Шантаж от Версаче - Татьяна Гармаш-Роффе

На даче – там все время люди, ненадежно… Конечно, там ворота тоже не слабые, да и искать тайник на даче – задачка не для нервных. И все же там слишком много народу, а Тимур бывал там только по выходным, и желающие запустить руку в его секретные папки имели предостаточно времени… Варя с Пашей в качестве охраны? Кис бы, к примеру, только поглядев в светлые очи этой девчонки, не доверил бы ей даже хранение батона из ближайшей булочной…

С другой стороны, Тимур забрал в пятницу какие-то папки с работы. Все? Частично? И зачем, интересно? Поработать над ними дома? Перепрятать? Боялся оставить на работе? Или там только текущие дела были, а основной архив он где-то прятал?

После чего он поехал на дачу. Мог оставить папки там, рассчитывая вернуться в субботу и посидеть над своими многотомными трудами. Или – доложить их к основному архиву?

Но он вернулся в Москву. Была назначена встреча? Но с кем? Еженедельник умалчивал о свидании, предполагавшемся в пятницу… Если оно, конечно, предполагалось.

Папки он мог и до Бережковской довезти, рассчитывая вечером же над ними посидеть. Без Вари с Пашей, без свидетелей, один. Или он привез их в Москву, чтобы кому-то показать? Тому, с кем встречался? Не устоял, начал шантажировать? И оттого-то в речку и попал? Но снова: была ли у него назначена встреча?

Или он решил их дома спрятать? Да, но меньше всего Кис стал бы полагаться на надежность квартиры на набережной. Обычная дверь, хоть и с тремя замками. К тому же у Андрея Зубкова могли остаться ключи – что-то Кису не верится в то, что он все отдал жильцу. Тимур был человеком осторожным и хитрым, следовательно, мог предполагать, что у хозяина остался доступ в квартиру… Нет, Кис голосует за Ленинский.

Тут и посыльный подоспел с ключами от железной двери, и Кис, оставив Ваньке записку, убыл на Ленинский.

Барбара жалобно хрюкала в туго затянутой на ее шее петле, и в глазах у Паши Реми приметил самый настоящий страх. Это его порадовало – на крепком витом шнуре, стало быть, он мог удерживать не только Варю, но и как минимум ее мужа тоже. Он приотпустил веревку, и Варя шумно задышала. Паша смотрел на нее с ненаигранным состраданием.

Вернулась Ксюша, одетая, причесанная, умытая. Она затравленно посмотрела на Реми, и тот не выдержал, притянул ее к себе, держа одной рукой Варю.

– Как ты? – тихо прошептал он. – С тобой все в порядке? Они не успели ничего с тобой?..

– Не успели, – кивнула Ксюша. – Ничего не успели. Мне повезло, что ты за мной следил… Я, кажется, сделала жуткую глупость, приехав сюда.

Реми ограничился ласковым поцелуем в ее разгоряченный лоб и легонько отодвинул ее от себя: Ксюшина близость стесняла его действия.

Он зорко следил за двумя весьма крупными мужчинами, стоявшими в отдалении. На обоих были черные трико в обтяжку – обтягивать было что: мощные тела были впечатляюще красивы, мускулы вздымались под тонким трикотажем, как и все прочее, что могло вздыматься. Лицом, правда, негр не был так красив, как Паша, но и безобразен, впрочем, тоже не был. Так себе, ничего особенного… Вот только это черное лицо отчего-то показалось Реми знакомым. Впрочем, подобное предположение было совсем невероятным.

– Документы! – бросил Реми негру. Тот было поплелся в сторону раздевалки, как Реми рявкнул: – Стоять! Ксюша, пойди найди его документы, пусть объяснит где.

Коротко переговорив по-русски с негром, Ксюша ушла искать.

«Позвать русскую милицию? – размышлял Реми. – Смысла нет: сцену насилия они не застанут, я буду иметь неприятности – у меня ведь нет лицензии на работу в России, и ничего мы с Ксюшей не докажем, только все испортим. Киса сюда вызвать? Но пока он доедет… Сам управлюсь», – решил он.

Ксюша принесла ему студенческий билет и перевела: «Рональд Нтихемука. Студент Университета дружбы народов». Нет, разумеется, нет – Реми не мог быть знаком с этим человеком.

Студенческий билет Реми сунул к себе в карман – этот подонок перебьется без него, а они с Кисом будут знать, где его найти.

– Что вы собирались ввести Ксюше в вену? – Ксюша вопрос перевела, и Реми для пущей убедительности кольнул Варю в бок. Та вскрикнула.

Павел, умоляюще глядя в глаза Реми, приблизился услужливой трусцой и протянул ему пузырек. Покрутив в руках маленькую бутылочку из темного стекла с наклейкой, написанной по-русски от руки, Реми и ее отправил в карман.

– Наркотик? – уточнил он, получив в ответ два кивка. – Какой?

