Не пара для волка - Майя Эйлер

раздался шум и раздосадованный крик. Они все-таки сломали дверь, но не нашли меня в комнате. И, конечно, их это не обрадовало. Да и меня тоже. Теперь искать будут.

Наверняка они пойдут в дороге, решат, что я направлюсь туда, чтобы найти помощь. Я бы так и сделала, если бы знала кого-то. Но с чего они вообще решили, что я желанная жертва? У меня на лбу написано — бей ее? Я просто хочу нормальной жизни, без стрессов, погонь и похищений. Знать, что мне не нужно держать телефон под подушкой и звонить ментам, которые могут и не приехать, потому что я окажусь в сфере влияния тех, кому закон не писан. Не хочу!

— Да здесь она где-то! — прораб вышел на улицу и выругался. — Куда бы делась? В шкафах посмотри, может заныкалась, чтобы мы не нашли.

— Да посмотрел уже…

— Лучше смотри! Твою ж, нельзя, чтобы она живой сбежала, расскажет, нам проблем будет.

— Костет, а зачем мы вообще к ней полезли? Да еще сейчас? — голос раздался довольно близко, но меня закрывал сугроб и тень от дома, я верила, что меня никто не заметит.

— А когда? Завтра из города валим, а это фифа тут как тут. Деньгами сорит, видно, их у нее куры не клюют. И гонорок умерить надо бы.

За домом раздался шум. Я замерла, молясь и матерясь, потому что они могли решить, что это я.

И решили.

— Оп-па, вот и выдала себя телочка. Говорил же, гонору много, мозгов мало. Двигай.

Я начала отступать, двигаясь так тихо, как только могла.

Шаг, еще один…

— Ай! — вскрикнула и заплакала, наступив на что-то острое скрывавшееся под снегом.

— Лови ее!

Куда бежать? Зачем? Нога болела, слезы катились по щекам, обжигая замерзшую на ночном холоде кожу.

Прикрыла глаза, успокаиваясь, прощаясь с надеждами на светлое будущее. С Андреем, с которым так и не успела поговорить. Интересно, он поймет, что меня не стало? Почувствует, что его истинной больше нет? Философские вопросы на грани жизни и смерти, стоят ли они этих минут?

— Нашел!

В темноте я не видела их лиц, да и они, скорее всего, видели лишь смутный силуэт. Плевать, напоследок можно еще раз рыпнуться, а то отчаялась тут, лапки сложила и смерть жду! Я от волков сбежала, смогла сбежать, а тут людишки!

Начала отступать, опираясь одной рукой о стену дома. Может, за углом я увижу лучик надежды? Кто знает, судьба любит подшутить.

Они приближались, а я отходила назад. Медленно, не делая резких движений, пока не уперлась во что-то твердое. То ли это был забор, то ли куча стройматериалов, я не поняла, но почувствовала, как отчаяние захлестывает с головой. Судьба действительно посмеялась, отобрав последнюю капельку надежды.

Опустила руку и вздрогнула, когда пальцы окунулись в теплый, пушистый мех. Обернулась и встретилась взглядом с горящими желтыми глазами. В них было слишком много всего — облегчение, злость, ярость — чувства, которые может испытывать лишь человек. Или оборотень.

Он пришел за мной.

— Ну, вот и все, — главный из нападавших оказался прямо передо мной.

Я не успела среагировать, а он уже схватил меня за плечо, грубо вытаскивая под свет луны, только что вышедшей из-за туч. В другой ситуации я бы перепугалась, но теперь знала, все наладится. Все будет хорошо.

Отвечать не стала, за меня это сделал волк, когда его клыки сомкнулись на руке того, кто мечтал причинить мне боль.

Глава 16.4

Услышала вопль и отвернулась. Не от страха, от отвращения. Да, они хотели совершить ужасную вещь со мной, но видеть, как волк разрывает человеческую плоть… Это выше моих сил!

Драка развивалась стремительно. Точнее, это была даже не драка, просто бойня. Волк рвал свою жертву на куски, не жалея, не задавая лишних вопросов, если так можно выразиться. Мне было страшно. Я не знаю, кто это. Может быть, Андрей, но тогда, что он здесь делает? А если не он? Что, если это кто-то чужой, посторонний, решивший поохотиться там, где я живу.

Нет, мне нужно бежать отсюда, бежать как можно быстрее! Спасаться.

Я отвернулась, но его крики слышала. Пока они не затихли, не перешли в хрипы. А потом их заменили ещё и вопли друзей погибшего. Они никак не хотели поверить, что с их другом покончено, лезли на рожон, почему-то думая, что смогут разделаться с оборотнем.

— Ну, давай, нападай, — сквозь зубы сплюнул один из оставшихся в живых.

Это было очень глупо с его стороны, но мне было всё равно. Я не стала ждать дальнейшего развития событий, бросилась к углу дома, обогнула его и, подгибая пальцы, распахнула дверь, чтобы ворваться внутрь. Где-то наверху должен был быть мой телефон. Нужно найти его и позвонить в полицию, позвать на помощь. Мысль, что оборотень расправится с этими тремя и примется за меня, казалась дикой, но никак не отпускала. Я решила, что сделаю всё возможное, но выберусь отсюда живой, а потом позвоню Андрею, и мы поговорим с ним. Любовь это, не любовь, но слишком яркое чувство, чтобы позволить себе так просто его потерять.

Снаружи раздался крик, услышав который не захотелось спрятаться, забиться в угол, но я упрямо пыталась найти брошенный где-то сотовый.

Наверху его не было, спустилась вниз, торопясь, ударилась пальцем на ноге и зашипела. И почти в то же мгновение услышала недовольное рычание, повернулась и замерла.

На меня, не мигая, смотрел оборотень, большой окровавленный серый волк, который пугал меня одним своим видом.

— Не трогай, — прошептала я, пятясь назад, — хороший волк, хороший. Только не трогай меня, не надо.

Я почти плакала, а он неотвратимо шёл на меня, злобно фыркая, рыча что-то на своём, незнакомом мне языке. Я сглотнула, верить в худшее мне не хотелось. Но, кажется, придется. На глаза навернулись слёзы, которые я смахнула быстрым движением. Испугалась, что это разозлит его, и снова замерла.

Нас разделяло совсем чуть-чуть, считанные сантиметры, когда я закрыла глаза, чтобы не видеть, как выглядит смерть. Сжалась, затаив дыхание, и вздрогнула, когда моего бока коснулось горячее волчьи тело. Я не ожидала, поэтому машинально положила ладонь ему на спину и возмутилась раньше, чем осознала, что именно говорю:

— Ты весь в крови!

Мысль, что так делать было нельзя, пришла чуть позже, но поздно, я уже успела открыть рот.

Волк поднял голову и посмотрел на меня, словно не понимая, с чего это вдруг еда начала возмущаться. Но кивнул, ударил меня лапой по холодной, замёрзшей ступне,