Тень рока (СИ) - Таран Михаил

— Ты что, ничтожество? Ты смеешь отвергать меня? — несколько сконфуженным голосом, воскликнула Мария.

— У меня есть любимая жена и дочь. Тебе же стоит немедленно уйти отсюда и поискать для утех кого-то другого, — резкими движениями избавляясь от следов помады, произнёс Николай.

Его голос был строгим и тихим, а суровые глаза блестели от злости. Соблазн, с которым он с трудом совладал, стоял прямо перед ним, удивлённо хлопая большими синими глазами.

— Мне кажется ты, просто разволновался. Такое бывает, когда тебе оказывает внимание совершенное существо. Можно сказать, я для тебя божество, не так ли? Не сопротивляйся, мартышка. Доверься мне. — Мария вновь сделала шаг вперёд, протянув руки к ошеломлённому человеку.

— Ну чего-чего, а доверия от меня не жди! — воскликнул Николай, выхватив из-за пазухи пистолет.

Благо плененным агентам вновь выдали их оружия, поскольку Фальтус и Асмодей заключили так называемый союз, и завтра уже планировалась совместная экспедиция в Китай.

Увидев направленный в её сторону ствол пистолета, блондинка моментально протрезвела и сделала несколько быстрых шагов назад.

— Мне ничего не стоит тебя прикончить. Прямо здесь и сейчас, — сквозь зубы, злобно процедил Николай.

Рука, в которой он держал оружие, была абсолютно неподвижна и тверда. Его безразличный взгляд полнился решимостью.

— Тихо-тихо. Хорошо. Я поняла, игра зашла слишком далеко, — медленно разведя руки в стороны, Мария продолжала отступать, пока не упёрлась в противоположную стену.

— Хочешь поиграть, поиграй с кем-нибудь другим. В мою жизнь не лезь, — сухо ворчал агент, продолжая держать перепуганную блондинку под прицелом.

На несколько долгих минут воцарилась пробирающая до мурашек тишина, нарушаемая лишь чуть слышным тиканьем часов. После Николай всё же опустил своё оружие и спрятал обратно за пазуху. Мария медленно опустила руки, не спуская глаз с по-прежнему находящегося на взводе человека. Николай же тем временем достал из кармана пачку сигарет, вынул из неё одну и запихал в рот. Зажав сигарету между губ, он принялся яростно чиркать спичкой о помятый коробок. Его движения были столь дёрганными и резкими, что в попытки прикурить он сломал не менее трёх спичек и только с четвёртой или с пятой попытки смог раздобыть огонь. Затянувшись горьким дымом он тут же выдохнул его с каким-то прерывистым, дрожащим звуком. Он нервничал, был на грани. Николай молча курил, уставившись в окно, в то время как Мария, так и не осмеливалась оторваться от стены что бы сделать шаг вперёд.

— Не знаю, любите ли вы кого ни будь кроме себя… — чуть успокоившись, начал Николай, выдохнув облачко серого дыма. — Но вот я люблю. Люблю мою жену Элизабет и дочку Сару. Я скучаю по ним и хочу поскорее вернуться домой. Но вместо этого, завтра мне придётся лететь в проклятые земли Китая. Лететь с погаными Небесными тварями. Я не особо-то толерантный и дипломатичный человек. Моя неприязнь к тебе и таким как ты с каждым днём становится всё больше и сильнее. Наступит час, когда я прикончу тебя. Прикончу с превеликим удовольствием. Но, к сожалению это случиться не сегодня, — слова человека полнились грустью и каким-то еле различимым опустошением. Докурив, Николай вновь бросил окурок в горшок, после чего уставился на свою незваную гостью.

Мария несколько осмелела и уже подошла к столу. Усевшись на стоящий там стул, она, закинув ногу на ногу, потянулась к своей бутылке шампанского. Молча, она сделала несколько глотков, после чего вернула бутылку на место. На лице девушки читалось смятение и одновременно с тем тревога. Её большие, сияющие глазки часто хлопали, растерянно разглядывая номер.

— Я любила когда-то, — несколько сконфуженным голосом начала девушка. — Даже дважды. Но всё закончилось как-то не так. Один меня просто не замечал, будучи очарован перворождённой, а второй вообще пропал и я до сих пор не могу его найти, — голос Марии дрожал от волнения.

