Неискушенные сердца - Вирджиния Хенли

— Хорошо. Тогда слушай дальше я сама хочу распоряжаться собой и своей жизнью. Никто не вправе решать за меня!

— Договорились, договорились, — махнул рукой Магнус — Можешь не продолжать. Собери вещи, мы едем домой Там твое место, пока не найдем подходящего мужа

Табризия подняла глаза к потолку

— Боже, дай мне терпения! — закричала она — Ты ведь только что поклялся, что больше никаких приказов, и тут же начинаешь снова! Во-первых, мне нечего собирать, у меня вообще ничего нет, я голая Мне нужна одежда и собственный пистолет. Клянусь, теперь я и шагу не ступлю без него, он должен быть у меня сегодня же! — Глаза ее подернулись туманом. — Что касается мужа, он у меня уже есть, хотя и не слишком благородный, к сожалению. Магнус нежно похлопал дочь по колену.

— Ты уже несколько часов как вдова, моя девочка. Богатая вдова. У нас есть все доказательства

Табризия судорожно схватилась рукой за горло.

— Максвелл Абрахаме мертв! Боже мой, как?

— Его дом сгорел дотла. — И Магнус махнул рукой, давая понять, что все кончено.

— Нет! О нет! Боже мой! Что я наделала! — Она думала, сознание покинет ее, и отчаянно цеплялась за Магнуса. — Я подожгла дом и убила его, — ломая руки, прошептала она.

Магнус нахмурился. Конечно, ей с ее тонкой натурой не вынести такого потрясения, не поднять тяжкого груза ответственности за совершенное, как она считала, ею убийство

— Клянусь, ты не имеешь никакого отношения к смерти Абрахамса. Он умер от моей руки, но, видит Бог, это была самозащита. Он бросил нож мне в спину и не попал в

сердце лишь потому, что на мне была кольчуга.

Табризия задрожала и закрыла глаза.

— Ты очень разумная девочка и должна понять, ты избавилась от подонка Какое счастье, что ты оказалась в доме своего дорогого отца, когда случился трагический по жар, — подчеркнул он со значением.

Табризия вспомнила, как всего несколько часов назад она желала Абрахамсу смерти и, будь у нее оружие, сама бы убила его.

Она кивнула.

— Я избавилась от него. Я перед тобой в долгу. Но что же получается: не успела я вздохнуть свободно, как ты собираешься навесить на меня другого? Нет, я не готова!

— Слушай меня внимательно. Я хочу оформить тебя по закону как свою родную дочь. Поэтому ты получишь часть моей недвижимости, которая отходит детям. Кроме того, завтра я подам бумаги на утверждение завещания твоего мужа. Ты станешь богатой молодой женщиной и можешь выбирать супруга в самых высоких кругах.

— Ты намерен отписать мне ту часть своих владений, которая должна была отойти Парису Кокберну? — спросила Табризия.

— Да. Но этот молодой разбойник получит титул и Танталлон-Касл. — Он посмотрел ей в глаза. — Скажи мне правду, девочка, что у тебя с Парисом? Мы должны беречь нашу репутацию, как драгоценную корону. Дурная репутация быстро прилипает к девушке, и ей никогда не отмыться!

— Между нами ничего нет. Кроме предательства и ненависти! — вспыхнув, воскликнула она.

— Спокойней, спокойней! Я должен быть уверен, что ты не развлекаешься с женатым мужчиной. Я знаю, для некоторых дам опасные связи привлекательнее всяких других.

Табризия и отец проговорили больше двух часов Они обсуждали, спорили и наконец пришли к соглашению по многим важным вопросам Кроме того, они решили обсуждать все, касающееся жизни Табризии Итак, на некоторое время Табризия останется в Эдинбурге, в городском доме Она освежит гардероб и подождет окончания бумажных дел в юридической конторе Магнус снабдил ее — хотя весьма и неохотно — парой маленьких пистолетов из своего арсенала и объяснил, как чистить, заряжать и осторожно обращаться с ними Он согласился съездить в Кокбернспэт и забрать драгоценную миссис Холл, а когда вернулся, Табризия пришла в восторг Магнус захватил с собой Александрию Отец решил, что дочери будет полезно иметь возле себя наперсницу, и по такому пустячному вопросу она предпочла не спорить.

Следующие две недели были потрясающими. Самых дорогих портних Эдинбурга привезли в городской дом, где они занялись гардеробом Табризии. Вообще в городском доме произошло много перемен с момента воцарения в нем рыжей красавицы. Большую комнату вместе с будуаром и гостиной переделали, обставили новой изумительной мебелью и украсили всем, что только можно купить за деньги Табризия с Александрией перевернули магазины Эдинбурга вверх дном в сумасшедших поисках всего самого экстравагантного. Ювелиры, торговцы галантереей, модистки и продавцы мехов потели, стараясь угодить богатым особам. Вечерами Магнус сопровождал их в театр, на спектакли, которые давно стали любимым развлечением состоятельных горожан, и постепенно в высших слоях общества началось волнение. Больше всего почтеннейшую публику шокировало то, что едва овдовевшая женщина развлекается от души и живет полной жизнью. Это достигло ушей графа Ормистана, до безумия любившего вновь обретенную дочь, и в конце концов Табризию нарядили в черное. Правда, это черное было новой собольей накидкой

Однажды после театра и позднего ужина Табризия и Александрия уселись на кровати и проговорили до рассвета.

— А как тебе удалось получить разрешение пожить в Эдинбурге? — спросила Табризия.

— А мне не пришлось Парис не общается с семьей с тех пор, как ты уехала Он ест со своими людьми, сильно пьет и стал совершенно невыносим Даже слуги не рискуют

— походить к нему ближе, чем на расстояние вытянутой руки Я просто оставила записку, что еду в Танталлон.

Табризия вздрогнула

— Ничего не хочу слышать о твоем брате! А как девочки?

— Венеция помолвлена с Дэвидом Ленноксом Конечно, Дамаскус сходит с ума — не она первая Я думаю, и Шеннон почти готова принять предложение лорда Логана.

— Она не хочет, чтобы все ее опередили.

— Шеннон глупит. Логги — хороший человек, но я думаю, она могла бы найти кое-что получше Я считаю, нет более привлекательной женщины во всей Шотландии, чем она! — искренне закончила Табризия.

Прошло немного времени и между отцом и дочерью разразилась ссора. Однажды утром за завтраком Табризия сказала

— Я ничего не понимаю в финансах и, поскольку у тебя репутация очень крупного дельца, думаю, ты мог бы дать мне несколько уроков

— Замолчи, дочка! Незачем тревожить твою красивую головку такой чепухой, — отмахнулся Магнус, будто говорил с пятилетней девочкой.

Табризия холодно ответила:

— Мне кажется, ты сказал, что я становлюсь богатой женщиной. Поэтому я хочу знать, как управлять финансовыми делами.

— Тебе ничем не надо управлять до двадцати одного года. Я буду вести все финансовые дела, поскольку являюсь твоим законным опекуном до достижения тобой этого возраста.