Бесенок (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Это лишнее.

— Опыты, поставленные в учебной роте, показали, что нет.

— Пули мушкета пехотные кирасы или шлемы все одно не держат. — продолжал упорствовать Патрик.

— А причем тут пули? В бою что, белое оружие не применяется более? Те же шведы по твоим же словам добывают победу решительным натиском. И если мы уделяем столько времени штыковому бою, то обзавестись доспехами нам сам Бог велел.

— Солдату в кирасе не сподручно стрелять. Упор не удобен.

— В обычной — да. Видел, как мы в охране моей сделали?

— Не обратил внимания.

— На кирасу, вот сюда, — показал рукой царевич, — мы небольшую пластину крепим на заклепках. Хотя можно и на винтах, чтобы съемная была. В нее приклад и упирается. Так и прикладываться сподручнее, и отдача легче держится. Через что смогли увеличить навеску пороха в карабинах и увеличить заряд картечи.

— Да, это так, — подтвердил Ромодановский. — Сам видел.

— Хорошо. Тогда доброе дело. — чуть подумав согласился Гордон. — Но для быстрого оснащения целого полка пусть кирасами да шлемами у нас нет никакой возможности. Даже всего лишь одного полка. Их изготовление в таком количестве потребует года или даже двух. У нас их просто некому и негде столько делать. Даже если бы они имелись где накопленные их все равно потребовалось подгонять под бойцов. Это месяцы. От полугода и больше. А события развиваются так, что у нас вряд ли есть больше пары месяцев.

— Хреново.

— Очень хреново. Поэтому, я думаю, что морочить голову себе этими кирасами да шлемами не стоит. Если Никита сможет быстро поставить добрые фузеи — да, хорошо. Если тоже промедлит хотя бы два-три месяца — уже не важно. Обойдемся тем, что есть.

— Он обещался в течении пары недель привезти, ежели мы дадим добро.

— Ну и славно. А доспехи… это, к сожалению, лишь грезы. Да и дорого. Петр Алексеевич не одобрит.

Царевич в раздраженном виде немного походил по помещению, явно недовольный этой фазой беседы. Ромодановский уже знал — если тот начинает так метаться, значит напряженно думает. И может чего выдумать. Как тогда со штыковым боем. Не всегда, правда, идеи Алексея приходились по душе или соотносились с реальным положением дел. Однако каждый раз отличались необычностью. И их было интересно послушать.

Вот и в этот раз, немного пометавшись, он предложил вариант — делать невысокие кивера. Ничего слишком дорогого, долго изготавливаемого или сложного. Просто кусок войлока, свернутого в стакан. Сверху обтягивать кожей, а потом цеплять к нему подбородочный ремень и козырек.

Сразу его не поняли.

Пришлось взять бумагу и почеркать немного.

Получилось визуально что-то очень похожее на кивер образца 1812 года, тот который невысокий и с развалом. Отличия заключались только в отсутствии украшений, во всяком случае, на этом этапе. А также в наличии толстой проволоки, которую Алексей предлагал прокладывать по верхнему торцу войлочного стакана. Чтобы защищать от рубящих ударов.

Не бог весть что, но войлок в Москве имелся в достатке. И кожи никакой особой тут не требовалось — сойдет практически любая, которой также хватало. Поэтому быстро изготовить такие головные уборы в значительном количестве не представлялось каким-то особым подвигом. Не факт, конечно, что на весь полк получится за месяц-другой сделать. Но всяко больше, нежели пытаться добыть стальные шлемы. И главное — это всяко лучше, чем в шляпах или иных обычных головных уборах, не защищающих совсем от удара. Да, не шлем. Но такой кивер и стоил куда дешевле. И изготовить его можно было сильно быстрее. На порядки.

— А с кирасой что-то такое выдумаешь? — заинтересованно спросил Гордон.

— Ничего в голову не приходит… кираса — это кираса. Она ведь не только защита, но и спину разгружает, ежели ее на бедра поставить. А значит портупею, ранец и прочее можно будет на нее повесить. Но тут, видимо, надобен подход как с Никитой. Найти толкового и жадного до успеха дельца и предложить ему развернуть их выпуск.

— Это пустое, — махнул рукой Гордон. — Отец твой не пойдет на снаряжение ими пехоты. Дорого очень.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Но ведь в этом случае одна рота будет ценнее двух обычных в ближнем бою.