Чувствовалось, как тяжело ей даются эти слова. Та вязкая, всепожирающая пустота, что заполняет её изнутри, наконец-то выползла наружу. Выползла, отбросив в сторону маску, которой она всё это время прикрывалась. Маску беззаботности и безразличия, маску безрассудности и беспечности. Но на самом деле всё это время Марию терзала боль и душевное смятение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Перворождённой? — не понял Николай, почёсывая свою щетинистую щёку.

Он по-прежнему стоял у окна, не желая приближаться к этой белокурой бестии. То ли он боялся того, что не совладает с соблазном, толи того, что оскорбленная Мария захочет поквитаться. Он и сам до конца не понимал, чего именно боится.

— Первая женщина. Лилит. Люцифер был влюблён в неё… Да и сейчас, наверное, эти чувства никуда не делись…Я же в свою очередь любила Люцифера. Бегала за ним как собачка, а он меня даже не замечал, — сияющие небесным светом глаза Марии наполнились влагой, по щекам покатились слёзы.

Николай снова закурил. Ему было неловко и некомфортно находиться с белокурой бестией в одной комнате, но делать было нечего, ведь он сам начал этот разговор.

— Ясно. А кто тогда второй? — без особого интереса в голосе уточнил Николай, выдыхая дым.

— Смертный. Его звали Йозеф. Он был одним из «апостолов». Мы познакомились с ним во времена вечной войны, — хлюпая носом, протараторила Мария и вновь потянулась к бутылке.

Девушка стремительно трезвела, а ей совсем этого не хотелось.

— Подожди-ка. «Апостолы»? Те самые «апостолы», что были прародителями нашего ордена? — глаза Николая округлились, а брови чуть вздёрнулись от удивления.

— Да. Те самые «апостолы»… — торопливо ответила девушка, выкроив паузу между глотками шампанского. — Мы любили друг друга так, как никто никого ещё не любил. Но случилось то, что случилось. О.С.С.Ч. устроили бунт и ранили Михаила. Затем был великий исход. Спустя какое-то время мне удалось вернуться в Эдем, но найти своего Йозефа я так и не смогла. Я знаю, что такое любовь, примат. Не тебе меня упрекать в бесчувственности. Меня опустошает, сжирает изнутри невыносимая боль, с которой я ничего не могу поделать. Я не знаю где искать моего любимого человека, да и не знаю, жив ли он вообще. — Мария прикончила бутылку и с размаху запустила её в стену. Снова послышался звон разбившегося стекла и по всей комнате разлетелись осколки.

Николай неодобрительно взглянул на девушку, осторожно стряхивая пепел со своей сигареты.

— Печально, — с напускным безразличием в голосе бросил Николай и снова затянулся.

— Ты даже не представляешь насколько… — отрешённо прошептала девушка, исступленно уставившись в стол.

Через пару секунд её внимание привлёк конверт лежащий там. Конверт с красивой, сургучной печатью. Безумная блондинка вновь улыбнулась, словно уже позабыла о недавних терзаниях. Взяв в руки загадочный конверт, она принялась его разглядывать.

— Положи на место, — строго приказал Николай, смело направившись к столу.

— О, как это мило. Неужели ты решил написать весточку семье? — Мария подняла свои глаза и уставилась на стоящего перед ней агента.

— Может и так, но это не твоё дело, — голос Николая становился всё нетерпимее и громче.

— Успокойся, примат. Мне плевать на тебя и твою семью, — звонким, нарочито весёлым голосом воскликнула блондинка, швырнув конверт обратно на стол.

Мария встала из-за стола и быстрым шагом направилась к выходу. Её здесь больше ничего не держало. Теперь к прожорливой пустоте, что заполняла её изнутри, добавилась ещё и обида, перемешанная с досадным чувством вины.

— Стой! Подожди! — бросил ей в след Николай.

Мария остановилась, неспешно развернулась и чуть вздёрнула голову, словно спрашивая «чего ещё?».

Николай несколько секунд помялся, словно не решаясь вновь заговорить с белокурой бестией, за затем всё таки сказал:

— Ты сказала, что Уроборос тебя спас. Я бы хотел знать, как это вышло. Если это не великая тайна конечно. — Николай нахмурил брови и чуть прищурил глаза.

— Что же, если ты так хочешь, я могу рассказать. Но рассказ этот будет долгим. Ты готов? — блондинка с важностью скрестила руки на груди и бесноватая улыбка вновь растянулась на её прекрасном лице.