Разрушитель - Майнет Уолтерс

В его голосе слышалась издевка. Для Гелбрайта это прозвучало как вина, вызванная необходимостью рассказать о недостатках жены, а не горечь от того, что они у нее были. У Гелбрайта сложилось впечатление, что Уильям так и не понял, любил ли жену или испытывал к ней отвращение. Но делало ли это Самнера виновным в ее убийстве, Гелбрайт не знал.

— Если вы презирали ее до такой степени, почему женились?

Самнер демонстративно уставился в потолок.

— Потому что «кви про кво», или услуга за услугу. За помощь, которую я оказал ей, вытащив из ямы, куда она сама себя закопала, был секс в любое удобное для меня время. — Он повернулся, чтобы взглянуть на Гелбрайта. Его глаза блестели от слез. — Это все, что меня интересовало. Это все, что интересует каждого мужчину. Ведь правда? Секс. Кейт готова была вылизывать меня по двадцать раз в день до тех пор, пока я буду признавать Ханну своей дочерью.

Воспоминания приносили ему мало радости, очевидно, поэтому слезы ручьями текли по щекам, а веки продолжали бесконтрольно дергаться…

Только через полтора часа Ингрем вернулся в дом Брокстон. Он принес что-то завернутое несколькими слоями липкой пленки. Мэгги видела, как Ник прошел мимо окна кухни, и побежала открыть дверь. Он прислонился к дверному косяку, промокший, усталый.

— Ты нашел что-то…

Ингрем кивнул, поднимая сверток.

— Мне нужно позвонить по телефону, но не хочу оставлять мокрые следы на полу в комнате твоей матери. Можно воспользоваться твоим мобильным телефоном?

— Прости, у меня его нет. Я пользовалась им два года назад, но это оказалось так дорого, что я не стала продлевать договор. Уже год, как я без мобильного. Но стационарный телефон имеется. — Она широко распахнула дверь. — Тебе лучше войти. В кухне кафельная плитка не пострадает от воды, — губы нервно дернулись, — думаю, даже станет лучше. Мне страшно подумать, когда там мыли полы последний раз.

Он прошлепал за ней, ботинки хлюпали на ходу.

— А как же ты звонила мне сегодня утром, если у тебя нет мобильника?

— Я пользовалась телефоном Стива.

Он подвинул его на край стола и положил сверток в липкой пленке рядом.

— Почему телефон здесь?

— Я положила его в карман и забыла. Вспомнила только, когда он начал звонить. После того как ты ушел, телефон звонил пять раз.

— Ты отвечала на звонки?

— Нет. Подумала, ты разберешься с этим, когда вернешься.

Он прошел к телефону, висящему на стене, и снял трубку с рычага.

— Ты слишком доверчивая, — пробормотал он, набирая номер телефона полиции. — Допустим, я бы решил не возвращаться, оставить вас разбираться со своими проблемами самим.

— Неправда. Ты не такой.

Ник размышлял, как отнестись к ее словам, когда его соединили со старшим офицером детективом Карпентером.

— Я выловил тенниску в море, сэр… почти наверняка принадлежит одному из мальчиков Спендер. Спереди логотип «Дерби Каунти ФС», Дэнни еще говорил, что Хардинг украл ее… Да, Дэнни мог и случайно уронить… Согласен, это еще не делает Хардинга педофилом. — Он отодвинул трубку от уха, когда резкий лающий голос Карпентера ударил по барабанным перепонкам. — Нет, я еще не нашел рюкзак, но только так, для сведения… у меня есть идея, где он может быть… Да, могу побиться об заклад, он приходил именно за ним… — Ник передразнил Карпентера в трубку. — Да, сэр, могу твердо сказать, что он в бухте Чапмена. — Посмотрел на свои часы. — У лодочной станции через час. Я встречу вас там.

Положил трубку, увидел по глазам Мэгги, что она радуется из-за того, что он почувствовал себя неловко, и сделал неожиданно резкий жест в сторону холла.

— Врач уже осмотрел твою мать?

Она кивнула.

— Ну и?

— Сказал, что этим утром она сглупила, не приняв предложение фельдшера «скорой помощи» лечь в больницу. Потом погладил ее по голове и дал болеутоляющее. — Губы вновь искривились в усмешке. — Еще он сказал, что ей нужна специальная конструкция для ходьбы фирмы «Циммер» и инвалидное кресло. Предложил мне поехать в ближайший пункт Красного Креста сегодня днем, чтобы узнать, чем они могут помочь нам.

— Звучит разумно.

— Конечно, но когда здравый смысл имел значение в жизни моей матери? Она говорит, если я посмею принести в дом хоть одну такую штуковину, она не будет ею пользоваться, а со мной перестанет разговаривать. И мама не только говорит, но именно так и думает. Сказала, будет ползать на четвереньках, но не допустит, чтобы у кого-нибудь сложилось впечатление, будто она пропустила последнюю рекомендованную дату распродажи имущества. — Мэгги тяжело вздохнула. — Идеи о почтовых открытках, о приюте для сумасшедших в доме Брокстон… Что, черт возьми, я-то должна делать?

