Не пара для волка - Майя Эйлер

качнул головой, развернулся и пошел на выход. Я замерла, ожидая, что же будет дальше. А он просто вышел. Покинул мою кухню, мой дом, растворился во тьме. Я облегченно выдохнула, но ненадолго, потому что буквально через пару минут, когда я только-только решила, что можно приходить в себя, входная дверь распахнулась, явив мне Андрея.

— Скажи мне, Саша, тебе надоело жить?

— А?

Я старалась собраться, потому что то необыкновенное чувство, которое я всегда испытывала в его присутствии, вновь нахлынуло на меня. Да что там, разве я так уж сильно боялась этого волка? Головой понимала, что если бы он хотел причинить мне зло, то давно убил бы меня.

— Так что, Саша, когда ты научишься думать головой? Ты хоть понимаешь, как сильно тебе повезло, что я оказался поблизости? Что я, как идиот, искал тебе все эти дни? Какого хрена ты сбежала, не подождав меня?

Теряя дар речи и, похоже, сознание, я начала сползать по стене. Кажется, весь пережитый стресс всё-таки дал о себе знать. Я не была впечатлительной особой, да и нервы уже успела закалить, прожив бок о бок с этими тёмными созданиями полгода да. И всё же, что-то во мне надломилось, решительно сообщив мне, что хватит геройствовать, пора уже становится нормальной. Стресс, пережитое, всколыхнули эмоции, и я начала терять сознание.

Последнее, что запомнила, это перепуганный взгляд моего оборотня, который кинулся ловить меня. Я ещё понадеялась, что он успеет это сделать до того, как я себе что-нибудь сломаю.

Глава 17.1

— Сашка, ты меня точно угробишь, — под такое вот бурчание я и очнулась.

Сперва не поняла, что ж такое происходит. Мне почему-то показалось, что я снова маленькая, снова дома и папа возмущается моим поведением. Ну, так ведь не могла быть? Папа далеко, точнее, он бросил меня, предпочтя какую-то малолетнюю дурочку, которой нужны лишь его деньги. Тогда где я и что со мной? И самое важное, кто со мной?

— Я знаю, что ты очнулась, открывай давай уже глазки и будем разбираться.

Мне не понравилось, но я не стала противиться, потому что сама хотела уже во всём разобраться.

Открыла глаза и тут же закрыла их снова. Я лежала на своей кровати. На своей новой кровати, той самой, которую ещё не успела застелить. Рядом со мной сидел Андрей, который выглядел так, будто не спал целый месяц. Мне стало его жаль, ведь, скорее всего, он так выглядел из-за меня. Я поступила по-свински, сбежав и бросив его, так и не объяснившись. Нельзя было этого делать. Всегда, в любой ситуации нужно доводить начатое до конца, и я испугалась и бросила всё!

Подняла руку и коснулась его лица, надеясь лаской восполнить всё то, что должна была сказать. Слов просто не было, я чувствовала, что если попытаюсь что-нибудь сказать, то просто-напросто разревусь. А этого делать нельзя. Я хочу казаться сильной, я и не могу позволить, чтобы эта сила растворилась в моих собственных слезах.

Я не ожидала, но Андрей вдруг прижаться к моей ладони и закрыл глаза, будто наслаждаясь мимолетной лаской. Я удивилась, но руку не отняла. Мне было приятно, ему было приятно, тогда зачем же что-то думать, что-то решать и куда-то бежать? Мы можем оставить всё, как есть, разделить наше счастье на двоих. Оно же есть?

— Я столько искал тебя, — произнес он тихо. — Знала бы ты, как мне хочется тебя наказать, заставить испытывать всё то, что чувствовал я.

— Прости, — других слов у меня не было.

— Этого мало. Саша, ты поступила очень глупо, сбежав до того, как я успел тебе всё объяснить, рассказать. Ты знаешь, кто такие истинные? Нет, — сам же себе ответил он, — не знаешь. И правильно, попади это знание к людям, всё изменится.

— Почему? — шепнула я. Мне очень хотелось приподняться и поцеловать, но видя, в каком он настроении, я не могла рискнуть.

Андрей внезапно дернулся, и не успела я понять, что происходит, как он навис надо мной, упираясь кулаками где-то над подушкой.

— Ты ведь слышала сказки, что волки чувствуют свою истинную пару, знают, что она испытывает, угадывают ее желания? — он говорил так проникновенно, смотря мне прямо в глаза, что у меня перехватило дыхание.

Если бы я могла, я бы покраснела от тех мыслей, что бродили у меня в голове. Они мигом стали неприличными, а тело наполнилось жаром, желанием, со всеми этими чувствами, которые я не должна была испытывать, по крайней мере, сейчас.

— Да, — выдохнула, стараясь, чтобы он не понял, не почувствовал бурлящего во мне желания.

— И ты знаешь, что это сказки? — уточнил он.

— Знаю, — хотелось закрыть глаза, но его взгляд гипнотизировал, сводил с ума, будто бы он смог проникнуть в мою голову и сделать так, что в ней не осталось ничего, кроме него, занимавшего главное место.

— А если я скажу, что это не сказки? — Андрей наклонился и провёл носом по моей щеке, даже такой невинный лаской вырывая у меня тяжелый вздох.

— Нет?

Мне было всё равно, что говорить, не имело значения, что я чувствую, чего хочу. Нет, я знала, чего хочу, также как и знала то, что это выше нас двоих, что если он решится взять меня, я не буду сопротивляться, отдаваясь ему со всей силой и страстью.

— Я чувствую твою боль, Саша. Сашенька, понимаешь? Каждый раз, когда тебе больно, я это чувствую, переживаю вместе с тобой, схожу с ума от ужаса, представляю, что с тобой творится. Любой волк знает, что истинная неприкосновенна. Знает не потому, что она является частью другого, нет. Тронув истинную можно поплатиться жизнью, потому что волк без неё проживет ровно столько, чтобы отомстить. Я чуть не умер, когда понял, что ты сбежала. Я чувствовал, что тебе больно. Мои руки болели так же, как и твои, я ощущал холод и жар на обмороженных руках, моя кожа горела, когда к ней прикасался тёплый воздух. Ты хоть понимаешь, в каком я страхе жил эти две недели, думая, что с тобой, гадая, отчаянно пытаясь найти тебя?

— Я не знала…

— Мы это уже выяснили, — он коснулся моих губ, так мимолётно, что я лишь успела потянуться ему навстречу, но упустила.

Это была игра. Он играл со мной, наказывал за то, что я посмела совершить.

Вроде мелочь, а сердцу стало больно. Как я вообще раньше жила, даже не подозревая о том, что такой легкий уход от поцелуя может причинить страдания?

— Ты чувствуешь всё-всё? — решила