Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но это же новые новости! возмущается Сьюзен – уже не так истерично. Она сожалеет о своем выпаде, а особенно – о клевете на наше судно, наше плавание, для нее столь же ценные, сколь и для ее мужа, и о ее вменении безответственности в вину означенному мужу, чьи усилия ради ее полубрата и были вместе с пропажей Манфреда, весьма вероятно, причиной его сердечного приступа. Она его обнимает. Но о, о, бедный Гас!
Теперь Фенн может ей напомнить, что, учитывая источник слуха, не осталось вообще-то никого полезного, кому это можно было бы передать, кто и так бы уже этого не слышал. Правильный отклик на тот подкат, что якобы сделали Кармен, – тот, что она уже вроде как предложила: теперь ничего не остается, кроме как ждать известий либо от Дугалда, либо от того, кто к ней с этим подкатывал.
Но Дуг же уехал в Перт!
Эти данные Фенвик ей разгласил; теперь он замечает, что в Перте, наверное, узнать можно больше, чем в Вашингтоне или Сантьяго.
Сьюзен рыдает. Мы должны быть рядом с Ма!
У Кармен все в порядке. И скоро мы с нею и окажемся. Велика вероятность того, что это ложная наживка, Сюзеле.
А вдруг не ложная! Как можно рассиживаться и плавать себе, пока Гаса бьют и морят голодом? Чили – не Иран: это мы испохабили им экономику, убили Альенде и поставили этих чертовых генералов! Пиночет[109] нам задолжал!
Ну. Фенвик догадывается, что не так-то это просто, и заверяет ее, что быстрее на берегу ничего не получится. На такое требуется немного времени. И это еще не всё.
Не всё!
Давай сменим галс.
Впереди высятся утесы, отражая легкий бриз. Время за полдень; обед запоздает. Наш новый левый галс 005° магнитных; в зависимости от бриза и сноса через четыре-пять часов нас должно вынести на двадцать с лишним морских миль либо к гавани Тополиного острова, либо в сам Залив, либо в бухту Мышастую острова Тилмена, в само́м широком устье реки Чоптанк. И вот Фенвик приступает к сути дела – к предположению Дугалда Тейлора, что целью того, кто б там ни подкатывал к Кармен Б. Секлер, может быть не кто иной, как Оррин. Фенн излагает причины вместе с собственными своими рассуждениями, дескать, несколько надуманный подкат к Оррину может в конечном итоге оказаться (или оказаться вдобавок) подкатом к нему самому, чтобы вновь втянуть его в Компанию, либо агентом, либо двурушником.
Опять возбужденье. Когда на борту успокаивается, он прибавляет, что ему нужно какое-то время на то, чтобы придумать, как со всеми этими возможными подкатами и контрподкатами разобраться к вящей выгоде для Гаса, окажись этот молодой человек еще жив под арестом ДИНА. Хочет ли Сьюзен, чтобы он вновь стал работать на Управление?
Нет!
Даже, возможно, ради Мандангаса? И Оруноко?
О боже!
Ее обхватывает рука Фенна. Мучительный выбор. Наш творческий отпуск в плавании явно заканчивается. Разница между Сьюзен и Фенвиком – быть может, между Тридцатью пятью и Пятьюдесятью – в том, что в данном случае она уж лучше готова покончить с отпуском прямо здесь и сейчас, в то время как он склонен наслаждаться (и способен наслаждаться) каждой последней морской милей, перед тем как говно хлынет по трубам по-настоящему и бесповоротно. Ну и ну, говорит он: вернулись же мы снова к миру. Как мило было вне его.
Умом Сью увлеченно где-то не здесь. Веселью действительно конец. А сегодня такой день, когда все хорошо! Фенн сдерживает мелкий позыв вопреки себе быстро спустить все паруса и раскочегарить дизель.
Ты считаешь, это возможно, задается теперь вопросом его подруга, что Манфред сымитировал Джона Пейсли как прикрытие, для того чтобы отправиться туда спасать Гаса?
В этом Фенвик сомневается: жестокое же это прикрытие! Но совсем не невозможно, особенно если вмешались факторы поважней, нежели любой урон, причиненный Кармен и Мириам, тебе и мне. В смысле – по-настоящему крупные вопросы безопасности; я даже не знаю какие. Утаивает же он нечто вроде супротивной вероятной невозможности, о какой Сьюзен задумалась и тоже ее от него утаила: что радикально настроенный, мучающийся Гас Секлер-Тёрнер мог инсценировать свое исчезновение в Чили, чтобы тайно вернуться в Мэриленд и отомстить своему отцу за падение чилийской демократии и бог знает за что еще, – или что (Феннова версия того же кошмарного рассуждения) Гаса могли использовать антипиночетовские изгнанники, «миристы»[110] или кто там еще, дабы устроить покушение на его отца, а затем сдали его ДИНА. Не у всех леваков золотые сердца. Виз-а-ви вопроса Сьюзен, говорит он, вероятно, мы никогда не узнаем. Но за неимением настоящих улик, свидетельствовавших бы об обратном, вероятнее всего, что Гаса, особо не разбираясь, убили чилийские правые силы безопасности – вместе с его товарищами, когда все они под прикрытием работали над тем, чтобы поломать то, что под прикрытием строил его отец; а Графа либо прикончил кто-то из его разнообразных врагов, в одиночку или нет, либо же он действительно случайно упал за борт и утонул. Даже безмятежная река Уай, хоть и уступает почти всех своих мертвых, отдает не всех.
Эмоции там или нет, но мы проголодались. Сью подает обед в рубку: холодный винегрет с артишоками и салат из белого крабового мяса, который она так и не предложила вчера Мириам; холодный чай из банок со свежей мятой, которую она отыскала рядом с причалом. Мы припоминаем бессчетные изысканные трапезы, что вместе готовили и съедали на милых якорных стоянках на борту этого судна; напоминание это умиротворяет Сьюзен, чьи глаза тем не менее все еще режет от зарождающихся слез по ее полубрату. В кильватере у себя мы оставляем след из
- Мой муж Одиссей Лаэртид - Олег Ивик - Русская классическая проза
- Посторонний. Миф о Сизифе. Калигула. Записные книжки 1935-1942 - Альбер Камю - Драматургия / Русская классическая проза
- Загадки этажом ниже (СИ) - Патрацкая Наталья Владимировна - Остросюжетные любовные романы
- Том 17. Записные книжки. Дневники - Антон Чехов - Русская классическая проза
- Совсем не женская история. Сборник рассказов - Магдалина Вячеславовна Гросс - Русская классическая проза
- Точка невозврата - Николай Валентинович Куценко - Русская классическая проза
- К солнцу - Лазарь Кармен - Русская классическая проза
- Молния. История о Мэри Эннинг - Антея Симмонс - Биографии и Мемуары / Детская проза / Русская классическая проза
- Одиссей Полихроніадесъ - Константин Леонтьев - Русская классическая проза
- Точка. Книга 3 - Кира Уайт - Любовно-фантастические романы / Остросюжетные любовные романы / Периодические издания