— Ждать, — отозвался Ник.

— Чего?

— Чудесного исцеления или требования предоставить ей раму «Циммер». Она не глупая, Мэгги. Логика возьмет свое, как только пройдет раздражение на тебя, на меня и на врача. А пока постарайся быть доброй с ней. Она изуродовалась этим утром из-за тебя. Немного благодарности, нежного внимания, возможно, поставят ее на ноги быстрее, чем врачи.

— Я уже говорила, что без нее не справилась бы сегодня.

Ингрем весело посмотрел на нее:

— Яблочко от яблони недалеко падает, да?

— Не понимаю.

— Она не может сказать «извини». Ты не можешь сказать «спасибо».

Внезапно стало темнеть.

— О, я понимаю. Так вот почему ты вспылил два часа назад. Благодарность — вот чего ты хотел. Какая я глупая. Подумала, что ты разозлился, потому что я велела тебе заниматься своими делами.

Мэгги вдруг соблазнительно улыбнулась ему.

— Ну… спасибо тебе, Ник. Я ужасно благодарна за помощь.

Он потрепал себя за вихор.

— Премного обязан, мисс Дженнер. Но такой леди, как ты, не нужно благодарить мужчину за то, что он выполнил свое дело.

Она озадаченно уставилась на него, и вдруг до нее дошло, что Ник расстегивает ширинку.

— Убирайся! — Она в ярости саданула кулаком ему в челюсть и гордо промаршировала в холл, демонстративно хлопнув дверью.

В Дартмуте двое полицейских с интересом слушали француза. Его дочь стояла рядом, от смущения не произнося и слова, лишь нервно перебирая руками волосы. На хорошем английском языке, только с сильным акцентом, этот человек подробно и точно объяснял, где стояла его лодка и где находился он в прошлое воскресенье. «Я пришел, — сказал француз, — потому что прочитал в английских газетах, что женщина, которую нашли на берегу, была убита». Он положил номер газеты «Телеграф» за среду на стойку, чтобы полицейские поняли, о чем он говорит.

— Миссис Кейт Самнер, — продолжал француз. — Вы знаете об этом случае?

Стражи порядка подтвердили. Тогда он вынул видеокассету из сумки и положил ее рядом с газетой.

— Моя дочь сняла на видеокамеру мужчину в тот день. Понимаете, я ничего не знаю об этом человеке. Он, может быть, как вы говорите, невиновен. Но я беспокоюсь. — Он подвинул к ним видео через стол. — Не годится, что он делает. Просмотрите кассету. Да, возможно, это важно.

Мобильный телефон Хардинга, очень дорогая модель, был в рабочем состоянии. Иначе бы Мэгги не смогла позвонить по нему.

На экране телефона появилось сообщение, что пропущены пять звонков и знак «получены сообщения». Бросив осторожный взгляд на дверь в холл, Ингрем вошел в меню, нашел «голосовое оповещение», за которым следовал «почтовый ящик», нажал кнопку «звонок» и поднес трубку к уху. Он нежно потирал щеку, пока слушал, спрашивая себя, имела ли Мэгги хоть какое-нибудь представление о том, насколько тяжелая у нее рука.

— Поступило три новых сообщения, — произнес нейтральный женский голос в трубке.

— Стив? — раздался шепелявый невыразительный голос, хотя Ингрем не мог определить, мужчина это или женщина. — Где ты? Позвони, пожалуйста, мне. С воскресенья пытаюсь дозвониться уже двадцать раз.

— Мистер Хардинг? — Голос мужчины, похоже, иностранца. — Это гостиница «Анжелика», Конкарно. Если вы хотите, чтобы для вас был оставлен номер, подтвердите бронирование сегодня до полудня с помощью кредитной карты. Сожалею, но без вашего подтверждения бронирование не будет предоставлено.

— Привет. — Следующим был голос англичанина. — Где ты, черт подери, глупый идиот? Предполагалось, что ты останешься здесь, во имя всего святого? Будь ты проклят, но это тот адрес, который зарегистрирован, когда тебя брали на поруки. Клянусь Богом, я сдам тебя в химчистку, если втянешь меня в какую-нибудь беду в очередной раз. Не жди, что я буду держать рот на замке и дальше. Уже предупреждал тебя, что проткну тебе шкуру, если еще раз сделаешь из меня козла отпущения. Да, если тебе, конечно, это интересно, не могу отвязаться от тупого журналиста, который везде сует свой нос и вынюхивает, мол, правда ли, что тебя допрашивали по делу об убийстве Кейт. Он действительно достал меня, поэтому давай-ка тащи свою задницу обратно поближе к полиции, пока я не сдал тебя со всеми потрохами.