Когда сойдутся тени - Варвара Еналь

Кей не могла ее не купить. Как же она забудет о Томе? Конечно, она понимала, что Том эту игрушку не увидит, но вдруг в том, другом мире кто-нибудь тоже купит подарок для ее мальчика?

Наконец наступил этот день, день Первого Зимнего Бала. Кей так и не стала ничего себе специально шить или покупать к этому празднику. Она надела нарядные брюки, которые у нее были, серебристо-серые, отделанные бахромой, перламутровыми бусинами и вышивкой. И белую кружевную блузку. На шею — маленький серебристый кулон на черном шнурке. Уши у нее не были проколоты, потому не было и сережек. Черные волосы Кей слегка подкрутила и уложила мягкими волнами на плечах. Ее лицо, покрытое ровным золотистым загаром (и все благодаря поездкам верхом) казалось теперь ей самой каким-то другим. Как-то по-другому смотрели глаза, смело и открыто, по-другому улыбались губы. Кей подумала, что она все-таки симпатичная, но, не смотря на это, Марк сегодня вечером будет танцевать не с ней.

Джейк, одетый в строгий темный костюм из дорогой ткани и атласную рубашку, ждал ее внизу. Он выглядел таким счастливым, что сияли даже веснушки на лице.

— Идем скорей, — торопил он, — а то опоздаем. Сегодня поедем в экипаже, так принято. Он уже стоит у ворот дома.

Звездная ночь была студеной и безветренной. Разогнав облака, ветер успокоился, и, казалось, деревья замерли в ожидании чего-то невероятного и неотвратимого. Далекое небо мерцало мириадами крохотных звезд, и маленькая луна Аниес все скрывался за пеленой облаков на горизонте.

— Уже замечено, — сказал Джейк, — что с Первым Зимним Балом приходит настоящая зима. Вот посмотришь, в ближайшие дни обязательно выпадет снег.

— Откуда ты знаешь? — спросила у него Кей, надевая на руки белые перчатки из тонкой шерсти.

— Перед снегопадом всегда такая погода. А вот и наш экипаж. Я сегодня за кучера.

Он забрался на передок маленькой повозки, запряженной парой гнедых лошадей, и взял в руки поводья.

— Прошу вас, дама, — Джейк открыл дверцу экипажа.

Кей, подобрав складки теплого плаща, заняла место в повозке, и лошади тронулись. Зацокали копыта. Загремели колеса. Зазвенели бубенчики на лошадиной сбруе.

Так много экипажей встречалось им по дроге. Так много друзей приветствовали их с улыбкой. Так много факелов горело на улицах, ведущих к Замку Книг.

Этот замок был сложен из оранжевого кирпича, и высокие крыши окружали зубцы по краям. Две его узкие, тянущиеся к небу башни украшали тонкие шпили с фигурками единорогов, а толстым стенам не страшны были никакие атаки врагов. Широкую, выложенную каменными плитами, замковую площадь, заполнили люди и экипажи. По всему периметру площади множество факелов освещали и согревали сумрак зимней ночи, и яркий свет лился из окон первого этажа. Так было принято и заведено, что зимние балы в Такнаасе проходили на первом этаже этого замка-библиотеки, а книги находились на втором и третьем.

Зачарованная этой красотой, как в волшебном сне, Кей сошла с повозки. Как много людей, как много огней!

Через высокий полукруглый дверной проем, через распахнутые, огромные кованые ворота, через строй воинов в блестящих кольчугах и с тяжелыми копьями, она и Джейк вошли в огромную, залитую светом залу. Там топилось несколько каминов, горели высоко под потолком люстры, говорливыми ручьями шумели голоса и странно, пронзительно звучали скрипки.

— Верхнюю одежду надо оставлять в гардеробе, для девушек справа, в конце зала, для юношей — слева, — шепнул ей Джейк, — так что, увидимся. Ищи знакомых.

В просторной гардеробной, где высокие зеркала доставали до потолка, Кей увидела Лосанну и Данаэну, поправляющих свои, и без того безукоризненные, прически.

— С первым зимним днем тебя, дорогая, — улыбнувшись, Лосанна обняла Кей и поцеловала ее в щечку.

Как это по-суэмски — радоваться первому зимнему дню и праздновать его. Ведь все в этой стране хорошо, и, собственно говоря, любой день мог быть праздником.

Девушки вместе вышли в зал, и Лосанна, взяв Кей за руку, повела ее вглубь. Бледно-розовое платье Лосанны, все в оборках, обшитых бархатной вишневой лентой, приятно шуршало и обдавало Кей цветочным ароматом. На Данаэне платье было из сливочно-желтых кружев, украшенное множеством маленьких атласных бутончиков роз. Кей помогала Данаэне выбирать ткань, но готового платья не видела.

По краям сверкающего зала, недалеко от гардеробных и рядом с высокими, полукруглыми окнами стояли длинные столы со сладостями и фруктами. Около них уже собрались юные девушки и женщины, и каждая из них походила на прекрасный цветок. Красивые, нарядные, веселые, они шутили и улыбались своим кавалерам, мужественным воинам, ловким предпринимателям и просто честным труженикам Такнааса.

А посреди зала поднимался невысокий круглый помост, около которого полукругом расположились музыканты. Двое из них наигрывали на скрипках мелодию, похожую на спокойное журчание ручья. Лосанна провела Кей к одному из столов у окна где стоял Кит, Лэстин, Мит-Итен в необыкновенно красивом платье, и Марк.

Марк! Кей почувствовала, как сильно забилось ее сердце, словно птица, готовая выскочить из груди.

Воин галантно поклонился трем девушкам и сказал, поглядев, почему-то на Кей:

— Милые дамы, вы сегодня прекрасны, как никогда. Я надеюсь, что каждая из вас подарит мне хоть один танец.

— Не дождешься, Марк, — засмеялся Кит, — Лосанна сегодня будет танцевать только со мной.

Кей заметила, что Лэстин тоже смотрит на нее и, мило улыбнувшись, сказала:

— Привет, Лэстин, привет, Кит, привет, Марк.

— С первым зимним днем, — сказала Данаэна.

К ним подошла еще одна девушка, невысокая, в белом, с голубыми лентами, платье. В ее удивительно голубых, точно небо весной, глазах, таилась робкая улыбка, а в красиво очерченной линии губ — милое смущение. Она глянула из-под золотистой челки, просто произнесла:

— Будьте благословенны, верные, в первом зимнем дне.

Кей узнала Кенаан-Лану. Ее отец был одним из богатейших людей города. Кенаан-Лана скромно и застенчиво молчала, стоя рядышком с Данаэной, и лишь улыбалась, когда Лосанна расхваливала ее платье, а мужчины делали ей комплименты. От смущения девочка мило краснела и опускала глаза. К тому же она была очень юной, ну, может, на год старше Данаэны. И когда это Марк успел с ней обручиться?

Ровно в десять часов вечера часы на одной из башен замка начали отсчитывать звонкие, мелодичные удары. В зале стало тихо, музыка смолкла. С последним ударом на круглый помост поднялись старейшины Такнааса. Они считались самыми уважаемыми и мудрыми жителями города. Хотя стариками их никак нельзя было назвать. В их аккуратно подстриженных бородах лишь кое-где проблескивала седина, фигуры были мощными и крепкими, а в лице каждого светилась мудрость, уверенность и умиротворенность. Как будто ни пролетевшие годы, ни трудности и работа — ничто не могло нарушить душевное равновесие этих людей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});