– «Забывчивый», – торопливо пояснил Павел. – Память отшибает. А состава я не знаю…

– Что вы собирались делать с Ксенией? – Этот вопрос потребовал от Реми усилий, и он придал голосу максимальную суровость – не для них, для самого себя, чтобы голос не дрогнул.

– Ничего! – быстро дернулась в его руках Варя, пытаясь повернуть голову в веревочной петле и посмотреть на Реми. – Просто попугали, и все.

– Ах, ничего? – Реми притянул ее к себе поближе и, затягивая веревку, прошептал ей на ухо по-английски: – Так-таки ничего?

Варя не ответила – не поняла или не хотела отвечать, но зато ответил негр:

– Мы поиграть просто хотели…

Реми с удовольствием дал бы ему в морду, но не мог – надо было держать эту паршивку Барбару. Поэтому он просто спросил у Ксюши:

– Зачем ты сюда приехала, детка? Ты что-то хотела узнать?

Но и Ксюша молчала, глядя на него исподлобья. Он был прав, она что-то пытается скрыть от него… Ну, с этим он после разберется.

– У вас тут все неплохо налажено, я смотрю, для подобных игр. И часто вы так развлекаетесь?

– Первый раз! – просипела Варя.

Реми заглянул ей в лицо:

– Первый?

Варя молчала, сверля изо всех сил Пашу фарфоровыми глазами. Тот, не слишком уверенно, подтвердил:

– Правда первый…

– И вы хотите меня убедить в том, что вы срочно вызвали сюда этого Рональда вот так, ни с того ни с сего? Что же вы ему по телефону объяснили? Что у вас пожар?

Рональд, невозмутимо глядя на Реми, спокойно произнес:

– Я просил, если вдруг встретят хорошенькую девушку, то меня позвать для знакомства. Я красивых девушек люблю, а русские девушки – красивые девушки! – И он мечтательно закатил глаза.

Убил бы сволочь!

Но убить его не представлялось возможности, пришлось ограничиться разговорами под тихий перевод Ксюши.

– Так это у вас, значит, такой способ знакомиться? – хлестко проговорил Реми. – С раздеванием и наркотиком в вену?

– Рональд тут ни при чем! – Варя снова дернулась в петле, поворачивая к Реми профиль. – Это Пашка придумал, а он у нас глупенький. Умственно отсталый. У него это в медкарте написано!

Ага, валит вину на того, с кого спроса меньше…

– А почему ты не возразила? Ты тоже умственно отсталая?

– Так девушка была согласна! Мы ей предложили поиграть, сказали – ощущения испытаешь – потрясные! – она и согласилась. Правда, Ксения?

Ксения даже не сумела перевести, задохнувшись от негодования.

– Это неправда, Реми, она лжет!

– Переведи сначала, детка, – попросил он, – а потом объяснишь.

– Она сказала, что я сама хотела! Но это неправда!

– Правда, правда, – говорила Варя, – теперь тебе стыдно сознаться, а тогда ты согласилась! Паша у нас красавчик, перед ним женщины просто теряют голову и все остальное тоже – от нетерпения! И ты не исключение! Ты ему тоже приглянулась, он это дело любит, бог ему ума недодал, но остальное отпустил щедро, – тараторила Варя, – и Паша по этому делу у нас мастак! Он тебе предложил, что еще негра для экзотики позовет, ты согласилась! Ты еще, помнится, обронила, что это довольно неожиданное предложение и такие вещи не в твоих правилах, но поскольку другой такой оказии не будет, а ощущения испытать охота, то, мол, так и быть, давайте развлечемся… Чего теперь прикидываешься невинной овечкой?

У Ксюши на глазах стояли слезы, щеки ее залило краской. Она не находила слов.

– Переведи, – попросил Реми.

– Не буду! Это чудовищно, это бред, это немыслимое, отвратительное вранье – все, что она говорит!

Однако роль переводчика охотно взял на себя Рональд, с явным удовольствием изложивший Варину тираду по-английски, не упустив ни слова.

Реми показалось, что ему дали под дых. Ревность ослепила его. Неужто Ксюша… Как она могла!!! После ночи, проведенной с ним, с Реми! Как же он был глуп, как же он не сумел оценить, распознать ту совершенно неожиданную раскованность, с которой Ксюша вчера… О, как он обольщался! Просто невозможно в это поверить! Ксюша? Она? Искательница острых ощущений? Mon Dieu, он этого не вынесет!!!

Барбара радостно зашевелилась в его руках, чувствуя, что Реми проняла ее ложь. Она прекрасно знала, что люди обычно не способны даже представить, что можно лгать с ноля, на пустом месте. Поговорка утверждает, что «нет дыма без огня», и все полагают, что вранье – это тогда, когда преувеличивают, приписывают дополнительные детали или извращают смысл – но реальных фактов! Того, что было! И, основанная на глупой доверчивости человеческого рода, такая стопроцентная, от начала и до конца вымышленная ложь была мощным оружием, к которому Варя успешно прибегала уже не раз в своей жизни.