Кочевница - Даниэла Долина

…Тот вечер не задался. На ужин пришла Элизабет. Она совсем не разговаривала с Марией, делала вид, что её вовсе нет. Так происходило уже давно. После известных событий Лизи стала презирать Марию. Теперь она поняла, чем объяснялась всегдашняя неприязнь к этой загадочной женщине, которая не была так хороша и молода, как Лизи, но с первой встречи с Орландо стала умело плести паутину, в которую, в конце концов, как ни странно и попал столь искушённый покоритель женских сердец.

Тем вечером Марии никак не удавалось наладить связь с Орландо. Она видела лишь темноту и слышала тишину. Так бывало, когда он не хотел пускать её. Обычно на то существовала весомая причина. Первый раз Орландо не позволил Марии стать свидетельницей происходящего, когда файрбонинги сожгли маленькую деревушку под Ременом, и он не хотел пугать любимую жутким зрелищем обожженных тел. И потом, когда Эдуард пострадал при встрече с оборотнем в лесу у Хайхилла, Орландо тоже не разрешил созерцать Мэри стонущее и корчащееся тело Эда в землянке Нэнси. С помощью магии справиться с губительными укусами оборотня удалось, но показывать то, что происходило при этом с Эдуардом, было не обязательно.

Вот и теперь Мария ждала неприятных новостей. Заснуть не удавалось.

В дом кто-то вошёл. Шаги были знакомы, но угадать их не смогла. Через минуту — голос за дверью:

― Мадам. Мария… Вы не спите? Это я — Френсис. Вы слышите меня?

― Что случилось? — Мария натягивала платье, наспех приводя себя в порядок. Заклинания путались в голове. — Говорите! Что произошло?!

― Откройте. Я должен кое-что вам сообщить.

― Что?.. — Мэри стояла с распущенными волосами на пороге и таращилась. Она не увидела Френсиса. Только рассечённое хлыстом пространство перед глазами и падение куда-то в пустоту. Никого вокруг… «Это смерть»?.. — промелькнуло в голове.

Глава 39. Ночной полёт

Она очнулась от жуткого холода. Не могла шевелиться: была связана. Связана и закреплена на седле. Очень необычном седле: широком и плоском, со спинкой. Оно больше походило на диван… Рядом кто-то сидел и поддерживал её, чтобы не упала. В ушах свистел ветер, будто лошадь неслась со скоростью реактивного самолёта. И дышать было тяжело: воздух, с силой вдавливающий тело в глубокое седло, мешал расправить лёгкие и сделать полноценный вдох. Перед нею и её спутником был огромный из плотной кожи щит. Человек, что сидел рядом, сгорбившись прятался за щитом и кутался в плаще. Лицо не разглядеть под капюшоном.

Всё тело ныло, а правую лопатку будто вырвали с мясом. Мария поняла, что обезоружена, обезоружена силой.

Незаметно для сопровождающего Мария начала осматриваться по сторонам, стараясь определить, где находится. Каково же было её удивление, когда ни леса, ни гор, ни бескрайних степей, даже пустынь она не обнаружила. Лишь серая и сырая мгла вокруг. Походило на стремительный полёт в воздухе. Эта мысль вдруг всё поставила на свои места. Они летят. Летят на каком-то диване-самолёте, и ветер свистит в ушах… Она не успела испугаться, как вдруг из-за щита приподнялась огромная крючкоклювая образина. Она двигалась как в замедленной съёмке, была беспорядочно покрыта перьями. За головой — голая как у стервятника, шея. Мария, по-прежнему притворяясь бессознательной, откинулась назад, чтобы осмотреть остальные части гигантского птичьего тела. Размах крыльев около двенадцати метров. Они почти не шевелились. Птица неслась с невероятной скоростью. Что задавало ей ускорение — было загадкой. Но стоит ли задумываться над законами аэродинамики, живя в мире колдунов и чародеев?

Мария погрузилась в себя, пытаясь обнаружить расположение в пространстве. Это всегда происходило так. Мысленно покидая тело и возносясь над землёй, видишь всё со стороны. Вот и теперь, устремившись ввысь, она как на ладони обозревала северные и южные земли, узнавала знакомые очертания уже пройденных когда-то дорог. Гигантская птица и её два пассажира направлялись к Северным горам. Сомнений не оставалось: её похитили и переправляли в логово Берингрифа. Значит, он всё-таки решил взять её силой, нашёл самый подходящий момент. Кривой Билл не наврал.

Но кто этот похититель, сидящий рядом на диване-седле? Не мог же сам Лорд Берингриф прибыть в Рив, чтобы выкрасть вожделенную мать своего ребёнка? Мария вспомнила, что открыла дверь Френсису. Значит кто-то говорил его голосом… И ходил его шагами? Не может быть!

― Жалкий шут. Значит, твой хозяин приставил тебя ко мне, чтобы развлекать? — Мария понимала, что Френсис осведомлён, какой ценный груз доверен ему. С этой минуты она не имела права показывать свою слабость. Великая Кочевница должна контролировать ситуацию. Это путь к спасению. — А мамочка знает, чем занимается её сынок?

― Вы напрасно сердитесь, мадам. Скоро вы сполна ощутите величие вашего предназначения, и только будете благодарить меня за то, что я помог вам приблизить этот славный час.

― Тогда, может, развяжешь меня, шут? Или ты боишься безоружную женщину, летящую неизвестно куда неизвестно на каком чудовище?

― Что вы, мадам? Я уверен в вашем благоразумии. Это для вашего же блага. С непривычки, не будучи привязанной к седлу, вы можете упасть.

― Какая забота… И всё же ты будешь наказан, шут. Своим хозяином.

― За что, мадам?

― Ты настоящий мясник, шут. Кто тебя так учил извлекать капсулу? Ты разворотил мне всю спину.

― Простите, но вы отчаянно сопротивлялись… Я оглушил вас хлыстом, но даже без сознания вас было не унять.

― А ты думал, что… Смотри, шут, не для нашей ли образины приготовлен этот аэродром?

― Что? — Френсис не знал такого слова. — Взгляните, вас встречают. Это Хэбиткилл — приближённый Тёмного Лорда.

― Ну ладно: этой ходячей груде железа просто некуда деваться. Жить среди нормальных людей этакий монстр не сумеет. А ты, шут? Что тебя заставляет лизать пятки хозяину? Чего тебе не хватает? Мало почёта, уважения? Или чего? Может денег?

― Мадам, прошу вас…

― Урод. Ты настоящий урод. И как только вас с Орландо могла произвести на свет одна женщина?

― Мадам! Вы пожалеете об этом!

― Что?! — заорала Мария. — Ты смеешь это говорить мне, мерзкий червь?! Да ты знаешь, что сделает с тобой твой хозяин? А мне плевать, плевать, что он с тобой сделает! Ты не знаешь, что я… Я с тобой сделаю! — Мария испугалась своего голоса. Казалось, что он звучит надо всей вселенной, что его слышат и в Хайхилле, и в замке Берингрифа, и даже в Риве. Это был не её голос — тихий и спокойный как речка в Хайхилле. Это был рёв водопада Виктория. Он заполнил всё пространство над безжизненной каменной твердыней. Толи угрожающий смысл слов, сказанных Марией, толи чудовищная сила голоса возымели такое действие, что вечно улыбающееся лицо Френсиса вдруг превратилось в испуганную мордашку бестолкового ребёнка. А страшная птица вместо того, чтобы приземлиться на ровную каменистую площадку внизу, вдруг взмыла ввысь. Френсис едва удержался в седле. Но как перекосилось его лицо, когда он обнаружил, что место рядом с ним опустело!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});