Дочери Лалады. (Книга 3). Навь и Явь - Алана Инош

– Ух, как ненастье-то разбушевалось, – озадаченно молвила Светолика, обнимая оробевшую Зденку за плечи. – Высунешь из-под ёлки нос – пожалуй, в один миг до нитки промокнешь. Пережидать придётся.

– А как же молния, госпожа? Вдруг… ударит? – В болотной зелени глаз девчонки всколыхнулась озабоченность и забегали огоньки страха.

– От молнии попробуем поставить защиту, – сказала Светолика.

Конечно, она могла и попросить Ветроструя унести грозу подальше, но слишком часто такое проделывать – это не по-хозяйски: поля, леса и сады пострадают, не получив необходимой им влаги. «Пусть землица пьёт», – решила княжна, доставая из ножен кинжал. Вспышка молнии облизнула клинок холодным голубоватым светом, когда Светолика, очерчивая им защитный купол вокруг себя и Зденки, мысленно обратилась к оружию с просьбой о помощи: «Защити нас силою Огуни и светом Лалады!» Невидимый щит воздвигся над ними, натянувшись прозрачным парусом над макушкой укрывавшей их ели и окутав дерево от верха до самого подножья. Светолика вонзила кинжал в землю.

– Всё, теперь даже если молния ударит в то место, где мы сидим, то просто стечёт по куполу защиты и уйдёт в земную твердь, – ободрила она изрядно трусившую девочку.

Зденка хлопала ресницами, озадаченно всматриваясь вверх, но, само собой, ничего не видела. Однако уверенный вид княжны успокаивал её: уж госпожа Светолика-то, поди, знает, что делает, а значит, беспокоиться не о чем. Впрочем, от ветра и временами залетающих под еловый шатёр брызг незримый купол их не спасал, и Светолика накинула Зденке на плечи свой плащ, заботливо укутав девочку им с головы до ног. Вышло что-то вроде свёртка, из которого выглядывало лишь личико.

– Так теплее? – спросила княжна.

– Благодарю тебя, госпожа, – улыбнулась дочка Мечаты.

Едва она вымолвила это, как раздался страшный треск и гул: это загудел защитный купол, подёрнувшийся сетью голубовато светящихся молний. Пронзительный визг Зденки заставил Светолику от неожиданности откинуться назад; поскользнувшись, она упала на локоть, и свесившаяся с её шеи цепочка коснулась рукояти торчавшего из земли кинжала…

Её щека покоилась на прохладном шёлке зелёной травы, бесконечная синь солнечного неба манила повернуться к ней лицом и раскинуть руки… Светолика так и сделала, заодно убедившись, что жива, хотя телесные ощущения странно притупились. Вот только ни старой ели, ни Зденки поблизости не было видно. «Уж не переместилась ли я куда-то по проходу?» – проползла в голове ленивая мысль.

Светолика стала лёгкой и пустой, как пузырёк воздуха в воде, и нежилась в лучах солнца. Маленькой беспокойной занозой заныла мысль о Зденке, но Светолика почему-то была уверена, что с девочкой всё хорошо сейчас. Да и сама княжна чувствовала себя необычно, но тоже вполне уютно и спокойно.

«Здравствуй, Светолика, – раздался в её голове приятный женский мыслеголос. – Рада тебя видеть».

Солнечный свет заслонила собой изящная фигура в белом платье до пят. Края подола и колоколообразно расширенных рукавов золотились широкой тесьмой, а на бёдрах незнакомки лежал сверкающий вышитый пояс, спереди изгибаясь клином книзу. Большие и чистые глаза удивительного голубовато-сиреневого оттенка смотрели на княжну внимательно и ласково, а красивые светло-розовые губы приветливо улыбались. Волосы незнакомки окутывали её фигуру золотисто-пшеничным плащом почти до колен. Охватившее княжну восхищение смягчило и обезболило страшноватую догадку: а может, её убило молнией? Кто эта озарённая солнцем дева, ясноликая и прекрасная? Неужели… сама Лалада?

«Нет, меня зовут Нэя, – прозвенело в голове Светолики. – Ты не умерла, просто твоя душа временно оказалась за пределами грубого телесного мира. Я наблюдаю за тобой с самого твоего рождения, оберегаю тебя и иногда даю подсказки».

Светолика вцепилась пальцами в траву – та была совершенно осязаема, да и солнце вполне ощутимо грело кожу, вонзаясь тысячами крошечных тёплых игл.

«Это пространство имеет иные свойства, нежели телесный мир, и чувственные способности твоей души сейчас работают по-другому, – ответил на её не заданный вопрос мыслеголос Нэи. – Но ощущения получаются в итоге похожими на привычные: так уж устроено твоё восприятие. Всё, что тебя окружает – плод созидательной способности твоего воображения. Здесь мысль имеет воплощающую силу».

Светолика, очарованная журчанием голоса Нэи в своей голове, перебирала пальцами розовато-белые головки клевера. Букашка ползла по травинке, вдалеке ослепительно сверкала река, а на дальнем берегу колыхалась на ветру зелёная роща. Неужели всё это, такое настоящее – на самом деле выдумка?

«Нет, не выдумка. Каждый человек – творец своего бытия, – сказала Нэя, присаживаясь рядом на траву. – Просто это пространство более отзывчиво к колебаниям мысли. Оно податливо, как воск, и из него можно лепить силой воображения всё что угодно».

«Вообще всё?» – также мысленно переспросила Светолика.

Нэя кивнула.

«И ты тоже… придумана мной?» – озадачилась княжна.

«Нет, я сама создала себе облик, – улыбнулась ясноглазая дева. – Так уж вышло, что он совпал с твоими вкусами».

Огонёк любознательности не давал Светолике покоя, жёг изнутри, требовал действий, и она, повинуясь его зову, попыталась представить в своей руке ожерелье из синих яхонтов – во всех мелочах, до последнего серебристого завитка оправы, до малейшей острой искорки внутри переливчато сияющих камней. Получилось! Ожерелье засверкало на ладони, и Светолика, по-детски радуясь, засмеялась.

«Возьми, это тебе», – протянула она украшение Нэе.

«Схватываешь на лету», – улыбнулась та, принимая подарок.

А Светолику уже влекло к сверкающей под солнцем реке: ей хотелось изучить здешнюю воду, узнать, так ли она мокра и текуча, как в телесном мире. Может быть, воображаемая вода – какая-то другая? Не успела она об этом подумать, как в мгновение ока преодолела пространство цветущего луга, и это было похоже на перемещение с помощью прохода. С виду – самая обычная река, заросшая по берегам осокой и оплакиваемая склонёнными над водой ивами, длинные листья которых блестели серебристой изнанкой, когда ветер ворошил кроны.

«Ты придаёшь пространству свойства привычного тебе окружения, – прозвенело в голове княжны. – И то, что у тебя в итоге получается, не может отличаться от знакомого тебе мира, поскольку ты даже в воображении не выходишь за рамки своих представлений. Ты не видела миров с иными свойствами, а потому можешь представить себе только то, что сама когда-либо ощущала на своём опыте».