедливость. Возьми! Сделай милость, не погнушайся! От всего сердца дарю!

- Раз так, - говорит правитель, - не могу я от подарка твоего отказаться!

Кликнул тут правитель слугу и спрашивает:

- Нет ли у нас чего-нибудь, что подарить можно этому честному человеку?

Подумал слуга и отвечает:

- Приходил тут один крестьянин, репу принес, большую-пребольшую, сказал, репа в нынешний год замечательная уродилась.

Обрадовался правитель и говорит:

- Вот и хорошо! Неси сюда репу! Такой большой во всем мире не сыщешь! Ты, парень, надеюсь, тоже добрый и честный, как тот, что вырастил эту репу. Возьми же ее в награду!

Услышал это жадюга - загрустил, голову опустил. И поделом ему!

Перевод Вадима Пака

КАК БУДДИЙСКИЙ МОНАХ СЫНА СТАРОСТЫ ВЫУЧИЛ

Случилось это давным-давно в провинции Кеннам, в деревне Хенчхон. Жил в той деревне староста, почти шестьдесят ему сравнялось. И надо же такому случиться - вдруг сын у него родился! Уж так он любил его, что и не расскажешь. К учителям не посылал, жалел. Уже тринадцать годков мальчику минуло, а он ни читать, ни писать не умеет.

Неподалеку в известном на всю Корею храме Хоин жил буддийский монах. Прослышал он, что староста сына своего не учит, пришел к нему и говорит:

- Лет тебе немало, а сын твой ни читать, ни писать не умеет. Что же ждет его в будущем? Ты подумал об этом? Отдай сына мне. Я обучу его всяким наукам. Без этого трудно прожить на свете.

Поддался староста на уговоры монаха, отдал ему сына и бумагу, какую следует, написал.

Увел монах мальчика в храм, в строгости держит, а мальчику невмоготу, не привык он жить, как монахи живут. Сбежать хотел - монах не пустил. Стал объяснять, что нельзя человеку жить неученым, бумагу показал, ту, что отец написал. Смирился мальчик, учиться стал, да так усердно, что через несколько лет уже мог разобраться в любой классической книге - очень способным к наукам был. Вырос мальчик. Подошло время держать государственные экзамены на должность. Выдержал он экзамены и был назначен губернатором в родную провинцию Кеннам.

Прибыл он на место и решил отомстить монахам за то, что пришлось ему когда-то терпеть. Приехал он в храм с целой свитой слуг, у ворот его встретили монахи и сам настоятель с подобающими почестями. Стоило губернатору взглянуть на учителя, как вражда его мигом улетучилась, осталось лишь чувство благодарности.

До глубокой ночи беседовали учитель с учеником, вспоминая вместе проведенные годы. Затем учитель принес какой-то необычный свиток с указанием всех будущих должностей губернатора, в том числе и должности губернатора провинции Пхенан, а также дня его смерти! Монах убрал свиток и сказал:

- Теперь мы увидимся с тобой в Пхеньяне, когда ты станешь губернатором провинции Пхенан.

Так случилось. Спустя несколько лет они встретились в Пхеньяне: учитель и его бывший ученик, который стал губернатором провинции Пхенан. Как и в первый раз, до глубокой ночи длилась их беседа. Спать легли они в одной комнате, но там так было натоплено, что губернатор не выдержал и перенес свою постель в другую комнату.

Утром он нашел монаха убитым и распорядился начать расследование. Оказалось, монаха убила танцовщица, по ошибке приняв его за губернатора.

Понял тут губернатор, что монах пожертвовал собой ради бывшего своего ученика, и сердце его преисполнилось благодарности к учителю.

Перевод А. Иргебаева

ВОЛОВИЙ ТРУД

Жил-был на свете один писатель, Ким. У него было два сына: старший и младший.

В то время как младший знал уже очень много, старший, Ким-Хакки, которому уже было шестнадцать лет, не знал и первых двух знаков азбуки: ха-ныр, тен, таа, ди, что значит небо и земля. При этом "небо" по-корейски "ха-ныр", а по-китайски - "тен", "земля" по-корейски "таа", а по-китайски - "ди".

Отец поэтому постоянно бил его и говорил, что он лучше убьет его, чем потерпит позор, что сын писателя останется неграмотным.

- Но чем я виноват, - оправдывался старший сын, - я день и ночь сижу за азбукой - ничего не выходит, мой младший брат целые дни играет - а у него все идет хорошо: это от неба так дано.

- Не от неба, а от твоей глупости, - отвечал отец и сильно бил его.

Наконец однажды отец сказал ему:

- Устали мои руки бить тебя, да и не хватит палок, хотя бы я вырубил весь свой лес. Убить тебя тоже не могу. Но прогнать тебя с глаз моих могу и прогоняю. Иди куда хочешь. Научишься грамоте - приму тебя, не научишься - не приму.

- Позволь мне остаться у тебя работником, - я трудолюбив и могу работать.

- Не хочу.

- Куда же я пойду?

- Куда хочешь.

Насилу старший сын выпросил, чтоб хоть жену его оставил отец у себя, пока он будет пытать счастья.

- Хорошо, - сказал отец, - пусть живет себе в задней комнате, но пусть тоже не показывается мне на глаза.

Жене же Ким-Хакки сказал:

- Жди меня десять лет. Если через десять лет я не приду, считай меня умершим.

Затем он зашел к своему другу и просил его, в случае если отец прогонит его жену, принять ее и кормить до его возвращения.

Друг обещал, и Ким-Хакки пошел куда глаза глядят.

Шел Хакки, шел и пришел в один город, где под одним окном услышал шум учившихся школьников.