Гнездо ласточки - Татьяна Тронина

Волчица выскочила из кустов, в несколько прыжков подобралась к человеку, следя за его реакцией. Если бы он повернулся к ней спиной, она бы набросилась на него. Но он отступал лицом к ней. Это нервировало волчицу. Она тявкнула, залаяла, давая знак большелобому. Стая во главе с вожаком начала обходить человека сзади.

Волчица бросилась вперед, намереваясь вцепиться в горло.

Человек увернулся, швырнул в нее чем-то – тут уж увернулась она. А потом снова прыгнула.

Круг из волков сжимался.

Человек кричал, швырялся ветками, топал ногами. Уж лучше бы он этого не делал. Только раззадорил.

Выбрав удобный момент, волчица решилась на новую атаку. Хотела прыгнуть, но человек вдруг сам подпрыгнул, подтянулся вверх. И шустро полез на дерево.

Клац! Клац! Клац! – щелкали внизу волчьи зубы. Человек оказался шустрее. Забрался на дерево, и оттуда его было уже не достать.

Ничего, подождем, решила волчица и села под деревом. Рядом крутился большелобый и их дети.

Стая ждала своего часа.

* * *

Он всю жизнь чувствовал себя изгоем, начиная с детства. Отец ушел из семьи, мать пила. Маленький Гена был предоставлен сам себе. В первый раз его посадили, когда с друзьями ограбили магазин. Но сидел недолго. Вышел, опять взял чужое… Поймали, уже поболее срок дали. Так и пошло. Иной жизни он не знал.

В промежутках между отсидками Гена жил у женщин. А как еще? Женщин Гена уважал и все искал ту единственную, чья любовь изменит существующий порядок вещей. Вот такой он был романтик, на чудо надеялся.

И нашел, кажется, свою мечту – в маленьком городке под названием Светлорецк. Потрясающе красивая, молодая еще женщина, с необыкновенной фигурой, обалденными белыми волосами, всегда эффектно, со вкусом одетая, ухоженная. Даже очки ее не портили, делали глаза больше, выразительнее… Тихая, не сварливая, ласковая. Сказка!

Женщина, Тонечка ее звали, оказалась обладательницей собственной уютной квартиры. Дочка еще у Тони имелась, Анжела, – что опять же плюс, поскольку Гена собственных детей завести уже не мог, в силу возраста и некоторых проблем со здоровьем. Семья в полном комплекте, хата есть, ничего больше не надо!

И зажили счастливо.

Вернее, это Гене с Тонечкой казалось, что счастливо, а Анжела, как выяснилось потом, копила недовольство. Она мать, наверное, ревновала, да и Генино прошлое ей не нравилось… Ну, ко всему прочему, и потесниться девчонке пришлось.

Короче, в один «прекрасный» день Анжела устроила спектакль. Обвинила Гену в том, что он ее домогается… А он – ни сном ни духом! Обидно прям. Было бы правдой, а то несправедливо, когда морду бьют за то, чего не делал.

Пришлось уйти из города. А как иначе. Для Тонечкиной родни он, Гена, прямо красной тряпкой оказался, тем более что Тонин брательник в органах служил.

Ладно, Гена на них не в обиде. Он вообще ни на кого никогда не обижался. Что ж, такие люди. Просто надо в очередной раз встать с колен, отряхнуться и идти дальше. Опять надеясь на чудо.

Гена схоронился в лесу, чтобы переждать, пока в городе все успокоятся, забудут, а потом уж можно тронуться в путь, на север. На севере хоть и климат паршивый, зато люди добрее, понимающие они там… Биография их не смутит.

Пока поселился Гена на небольшом островке посреди реки. Шалашик себе сделал, рыбу ловил, на зайцев силки ставил. Иногда наведывался в деревеньку неподалеку. Деревенские – они попроще, не такие злые, как городские.

В деревне Гена менял пойманных в силки зайцев на продукты. Соль, сахар, чай. Спички там еще и прочая ерунда… Ружьецо ему даже обломилось на время – все от женщины одной. Она ему ружье, а он ей то кабанчика, то гусей с охоты.

Да, да, да. И тут Гена умудрился встретить женщину. Жила в своем доме, небедная, хозяйство у нее огромное – живность всякая, пасека… Сын имелся, но совсем взрослый, лет тридцать парню.

И вроде бы можно остаться… Намеки женщина делала. А что, в этих местах мужиков-то днем с огнем не сыскать, а кто имелся – либо пьянчужка совсем, либо к рукам уже прибран.

В общем, Гена крепко задумался. Остаться с новой дамой сердца (Нюсей ее звали, кстати) или уйти в неизвестность?

Минусы от этого сожительства были такие:

1. В отличие от предыдущей пассии, Нюся ни красотой, ни молодостью, ни прочими достоинствами не отличалась. Большая такая женщина, твердая, словно из камня вся, и лицо точно топором рублено – такое жесткое, неулыбчивое.

2. Неласковая она. Вроде любви хотела, а глаза черные-черные, страшные… Наверное, только сына своего и любила, но при этом в ежовых рукавицах парня держала, ни шагу ему в сторону не давала ступить. А он вроде как уже и без воли человек. Просто сидит часами на одном месте, ничего не хочет. Рассказывали другие люди – невесту себе весной нашел, к себе позвал – тихая такая девушка, мелкая из себя. Сирота. Но Нюсе она не понравилась.

Нюся ее из дома выжила. Буквально перед появлением Гены эта девица из дома сбежала, от злой свекровки, вся в слезах. Сбежала в чем была, а куда бежать, тут леса одни кругом, места глухие. Добралась ли до города девчонка? Жалко… Гене всех жалко было. Нюся же запретила сыну звонить беглянке, искать ее. Вот такая была женщина-камень. Ляжет еще на Генину жизнь могильной плитой, задавит.

Словом, подумать надо крепко было, прежде чем что-то решить с Нюсей…

На днях тоже приключение случилось. Сидел Гена с удочкой на своем острове, глядь – тело плывет по воде. Девчонка какая-то. В первый момент Гена даже подумал – не Нюсина ли невестка, уж больно похожа по описанию – худая да мелкая…

Ан нет! Это оказалась Тонечкина племянница, Кира. Вот тоже чудеса. Сидел-сидел в лесу затворником, а тут к нему по воде знакомая приплыла, да еще та самая, которая его с Тонечкой разлучила. Ведь с нее, с Киры, и началось все.

Другой бы на месте Гены позволил бы обидчице утонуть, но только не он. Все-таки женщина тоже. Жалко.

Вытащил, выходил.

Ух, странная она, эта Кира. Вроде и не сильно ранена, а лежит и в небо смотрит. Молчит, совсем даже не рассказывает, что там случилось, почему в реке оказалась, да еще подстреленная!

«Надо ее до города довезти, что ли… – размышлял Гена, идя по лесу с ружьем за плечом (кабанчика надеялся раздобыть). – Ищут ее, поди. У ей вроде жених там, в городе, рыжий такой, помню. Поссорились они, что ли? Или он изменил ей? Нет, она изменила, а он в нее стрелял? Точно. Вот теперь она переживает, бедная. Не, ну а что, до зимы тут сидеть? Надо обязательно ее до города отвезти. Ищут ее, точно, вон у нее родни сколько… И я же потом виноватым окажусь!»

– Пошли вон! Пошли! – чей-то крик неподалеку.

Гена замер, затаился. Он очень не хотел с кем-то встречаться. Охотники, что ли, тоже кабанчика пришли подстрелить?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});