Адольф Гитлер. Жизнь под свастикой - Борис Соколов

Характерно, что Гитлер редко ездил со скоростью свыше 90 километров в час, автомобильные прогулки он любил, так как при этом отдыхал.

Следует различать секретные поездки Гитлера, когда это тщательно скрывалось от посторонних, и официальные, когда о поездке Гитлера население знало.

При секретных поездках Гитлера сопровождающим его лицам сообщалось лишь время отъезда, цель поездки была известна лишь Гитлеру. Нередко в таких случаях, уже после выезда, Гитлер сам лично намечал маршрут на карте.

Во время секретных поездок Гитлера светящаяся надпись на машине сопровождения «Полиция, обгон запрещен» закрывалась специальным щитом.

Во время езды обгон колонны посторонними машинами не допускался. Автомашинам, пытавшимся обогнать колонну, загораживали путь автомобили сопровождения...

Женщин в автомобильные поездки Гитлер не брал.

Особые охранные мероприятия надлежало проводить при официальных поездках, так как маршрут был известен за несколько дней и население собиралось для встречи Гитлера.

В таких случаях за несколько дней чиновниками криминальной полиции бралась под наблюдение вся трасса...

Устройство громкоговорителей было разрешено лишь специальной команде штурмовиков. Вывешивание лозунгов, украшений и сооружение трибуны осуществлялись под наблюдением сотрудников областного руководства НСДАП...

Если по пути нужно было проехать парк, то в таком случае в нем всегда можно было найти полицейских чиновников с собаками...

Самолет Гитлера — четырехмоторный типа «Кондор», фирмы «Фокке-Вульф»... Мы никогда не летали выше 4,5 тысячи метров, так как Гитлер плохо себя чувствовал на высоте...

«Кондор» Гитлера имел специальное устройство, позволявшее последнему в случае опасности путем нажатия кнопки открывать под собою в кабине люк, в результате вместе с сиденьем, на котором Гитлер был заранее укреплен ремнями, он мог вывалиться из самолета, после чего автоматически раскрывался парашют...

До 1938 года Гитлер часто совершал пешие прогулки в гражданском платье. Особенно часто это имело место во время его пребывания в Берхтесгадене. Эти прогулки, как правило, совершались в сопровождении двух сотрудников охраны, которые шли на некотором расстоянии от Гитлера... Подобные прогулки совершались в особой тайне и по разным маршрутам, что помогало предотвратить возможность покушения. После 1939 года он уже больше не ходил пешком и гулял только в своем специально огороженном и обеспеченном надежной охраной парке в Берхтесгадене».

Как можно убедиться из показаний Раттенхубера, начиная с конца 30-х годов постепенно нарастало одиночество Гитлера и сокращался круг его общения. Даже обедать в поездках он предпочитал уже не в вагоне-салоне, а в собственном купе, один или с очень малым числом сотрапезников. И полностью прекратил «хождение в народ», а в войну резко сократил число публичных выступлений. И общение ограничивалось уже строго определенным кругом людей. Тут было две причины. С одной стороны, подготовка и ведение войны уже не оставляли у него свободного времени от совещаний и докладов подчиненных. С другой стороны, как и всякий диктатор, Гитлер со временем уверовал в свое полное превосходство над окружающими. Он стал самодостаточным в своих собственных идеях и более не нуждался ни в чьем одобрении.

Гитлер — провокатор Второй мировой войны

Реализацию своих целей Гитлер не мыслил без новой мировой войны, хотя до поры до времени ему удавалось добиваться аннексий дипломатическим путем. Фюрер внушал западным державам, что его претензии ограничиваются землями с преимущественно немецким населением и их удовлетворение сделает его искренним поборником сохранения европейского мира. 26 сентября 1938 года в речи в берлинском Дворце спорта Гитлер утверждал, что требование о присоединении к Германии Судетской области — «это мое последнее территориальное требование». В этом заявлении не было ни грана правды. После аннексии Судет последовала оккупация Чехии, а затем требование о передаче Рейху Данцига, закончившееся Второй мировой войной.

В более узком кругу Гитлер был гораздо откровеннее. На совещании с руководством вермахта 23 мая 1939 года Гитлер прямо заявил: «Национальное объединение немцев, за немногими исключениями, осуществлено. Дальнейшие успехи без кровопролития достигнуты быть не могут...

