Когда сойдутся тени - Варвара Еналь

Кей первая открыла входную дверь и сразу же увидела на крыльце маленькую корзинку с цветами. Белые бутончики роз выглядели такими красивыми и трогательными, а на улице было так холодно!

Кей подняла корзинку. В ней не нашлось ни открытки, ни подписи — ничего. Просто корзинка с нежными цветами на пороге ее дома. Кей обернулась и показала ее Джейку, все еще шнуровавшему ботинки.

— Смотри, что это?

— Цветы в корзинке, — очень спокойно ответил он.

— Для кого?

— Кей, — Джейк усмехнулся, — просто подумай. В этом доме кто живет? Ты и я. Вряд ли какая-то девушка решила осчастливить меня цветами. Здесь так не делают. Значит, путем логических размышлений приходим к выводу, что этот подарок для тебя. Очень просто.

— Но кто мог мне их подарить?

— Ухажер, пожелавший остаться неизвестным. Видно, кому-то ты приглянулась вчера на балу. Ну, же, Кей. Отнеси корзинку на кухню и пойдем. Цветы — это просто цветы. В них нет ничего необычного.

Но Кей понравился этот неожиданный подарок. Она бережно вынула розы и поставила их в воду. Кому она могла понравиться вчера на балу? И как все-таки приятно, когда тебе дарят цветы, даже если и неизвестно, от кого они.

Новехонький снежок хрустел под ботинками Кей, легкий морозец щипал за щеки. В прозрачном воздухе витал запах хвои и лошадей. Экипажи нарядной, праздничной вереницей проезжали мимо них с Джейком по утрамбованному тонкому слою снега. Люди съезжались на ярмарку.

В доме Лосанны широкую веранду украшали веточки кипариса и узенькие алые ленточки, а перед узорной решеткой стояли две маленькие елочки в квадратных деревянных горшках, присыпанные снегом. Соседний дом украшали гирлянды искусственных алых цветов.

Кей сказала, обращаясь к Джейку:

— Все-таки и в Такнаасе зимой елками украшают дома.

— Видишь ли, зимой нет ни цветов, ни листьев. Чем можно украсить дом снаружи? Обычные цветы в горшках на улице тотчас замерзнут. Остаются или искусственные, или вечнозеленые елки и кипарисы. К Первому Зимнему Балу все в городе должно быть украшено.

— Может быть, и нам следовало чем-то украсить наш дом?

— Да, я как-то упустил это из вида. Раньше зимой я жил один, поэтому не хотел возиться с украшениями. Но мы можем это исправить, хоть сегодня вечером. Хотя, сегодня вечером должен быть фейерверк, а фейерверк в Такнаасе — это потрясающее зрелище.

— Мы пойдем на фейерверк?

— Надо бы пойти. Но сначала на ярмарке надо купить колбасы у Фанаэлена. Его колбаса считается самой лучшей в Такнаасе, и в окрестностях. Фанаэлен бывает в городе только на Зимней Ярмарке, а в остальное время за его колбасой надо приезжать к нему на ферму. Он отказывается поставлять свою колбасу в магазины Такнааса, есть у него такое чудачество. Вот люди и ездят к нему на ферму, колбаса-то у него действительно вкусная. Он готовит ее по особому семейному рецепту, а рецепт хранит в строжайшем секрете. Поэтому народ его колбасу называет «секретной». Я никогда не ездил за «секретной» колбасой к Фанаэлену на ферму, но всегда покупал ее на Зимней Ярмарке.

— Ну, тогда, наверное, надо поторопиться, а то всю колбасу раскупят.

— Он ее много сюда привозит, раньше, по-крайней мере, на всех хватало.

Что ж, колбаса — это хорошо, подумала Кей. Суэмская колбаса вообще была очень вкусной и стоила дороже мяса. А Джей все больше любил курицу и рыбу, и именно эти блюда чаще всего оказывались у них на столе.

На площади перед Башней Поклонения было людно и шумно, несмотря на мороз. Стояли нагруженные фуры — большие и маленькие — телеги и тележки, возле которых продавцы предлагали свой товар. Прилавки с товаром создавали длинные ряды, в один из которых и направился Джейк, пояснив, что «секретную» колбасу надо искать именно там.

Кей пошла к рядам с одеждой и сувенирами. В одном из них она тут же купила себе три пары шерстяных носков в полоску: одна пара желто-голубая, другая розово-серая, и третья пара носков разноцветная, сине-красно-желто-зеленая. У Кей дома уже было три пары шерстяных носков, но эти ей показались такими красивыми, что она решила обязательно их купить — ничего, в крайнем случае, можно одну пару потом подарить Лосанне.

Вообще, на ярмарке, как всегда, было столько необыкновенно-красивых вещей, что Кей быстро вошла во вкус покупок. Она купила и пару красивых кружевных воротничков, и серебряные узорные цепочки на щиколотки — летом она сможет их носить, — и ароматные масла для принятия ванны, и новые приколки для волос, и еще много чего красивого и нужного.

У прилавка с часами Кей задержалась подольше. Часы были непростые, с механической игрушкой — каруселью под циферблатом. На маленьких, более дешевых часах это были или механические крутящиеся девочки, которые поднимали и опускали руки под музыку, или играющий на скрипке мальчик, или две бабочки, машущие крыльями. Но Кей нравились большие часы, с большим циферблатом, с тремя разными мелодиями (каждую мелодию заводил свой маленький ключик) и с хороводом детей, которые кружились вокруг играющего на скрипке мальчика. Но такие часы были действительно дорогими, они стоили примерно столько, сколько стоили бы десять мешков картошки, плюс три бочонка меда, плюс три коробки печенья, и плюс те носки, что уже купила Кей.

И она не могла решить, стоит покупать дорогие часы или все-таки остановиться на более дешевых, маленьких. Или, может, вообще не покупать никаких, ни больших, ни маленьких. Она уже несколько раз прослушала мелодии разных часов, благо доброжелательный продавец не мешал ей, как вдруг услышала за спиной хорошо знакомый голос:

— Ну, если уж и покупать часы, то самые лучшие.

Это был Марк. Кей обернулась и совсем рядом увидела его синие дерзкие глаза и знакомую щетину на подбородке. И почувствовала, как радость горячей волной толкнулась в груди.

— Благословенного дня — сказала ему Кей.

— И тебе. Будь благословенна. Ну, что, решила, что хочешь купить?

Продавец часов хитро улыбался. Взглянув на него, Кей сказала:

— Нет. Еще, наверное, нет.

— Ну, давай я за тебя решу, можно? Дайте нам, пожалуйста, вон те, — Марк обернулся к продавцу, — те большие, где много всяких детей. Я знаю, что эта девушка любит игрушки. Я заплачу за эти часы.

И пока продавец бережно упаковывал часы в коробку, Марк выложил на прилавок стопку монет, заодно поясняя Кей:

— Это — хорошие часы, ручной работы, триста лет будут ходить и не поломаются. Путь это будет подарком для Джейка и тебя. О'кей?

Кей только улыбалась. Какой же этот Марк шустрый, и не откажешь ему. И это его американское «о, кей» — только он так говорит, — приятно резало слух, отвыкший от английских слов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});