Шпион - Селеста Брэдли

– Тому, который сегодня опять приходил сюда.

– Как его имя?

– А он не назвал себя.

– Вы можете описать этого человека?

Слегка опешив от требовательности, прозвучавшей в голосе Джеймса, женщина судорожно сглотнула.

– Обычный малый, и все тут. Прихрамывал слегка.

Бесполезно. Джеймс поборол свое раздражение.

– Итак, вы утверждаете, что некая Пенелопа Уоттс – причем в этом имени вы не уверены – девушка с рыжими волосами похитила сорок фунтов у своей соседки и затем полностью расплатилась с вами. После этого вы вышвырнули ее из дома?

Миссис Фаркорт отвела глаза и быстро кивнула:

– Да. Именно так. Пять дней назад.

– У вас есть какие-либо соображения, куда она могла направиться?

Очевидно, понимая, что ее шанс получить «достойную оценку хлопот» ускользает, миссис Фаркорт раздраженно дернула плечом.

– Сказала, что нашла работу.

– Воровка, которая работает? – уточнил Коллиз. – Как интересно!

Джеймс наступил каблуком на ботинок Коллиза и сдержанно поклонился хозяйке.

– Благодарю вас, мадам, за то, что так любезно уделили нам внимание.

Он резко повернулся и вышел, Коллиз поспешил за другом. Воздух был влажен, пахло сгоревшим углем и болотистыми берегами близкой Темзы, но Джеймс вдохнул полной грудью, словно желая очистить легкие после посещения этого промозглого дома.

Коллиз потер руки.

– Уф! Я к капусте не смогу притронуться несколько месяцев! И тем не менее мы узнали кое-что полезное. Похоже, мы скоро ее найдем.

Но когда Джеймс с бесстрастно суровым выражением лица повернулся к Коллизу, его улыбка погасла.

– У нас нет никакой зацепки, а у нее целых сорок фунтов. Этого достаточно, чтобы сбежать хоть в Америку, если ей вздумается. Рыжеволосую женщину без гроша мы могли бы найти, но женщину со средствами… – Он забрался в ожидавший их экипаж. – К сожалению, друг мой, границы нашего поиска стали намного шире, а возможности остались прежними.

Подняв ступеньки, Коллиз закрыл дверцу экипажа.

– Ты уверен? А может быть, она в Лондоне? Ведь именно сюда ее отправил отец.

Джеймс вскинул голову, обдумывая эту мысль.

– Да. И все же выследить ее будет чрезвычайно сложно, даже если мы ограничим наши поиски Лондоном. – Он вздохнул и откинулся на подушки. – Пять дней. Мы опоздали на каких-то несчастных пять дней.

Глава 20

Когда экипаж объезжал вокруг парка, Коллиз вдруг резко прильнул к окошку.

– Посмотри, ведь это Филипп.

Джеймс наклонился и, выглянув через полуоткрытую шторку, увидел, что по дорожке идут Филипп и Робби. Мальчишка с видимым удовольствием уничтожал мороженое в бумажном стаканчике. Он видел, как Филипп, смеясь, что-то сказал Робби, потом остановился, достал носовой платок и вытер запачканную мордашку мальчика.

Коллиз наклонился вперед.

– Джеймс, старина, полагаю, нам незамедлительно нужно отвести Филиппа к миссис Блайт.

– Что ты имеешь в виду?

Джеймс не отрываясь смотрел на Филиппа и Робби. Рядом со своим наставником мальчишка явно выглядел более счастливым и спокойным, чем рядом с Джеймсом.

– Он больше похож на гувернантку, чем на гувернера. Впрочем, может, твой наставник тоже вытирал тебе нос?

Джеймс не успел ответить, как Коллиз высунулся в маленькое окошко и велел кучеру остановиться. Как только карета замедлила ход, он открыл дверцу.

– Филипп! Роб!

Рев Коллиза мощной волной прокатился по парку. Джеймс прикрыл лицо рукой и откинулся на спинку сиденья. Слава Богу, экипаж неприметный.

Робби подбежал первым и тут же забрался внутрь. Руки мальчишки были липкими, и казалось, даже на ушах видны следы лакомства. Горящими глазами он посмотрел на Джеймса.

– Ты за нами? А куда мы поедем?

Казалось, он совершенно забыл о своей недавней обиде. У Джеймса мелькнула мысль, что хоть этому можно порадоваться, поскольку, когда вслед за Робби в экипаж молча забрался Филипп, взгляд его, брошенный на хозяина, был ледяным.

Коллиз улыбнулся:

– Больше никакой работы сегодня, Джеймс. Я хочу отвести Робби к Кларе. Она спрашивала о нем за завтраком, сетовала, что уже несколько дней не видела нашего юного джентльмена. – Он улыбнулся Джеймсу. – А ты, если хочешь, можешь рассказать Филиппу о наших планах.

Джеймс бросил на Коллиза сердитый взгляд, но уступил. Робби был без ума от Клары, равно как и от сестры Джеймса Агаты. Конечно, ведь Голубоглазый Бандит, как окрестил его Коллиз, вертел обеими дамами как хотел. А поскольку Клара тоже очень нравилась Джеймсу, то не было причины лишать Робби своего рода материнского общения, особенно в свете ехидного замечания Коллиза по поводу собственного монастырского братства:

Как только дверца экипажа захлопнулась, внутри воцарилось неловкое молчание, которое несколько смягчил звонкий голос Робби:

– Коллиз, а разве ты не должен называть ее тетя Клара, раз она вышла замуж за твоего дядю Далтона?

Филиппа услышала, как Коллиз рассмеялся в ответ:

– Я думаю, это довольно рискованно. Учитывая, что леди Клара моложе меня, я наверняка схлопочу затрещину.

Экипаж тронулся, громыхание колес по булыжной мостовой и цоканье копыт заглушило голоса и словно отгородило пространство коляски от внешнего мира, сделав его еще более замкнутым и интимным.

Филиппа нервничала. Множество вопросов так и остались неразрешенными. Как он поведет себя сейчас? Может, сделает вид, что ничего не произошло? Хотя имеет полное право уволить ее. Она всего лишь служанка, точнее, слуга. И все же, если Джеймс потребует извинений, ей придется нелегко, и, несмотря на жизненную необходимость сохранить это место, она просто не может извиниться.

Наконец молчание стало невыносимым, и Филиппа сдалась:

– Что имел в виду мистер Тремейн, говоря о ваших планах касательно меня?

Джеймс подался вперед, теребя в руках шляпу.

– Послушай, Филипп, не пойми меня превратно, но…

Девушка запаниковала.

– Прошу меня извинить, – заявила она, к своему немалому удивлению. – Я был груб. Больше это не повторится.

Джеймс удивился:

– А… ладно, хорошо. Спасибо. – Он опустил глаза и принялся с преувеличенным вниманием разглядывать свою шляпу. – Мне кажется, я понимаю причину твоей хандры и раздражительности и знаю средство, которое может тебе помочь.

Филиппа сидела совершенно неподвижно. Он не мог ничего знать, в этом она была уверена. Тогда о чем он говорит? Джеймс покачал головой.

– Я буду абсолютно откровенен, хорошо?

Заинтригованная Филиппа подняла голову.

– Прошу вас.

– Когда молодой человек достигает определенного возраста, у него возникают некие потребности, и он становится излишне эмоциональным. Ты это понимаешь, не правда ли?