Польша всегда будет стоять на стороне наших врагов. Несмотря на соглашение о дружбе, в Польше всегда существовало намерение использовать против нас любую возможность.

Данциг — не тот объект, из-за которого все затеяно. Речь для нас идет о расширении жизненного пространства на Востоке и о продовольственном обеспечении, а также о решении проблемы Прибалтики. Обеспечение продовольствием возможно только оттуда, где плотность населения мала. Наряду с повышением плодородия почв это обеспечение значительно усилится и за счет немецкого основательного хозяйствования. В Европе других возможностей не видно.

Колонии не стоит принимать в дар. Это — не решение продовольственной проблемы. Их легко отрезать от Рейха посредством блокады.

Если судьба толкает нас на столкновение с Западом, хорошо было бы обладать большим жизненным пространством на Востоке. Во время войны мы можем рассчитывать на рекордные урожаи еще меньше, чем в мирное время...

Экономические отношения с Россией возможны, только если улучшатся отношения политические... Не исключено, что Россия покажет себя не заинтересованной в разгроме Польши. Если Россия и впредь будет действовать против нас, наши отношения с Японией могут стать более тесными.

Союз Франция — Англия — Россия против Германии — Италии — Японии побудил бы меня нанести по Англии и Франции несколько уничтожающих ударов.

В возможность мирного улаживания конфликта с Англией я не верю. Необходимо подготовиться к столкновению. Англия видит в нашем развитии создание фундамента той гегемонии, которая обессилит ее. Поэтому Англия — наш враг и столкновение с нею — борьба не на жизнь, а на смерть.

Как будет выглядеть это столкновение? Англия не способна расправиться с Германией несколькими мощными ударами и сокрушить нас. Главное для Англии — скорее перенести войну поближе к Рурской области. Французскую кровь она щадить не будет. Овладение Рурской областью решает вопрос о длительности нашего сопротивления.

Голландские и бельгийские авиационные базы должны быть захвачены военной силой. На заявления о нейтралитете полагаться не следует. Если Франция и Англия при войне Германии против Польши доведут дело до своего столкновения с нами, они будут поддерживать нейтралитет Бельгии и Голландии, чтобы заставить их идти вместе с собой.

Бельгия и Голландия, хотя и протестуя, уступят этому давлению. Поэтому мы должны, если при польской войне Англия захочет вмешаться, молниеносно напасть на Голландию. Следует стремиться занять новую оборонительную линию на голландской территории до Зюйдерзее. Война с Англией и Францией будет войной не на жизнь, а на смерть.

Намерение дешево откупиться опасно; такой возможности нет. Надо сжечь за собой все мосты, ведь дело пойдет не о праве или произволе, а о том, быть или не быть 80 миллионам человек.

Вопрос: короткая или долгая война?

И военные, и государственные руководители всегда стремятся к войне короткой. Но государственные руководители должны настроить себя и на войну продолжительностью 10–15 лет... Каждое государство будет держаться сколько сможет, если только сразу же не наступит его резкого ослабления (например, из-за потери Рурской области). У Англии тоже есть подобные слабые места. Англия знает, что неудачный исход войны означает конец ее мирового могущества...

Необходимо стремиться к тому, чтобы в самом начале нанести противнику уничтожающий удар. При этом вопрос о праве или произволе, равно как и ссылки на договора никакой роли не играют...

Наряду с внезапным нападением следует готовить длительную войну с уничтожением английских возможностей на континенте...

Проблема Польши неотделима от столкновения с Западом. Внутренняя прочность Польши в борьбе с большевизмом сомнительна. Поэтому и Польша тоже — сомнительный барьер от России. Военное счастье на Западе, которое может повлечь быстрое окончание войны, стоит под вопросом, так же как и поведение Польши. Перед нажимом России польский режим не устоит. В победе Германии над Западом Польша видит опасность для себя и попытается нас этой победы лишить.

Поэтому вопрос о том, чтобы пощадить Польшу, отпадает, и остается решение при первом же подходящем случае на нее напасть. О повторении Чехии нечего и думать. Дело дойдет до борьбы. Задача — изолировать Польшу. Удача изоляции Польши имеет решающее значение... Нельзя допустить одновременного столкновения с Западом (Францией и Англией).