— Выводы, которые в учебной роте получены, еще нужно в живом бою проверить. Да и в этом случае… — покачал головой Патрик. — Никто в Европе так не делает.

— А почему?

— Дорого.

— Но ведь еще столетие назад делали. И пехоты сильно меньше на полях сражений не стало. В той же Тридцатилетней войне сколько ее там бегало? И многие ходили в кирасах да шлемах. А сейчас чего? Прямо вот все короли так сильно обнищали?

— Да нет, вроде не обнищали, — несколько растерянно произнес Патрик Гордон.

— Может быть доброй схватки рукопашной не стало?

— Как же не стало?

— Тогда что случилось? Я понимаю нищие страны, например, Швеция. Но богатые страны, чего голову морочат? Та же Франция? Она ведь тоже отказалась от доспехов в пехоте. Так?

— Так.

— Почему?

— Так дешевле, видимо.

— Дешевле что? Замещать выбитого, хорошо обученного пехотинца? Сколько длится его выучка в доброго солдата, чтобы не только приемы строевые знал, но и не робел при виде врага или под картечью? Год? Два? Больше? Сколько это обходится казне? Сильно дешевле изготовления дешевой тонкой кирасы, способной защитить его от ударов клинком и байонетом?

— Сейчас во Франции? Не скажу.

— Возможно я сейчас, скажу глупость, но, мне кажется, что доспехи уходят с поля боя из-за двух причин. Первая — кровосмешение, вторая — кружева.

— И как это понимать?

— Кровосмешение так и нужно понимать. Правители Европы берут в жены своих родственниц. От чего добра не жди. Там и уродства, и болезни всякие среди которых слабоумие, а то и откровенное безумие. Габсбурги задают моду в этом вопросе. Но не ими едиными эта грязь множится. Отчего уровень умственных способностей европейских правителей сильно проседает. И вот уже вместо доброго доспеха короли украшают своих солдат кружевами. Не так ли?

— Это… хм… однобокий взгляд. — смешливо фыркнул Патрик.

— Я же сказал, что сие глупость вероятно. Но, как мне кажется, если бы короли и прочие высшие аристократы лично вели свои войска в бой, как бывало в прошлом, то вряд ли бы они увлекались кружевами. Не так ли?

— Хм… Возможно. — усмехнулся Патрик, которого такая трактовка все больше веселила и цепляла.

— Согласись — если тебе идти на пики да рыцарские копья, то кружева тебя если и будут увлекать, то отнюдь не в первую очередь. Скорее добрая кираса. Разве нет? А если твоя жизнь и здоровье зависит от солдат, что тебя окружают, то ты и ими станешь не пренебрегать. И обеспечивать их добрыми доспехами. Или все же постараешься украсить их прованскими кружевами? А так… набрал каких-то случайных людей. Выдал им какого-то оружия подешевле. И вперед. Воевать. Перебили? Да и черт с ними. Чего жалеть этих худородных да безродных? Бабы еще нарожают. Твоя же королевская жопка при этом в безопасности. И даже проиграв, ты сможешь все уладить переговорами. Доспехи еще какие-то покупать для этих… Как такое по здравому рассуждению в голову может прийти?! А то ведь, если так подумать, то можно дойти до мыслей об отказе от бала или не дай Бог подарка фаворитке. Какая мерзость! Фу таким быть! На это ни Габсбурги, ни иные плоды кровосмесительных союзов, конечно же, пойти никак не могут. Не так ли?

— В твоих измышлениях есть что-то здравое, — кивнул Гордон, едко улыбаясь. — Короли ныне действительно в бой свои армии не ведут. Как правило. Хотя Густав II Адольф шведский водил. И он обычно ограничивался бычьим колетом, вместо доброго доспеха.

— Швеция, — пожал плечами Алексей, — нищая страна. Но и главное — чем для него закончилось это пренебрежение собственной защитой? Глупой смертью. А ведь если бы он тогда не погиб, то Тридцатилетняя война могла бы пойти совершенно иначе. И завершиться много раньше. То есть, он своей кружевной храбростью убил десятки, если не сотни тысяч невинных людей, которые бы остались жить, будь он более трезвомыслящим человеком.