Избранные труды по общей теории права - Яков Магазинер

Итак, публичными называются права, всякое нарушение которых государство считает нарушением публичного интереса, и потому государство вправе и обязано само по собственному побуждению бороться с этими нарушениями. Например, неплатеж налогов или неисполнение воинской повинности, грабежи и убийства, открытые насилия и тайные преступления – все эти деяния нарушают соответственные права государства как представителя публичного интереса. Поэтому органы власти как представители государства имеют публичное право требовать налогов и исполнения воинской повинности. Равным образом каждый гражданин имеет публичное право на защиту его жизни, здоровья и достоинства, а соответствующие органы власти имеют публичное право преследовать нарушителей этих прав, ибо их нарушение путем обмана, насилия или иного преступления в каждом отдельном случае составляет угрозу самой возможности общественной жизни, т. е. коренному публичному интересу. В силу этого государство как представитель и хранитель всех публичных прав борется с нарушением этих прав по собственному побуждению, в силу собственной обязанности, не дожидаясь чьей-либо просьбы или жалобы.

Разумеется, в конечном счете, нарушение всякого права представляет собой нарушение публичного интереса, ибо всякая система права построена на идее публичного интереса (классового, сословного или общественного), и потому всякий ущерб, причиненный этой системе, нарушает интересы публичные.

Но, во-первых, надо различать прямой и косвенный ущерб публичного интереса: если человек не платит долгов, то хотя это подрывает публичный интерес прочности договоров, но прямой ущерб здесь наносится частным правам кредитора, и только косвенно, производным путем задевается публичный интерес, требующий соблюдения договоров. Поэтому мы здесь имеем дело с частным, а не публичным интересом. В таких случаях государство вполне полагается на личную заинтересованность потерпевшего, который сам добьется восстановления своего нарушенного права, если оно имеет какую-нибудь цену, – а раз восстановится его личный интерес, то и публичный интерес, лишь рикошетом задетый, восстановится сам собой без всякого вмешательства государства. Вот почему этот личный интерес и составляет содержание права частного.

Во-вторых, хотя бы данное действие и непосредственно нарушало публичный интерес, но иногда еще более важный публичный интерес требует, чтобы формы защиты этого нарушенного публичного интереса и последствия его нарушения ничем не отличались от тех форм и последствий, какие установлены для защиты частных интересов. Другими словами, иногда публичный интерес требует, чтобы некоторые публичные интересы рассматривались как частные. Например, права казны обычно считаются как бы частными правами: неплатеж аренды за снятую у государства землю считается нарушением частного, а не публичного права. Равным образом тот же публичный интерес требует, чтобы некоторые частные интересы рассматривались как публичные. Поэтому некоторые нарушения частных прав преследуются как преступления против публичного интереса. Например, растрата частного или казенного имущества – в силу особого, преступного характера этого нарушения – есть нарушение публичного интереса, а не только частного.

Из всего этого вытекает, что граница между частными и публичными субъективными правами не абсолютна, а относительна и зависит от эпохи, народа и его социально-политических оценок. Например, договором поставки для казны в СССР создается частное право, как для казны, так и для поставщика, а во Франции тем же договором порождается публичное право.

2. Судебный процесс. В силу изложенного публичное право как право особого рода в отличие от права гражданского подчиняется особым общим началам и имеет совершенно особое строение, т. е. составляет особое материальное право, так что, например, во Франции Code civil, т. е. общегражданский закон, регулирующий частноправовые отношения, к публичным правам не применяется. В особенности важно помнить тот основной принцип, что публичное право есть по большей части jus cogens, т. е. право принудительное (глава IV, § 2). Публичное право обычно является не только правом, но и обязанностью, и потому оно не допускает случайностей и произвола в его защите, не допускает отречения от него. Поэтому оно не может быть, по соглашению обязанного с управомоченным, оставлено без защиты или осуществления; с частным же правом все это сделать можно, т. е. отказаться от него, примириться с его нарушением и пр. В силу этого можно, например, отказаться от взыскания данного долга (частное право), но нельзя отказываться вообще от права искать на суде (публичное право). Равным образом нельзя взять обратно обвинение в убийстве из сострадания к убийце, нельзя кончить примирением дело о насилии во время выборов, но можно примириться в гражданском споре о собственности, можно простить легкую обиду и т. д. Это потому, что отдельные частные права предоставлены автономии личности, а в каждом отдельном публичном праве заинтересовано само государство и не может отдать на произвол отдельного частного лица интерес всего общества.

Из сказанного вытекают особая публично-правовая подсудность и вообще особый порядок защиты публичных прав. Публичные права охраняются административной и даже законодательной властью, когда она контролирует действия администрации путем, например, запроса правительству, нарушившему публичные права граждан, а также уголовным и административным судом. Частные же права получают защиту, по общему правилу, только от судов гражданских или торговых (например, арбитражных комиссий при биржах).

Затем публичные права охраняются органами власти по своей инициативе, т. е. наголо, движение и конец дела зависят от органов государства, а частные права – лишь по инициативе самих субъектов права, например, по жалобе обиженного, т. е. одного только желания частного лица достаточно, чтобы дело было начато, двигалось и прекратилось.

Наконец, по общим началам процесса, частью принятым в Советском законодательстве, частью им отрицаемым, при рассмотрении спора о праве публичном суд ищет не формальную, а материальную истину, т. е. независимо от воли сторон, участвующих в судебном процессе, независимо от того материала, который они суду доставляют, от тех доводов и доказательств, которые они приводят, суд исследует вопрос о праве публичном и собственными средствами добивается объективной истины, выросшей из убеждения самого суда, а не только из борьбы сторон (так называемый следственный порядок). Напротив, в гражданском процессе суд устанавливает только формальную истину, т. е. частные права выясняются по доказательствам и доводам сторон, которые борются, «состязаются» перед судом, а суд лишь подводит итоги процессуальной борьбы сторон, помогая каждой из сторон в ее стремлении осветить дело; но сам суд не ищет и не собирает доказательств, а только оценивает доказательства, представленные сторонами (так называемый состязательный порядок). Таким образом, в следственном порядке суд ищет истину, а стороны, т. е. частные лица, заинтересованные в ходе и исходе дела, суду помогают; в состязательном же порядке, напротив, судебную истину – стороны, а суд им в этом помогает.[145]

Таковы принципиальные различия между порядком защиты частных и публичных прав. Но едва ли существует такая система, где эти различия в чистом виде реально существовали бы.

Логические противоположности исторически смешиваются и координируются, так что можно говорить только о преобладании одних элементов над другими, но не об исключении одних другими в одном и том же процессе. Например, в гражданском процессе, т. е. при разрешении споров о частном праве, преобладают элементы состязательные, а в уголовном или административном процессе преобладают элементы следственные.

Особенно много справедливых нападок вызвал принцип состязательности, принятый в гражданском процессе на Западе. В своей критике проекта гражданского уложения Германии, так называемого BGB (Bürgerliches Gesetzbuch), Ант. Менгер особенно обрушивается на пассивность гражданского суда, который только следит за состязанием, т. е. за борьбой сторон, но формально не вправе помочь ни одной из них.