Великая княжна Настасья - Айлин Лин

принесли. Не ходила я до трёх лет, а потом батюшка начал обучать меня воинской науке. Как ни ругалась матушка, он всё своё гнул. По утрам бои устраивал на деревянных мечах, поначалу мне и вовсе вместо него палочку давали, что могли руки удержать. Бегать заставлял, обливал водой колодезной. И куда только все хвори делись. К десяти годам я уже на равных с парнями билась, а потом и вовсе ратному делу обучаться начала.

Я уважительно покосилась на широкие плечи собеседницы: хорошо развитые мышцы Варвары вызывали лишь восхищение - не верилось, что была она когда-то немощной.

- Что ты этим хочешь сказать?

- А то, выходи по утрам во двор, займёмся и твоим здоровьем. Я упрошу княгиню дать разрешение, - дева кивнула, словно уже обо всём договорилась.

А ведь неплохая идея, подумалось мне. Не помешает быть немного выносливей, а то тельце квёлое, словно всю жизнь княжна в подушках лежала. Вспомнила я, как далась мне вторая битва, насилу до терема добралась. И к тому же это занятие отвлечёт от грустных дум, потому решительно кивнула:

- С завтрашнего утра и начнём.

- Добро, - Варвара встала, поклонилась и отправилась к себе, - на утренней зорьке жди меня, да порты мужские надень, в юбке несподручно.

Так и начались наши тренировки. С самого рассвета гоняла меня суровая воительница за клетями, на заднем дворе. Уходили мы от лишних глаз, всё-таки княгине не положено скакать в штанах перед челядью. И так девки любопытные пронюхали да шептались потом, что уморить чужачка меня решила, а как узнала про это Милава, суровый нагоняй устроила болтушкам, после чего эти разговоры прекратились.

Через неделю я заметила, что выносливей стали руки и ноги, тело постепенно наливалось силой, пропала усталость. Варвара раздобыла два деревянных меча, начала учить меня и ближнему бою. Я засматривалась, как ловко владела оружием светловолосая дева. Оно танцевало в её руках, словно заговорённое. Одним невидимым взгляду движением рассекала воительница огромные чурбаки, точно щепки.

А по вечерам я рисовала чертежи арбалета, оружие это бьёт намного сильней, чем лук. Не помеха железному болту кольчуга. Мечтала я вооружить своих гридней такой новинкой. Только не знала, как и кому рассказать об этом. Нет больше моего верного помощника, никто ко мне не прислушается, ещё сумасшедшей посчитают.

Неожиданно подсобила мне в этом матушка. Увидела она как-то церы, что были разложены на сундуке.

- Что это? – подняла на меня глаза Милава.

Я замялась, не зная, что сказать.

- А ведь доводилось мне видеть подобное ещё в Киеве. Привозили князю в подарок такую диковину, да не пришлась она ему по душе, - словно очнувшись от воспоминаний, промолвила матушка.

- Это оружие, что-то навроде лука, - решилась я открыться ей, объяснять всё равно как-то надо.

Княгиня долго смотрела мне в глаза, словно пытаясь прочитать мысли, неловко мне стало от её взгляда.

- Права ты, доченька, - наконец сказала она, - один враг отступил от наших стен, а кто знает, когда другой появится? Места у нас неспокойные. Может, чем помочь тебе?

Я размышляла не долго, решительно спросила:

- Как думаешь, Варвара поможет мне собрать его, всё нужное подготовить?

Милава звонко рассмеялась:

- Ох и спросила? Это же всё равно, что дитю пряник медовый предложить! Сама она от тебя не отстанет, пока не соберёте эту вещицу. Как хоть зовётся твоё чудо-оружие?

- Арбалет, - больше таиться я не стала, матушка и не думала ругаться или злиться. Поняла мои заботы. Интересно, что ей сказал Могута?

- Готовь всё, что понадобится на завтра, я пришлю к тебе Варвару. Пусть уж охранительницей твоей будет, вижу, что вы поладили. Велю ей комнату рядом с твоей подготовить.

Милава ушла, а я всё не могла поверить в свою удачу! Чудо какое-то, или матушка моя всегда такой понятливой была? Тогда моя задумка с печами для плавки железа тоже не напрасна, может, получится и пушки лить?

Моих губ коснулась предвкушающая улыбка: если мне удастся воплотить в жизнь всё задуманное, мало никому из врагов не покажется!

Глава 25

Как ни хотелось мне уйти от княжеских дел, аккуратно спихнув все заботы на Милаву, и заняться вооружением дружины, однако жизнь, как всегда, расставила свои приоритеты.

Руслав нашёл меня во дворе, где мы тренировались с поляницей:

- Княгинюшка, дозволь потолковать с тобой? - он выразительно указал взглядом на Варвару, умная женщина, не задерживаясь, молча ушла в палаты.

- Что случилось, Руслав?

- Как же с изменниками быть? До сих пор ведь в порубе томятся. Могута приказал кроме тебя, никому о них не говорить, даже матушке твоей я не сказывал. Теперь ещё византиец добавился. Решай, княгинюшка, как поступить с ними.

А я ведь специально мысленно обходила вопрос, касающийся этих людей. Что-то всё время оттягивала встречу с ними.

- Ступай, Руслав, жди меня в дружинной избе. Я скоро приду.

Молча поклонившись, гридень ушёл, а я направилась к матушке, единственному человеку, способному не помочь.

Дворня теперь величала нас «княгиня» и «княгинюшка», чтобы различать, о ком речь. Милава старалась во всём мне помогать, думаю, и сейчас её советы пригодятся, да и к чему скрывать от неё предательство Мокши и его сыновей? Ведь их «стараниями» лишилась Милава всех родных.

Сыскав матушку, подле которой, как обычно, находилась Варвара, заговорила:

- Матушка, надо бы мне поговорить с тобой, и Варвара пусть остаётся, нас всех это касается.

Княгиня подняла на меня тревожный взгляд:

- Случилось что, Настенька?

- Да, и давно… Нам теперь решать, как дело закончить.

Я пересказала, как был найден изменник, про его доносы. Лицо Милавы почернело, казалось, княгиня закаменела, силясь осознать услышанное. По щеке скатилась слеза, но матушка быстро справилась с эмоциями и взяла себя в руки, сжав ладони в кулаки, молвила:

- Сжечь. Живьём. Кости с его письмецом для хана я лично Ярополку отправлю, чтобы знал, какой он подарок Веже сделал. – неумолимостью дышал облик Милавы.

- Матушка, не спеши, может статься, пригодится нам ещё предатель.

Гневно сверкнули очи княгини, но подумав пару минут, она коротко кивнула.

- Пойдём, посмотрим, что ещё нам Мокша скажет, чай я не девица молодая, меня не разжалобишь, - Милава устремилась во двор.

Руслав, завидев нас, всё понял и вопросов задавать не стал, молча сопроводил нас к порубу. Мы спустились к узникам. Вид у них был плачевный.