Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

– Сегодня. Он уже начался. Хью, я хочу занести это в журнал. Милый, можно я сегодня буду спать на крыше? Я прекрасно управлюсь с лестницей.

– Ты хочешь спать вместе со мной? Распутная девчонка!

– Я не это имела в виду. Сейчас я вовсе не распутна, все мои гормоны восстают против этого. Никакой чувственности, дорогой. Только любовь. В медовый месяц от меня не будет никакого толка. О, я счастлива буду спать вместе с тобой. Мы могли бы спать вместе и все эти месяцы. Нет, дорогой, просто я хотела сказать, что мне неприятно будет спать под одной крышей с Грэйс. Я боюсь ее, боюсь не за себя, а за ребенка. Хотя это, может быть, и глупо.

– Не так уж и глупо. Скорее всего ничего не произойдет, но некоторые меры предосторожности мы все-таки примем. Барбара, а что ты вообще думаешь о Грэйс?

– Я должна отвечать?

– Если можешь.

– Она мне не нравится. Это не имеет отношения к тому, что я боюсь ее.

Она не нравилась мне еще задолго до того, как в ее присутствии у меня стало возникать неприятное чувство. Мне не нравится, как она ведет себя с мной, мне не нравится, как она ведет себя со мной, мне не нравится, как она обращается с Джозефом, мне не по душе было, как она относилась к Карен, я совершенно не перевариваю того, как она обращается с тобой – хотя я всегда была вынуждена делать вид, что не замечаю этого – и я презираю ее за то, что она сделала с Дьюком.

– Мне она тоже перестала нравиться… хотя и с я был бы рад этому, даже если бы тебя с нами не было.

– Хью, я так рада слышать это. Ты знаешь, что я разведена?

– Да.

– Когда наш брак распался, я поклялась самой себе, что никогда в жизни не послужу причиной чьего-либо развода. Поэтому я чувствовала себя виноватой с самой первой ночи нападения.

Он покачал головой.

– Забудь об этом. Наш брак с Грэйс распался давным-давно. Все, что связывало нас – это дети и обязанности. По крайней мере, меня, так как она и обязанностей знать не хотела. Любимая, если бы это было не так, ты могла бы в ночь нападения спать в моих объятиях и все, что ты получила бы – это покой и удобство. Тем более, что мы думали – смерть не за горами – а любви мне хотелось так же, как и тебе. Я просто сгорал от желания любить – и получил тебя.

– Любимый, я больше никогда не дам тебе сгорать.

***

На следующее утро около десяти часов, они все собрались на улице, где уже были сложены припасы для нового жилья.

Хью с иронической улыбкой окинул взглядом то, что отобрала для себя его бывшая жена. Грэйс почти буквально восприняла его слова: возьмите, что хотите. Она буквально дочиста обобрала убежище – лучшие одеяла, почти всю утварь, включая чайник, три поролоновых матраца из четырех, почти все оставшиеся консервы, весь сахар, львиную долю остальных невосполнимых продуктов, все пластиковые тарелки.

Хью возразил только в одном случае: соль. Когда он заметил, что Грэйс захватила всю имеющуюся соль, он настоял на разделе. Дьюк согласился и спросил, есть ли еще возражения?

Хью отрицательно покачал головой. Ведь Барбара не будет мелочиться.

«С милым рай и в шалаше».

Дьюк с видимым напряжением взял одну лопату, один топор, молоток, менее половины гвоздей и не взял ни одного инструмента, если он имелся в единственном экземпляре. Вместо этого, Дьюк предложил, чтобы ему одалживали эти инструменты при необходимости. Хью согласился и в свою очередь предложил помощь в работах, где одному не справиться. Дьюк поблагодарил его. Для обоих положение было тягостным и они тщательно скрывали это с помощью необыкновенной вежливости.

Задержка ухода была вызвана стальной пластиной для входа в пещеру.

Вес ее был вполне приемлем для такого достаточно сильного мужчины, как Дьюк, но нести ее было неудобно. Ее нужно было упаковать так, чтобы ее было удобно нести, и иметь возможность стрелять.

Кончилось тем, что в дело пошла одна из целых медвежьих шкур, которой была застелена кровать, где умерла Карен, Хью жалел только о том, что было упущено время. Все, что отобрала Грэйс унести можно было только в шесть ходок всех троих мужчин. Дьюк считал, что две ходки в день – это максимум. И если они вскоре не выйдут в дорогу, сегодня им удастся сделать только одну ходку.

В конце концов они приспособили пластину на спину Дьюку так, что густая шерсть защищала его от металла.

– Кажется, удобно, – решил Дьюк. – Берите свои мешки и пойдем.

– Уже идем, – согласился Хью и нагнулся над своей ношей.

– Боже мой!

– Что-нибудь случилось, Дьюк?

– Смотрите!

Над восточным склоном показались очертания какого-то предмета. Он скользил по воздуху курсом, который пролегал в стороне от них, но подлетев поближе, он вдруг круто свернул и направился к ним.

Он пролетел прямо над их головами. Хью сначала даже не смог правильно оценить его размеры. Его просто не с чем было сравнить – темный предмет, похожий на костяшку домино. Но когда он оказался футах в пятистах над их головами, ему показалось, что предмет имеет около ста футов в ширину и в три раза длиннее. Точно определить его очертаний он не мог. Двигался предмет быстро, но бесшумно.

Он пролетел над ними, развернулся, сделал круг. Затем остановился, еще раз развернулся и прошел над ними теперь уже на небольшой высоте.

Хью заметил, что одной рукой обхватил Барбару. Когда загадочный предмет появился, она стояла на некотором удалении от него, замачивая белье в наружной ванной. Теперь же она оказалась обнятой его левой рукой и он чувствовал, что она дрожит.

– Хью, что это?

– Люди.

Предмет теперь висел над их флагом. Можно уже было различить людей.

Над краями предмета появились головы.

Вдруг один из углов как будто отделился, резко пикируя вниз, и остановился над самой верхушкой флагштока. Хью увидел, что это машина длиной футов в девять и шириной фута три с одним пассажиром. Подробностей он различить не мог, равно как и понять, что приводит аппарат в движение. Нижняя часть туловища человека была скрыта бортами. Видны были только плечи и голова.

Человек сорвал флаг и вернулся к большому аппарату. Его машина была как будто втянута в него.

Прямоугольник распался.

Он разделился на машины, подобные той, которая завладела их флагом. Большинство машин оставалось в воздухе; около дюжины приземлилось, причем три приземлились вокруг колонистов. Дьюк закричал: «Внимание!» и потянулся к ружью.

Но ему не удалось схватить его. Он наклонился вперед под острым углом, растерянно хватая воздух руками, и был медленно возвращен в вертикальное положение.

Барбара испуганно выдохнула на ухо Хью:

– Хью, что это?

– Не знаю. – Ему не нужно было спрашивать, что она имеет в виду. В то самое мгновение, когда остановили его сына, он испытал чувство, как будто по грудь погрузился в зыбучий песок. – Не сопротивляйся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});