Кавказский транзит - Сергей Иванович Зверев

дыхание майора, заглушаемое ревом неизвестного существа. Поначалу Степченко хотел застрелить противника, но сделать это было не так-то легко, поскольку запросто можно было в этой кутерьме лишить жизни своего командира. Какое-то чудовище, иначе и не назовешь, несмотря на ранение, оказалось на удивление сильным. Наконец солдат примерился и, что было силы, ударил по голове противника прикладом автомата. Послышался глухой стук, свидетельствующий о том, что удар пришелся по назначению.

– Ф-фу! Уморил! – с трудом проговорил Батяня, вытирая кровь с лица. – Вовремя ты подоспел.

В свете зажегшегося фонаря десантники увидели, что «снежным человеком» оказалась огромная горилла.

– А это он… или она? – поинтересовался Степченко.

– Разве не видишь – самец, – усмехнулся Батяня.

Теперь они разглядывали обезьяну. Лавров думал о том, что если бы не помощь бойца, то неизвестно, чем бы все закончилось. Горилла, лежавшая на ковре из листьев, была огромной – массивного сложения, с сильно развитой мускулатурой. Ростом она была под два метра. Волосы и кожа черные, голова – крупная, с низким лбом, массивной выступающей вперед челюстью и мощным надглазничным валиком.

– Какие ноги короткие, видите, товарищ майор?

– Вот они обычно и передвигаются, опираясь на кулаки, – вспомнил комбат информацию, почерпнутую из книги профессора Кречинского.

– А как они разговаривают между собой?

Батяня махнул рукой. Он помнил, что общаются гориллы и позами, и мимикой, и голосом, но говорить об этом сейчас не хотелось. Тем более что с той стороны, откуда они сами появились, слышался все нараставший шум, в котором угадывались люди. Вдали замелькали огни фонарей.

– Что будем делать, товарищ майор?

Батяня не успел ответить.

– Лавров! – послышался крик с той стороны.

Майор узнал голос. Он принадлежал капитану Воронину. Через несколько минут Батяня встречал гостей. Ими оказались его же десантники в компании со спецназом непризнанной республики. Ситуация наконец повернулась в другую сторону. Поговорив «о насущных проблемах», Лавров подошел к краю ямы. В свете мощных фонарей все наблюдали немую сцену: Кречинская сидела и нежно гладила мертвого «снежного человека»…

– Ты ничего не понимаешь, – наконец произнесла женщина в ответ на удивленный взгляд Батяни, – он такой же, как и ты, может убивать, а может и защищать. Он просто защищал меня от всех… и от тебя…

По лицу Тамары текли слезы.

Глава 41

Расследование всего случившегося в небольшой не признанной мировым сообществом кавказской республике было быстрым и профессиональным – над делом работали лучшие следователи Москвы и Гераша. Взаимодействие двух сторон оказалось весьма полезным и продуктивным – распутывание узлов не превратилось в бесконечную тягомотину, ничем не заканчивающуюся, как это, к сожалению, случается иногда. Как говорится, правда и справедливость восторжествовали. Но вопреки ожиданиям некоторых чрезмерно активных журналистов практически ничего из расследованного наружу не вышло. Все выявленное осталось засекреченным, и падким до сенсаций работникам пера и компьютера поживиться на этой теме не удалось. Так что пришлось переключаться на другие жареные факты, которые всегда можно накопать, особенно на курортах.

В результате следствия, в основном благодаря показаниям Тамары Кречинской и переданным следствию копиям научных дневников ее отца, выяснилось, что жизнь порой бывает удивительней изощренного фантастического сюжета. Оказывается, с середины 20-х годов прошлого века осуществлялись попытки скрещивания человека и обезьяны. Режиму, собиравшемуся раздуть пожар мировой революции, требовалась армия гуманоидов, обладающих невероятной силой и недоразвитым мозгом, нечувствительных к боли, выносливых и неприхотливых в пище. Как доказывали тогдашние специалисты в этом вопросе, такой гибридный человек, который соответствует антропоидам, с рождения растет быстрее, нежели обычный, и к трем-четырем годам набирает невероятную силу… Возможности их использования в случае успеха эксперимента должны были быть безграничны: от работы в сырых забоях до солдатской службы.

Чтобы вести работы в условиях секретности, тогда же Кремль решил создать питомник обезьян в самом СССР. Он был открыт в Гераше. На базе герашского питомника проводились исследования по созданию супердиверсантов – специально тренированных горилл с измененной генетической структурой. Времена тогда, да и позднее были всем известные: гонка вооружений, соперничество двух мировых систем, каждая из которых стремилась одержать верх, так что в средствах ни та, ни другая сторона не стеснялись. Обезьяны оказались весьма неплохим материалом для исследований. Благодаря кропотливым опытам успехи ученых, достигнутые в ходе долгих поисков, впечатляли. Обезьяны под руками ученых постепенно менялись, причем очень сильно. Естественно, для них не ставилось задач овладеть науками и стать мыслящими высокоразвитыми существами. Но вот в определенных, так сказать, приоритетных областях… В числе прочего их научили пользоваться ножами, гранатами, ставить мины. То, чего, казалось, не может быть, осуществилось.

Естественно, все опыты строго засекречивались. Работы продолжались, и неизвестно, что бы удалось достичь в этом направлении, если бы не события начала девяностых. Развал Советского Союза остановил процесс. А программа окончательно закрылась в связи с войной Артви и Каверды в начале девяностых – рассказанное Кречинской Батяне оказалось правдой. Но сохранились методики, биологические материалы, скажем, замороженная сперма.

И вот когда государство потеряло интерес к прежним приоритетным делам, на арене появились совсем другие персонажи. У них были свои интересы. Алхан Харс, занявший столь влиятельный пост, отыскал бедствующую лучшую ученицу и дочь профессора – Тамару, ставшую наркоманкой после смерти отца. Руководитель спецслужб помог Кречинской выкупить отцовский дом рядом с бывшим полигоном. Харс решил возродить программу в своих гнусных целях: убирать неудобных людей, совершать нападения. Еще бы: никто из конкурентов или противников и подумать не мог о таких живых машинах, почти роботах. Горилла – идеальный киллер. Даже если ее поймают, что само по себе маловероятно, то бессловесная тварь никого и никогда не сдаст. Техника задействования животных была четко и детально разработана: гориллу перевозили в фургоне люди Харса. Агрессию животного возбуждали с помощью небольшой дозы чачи, а после исполнения задания заманивали назад в фургон той же чачей, но уже значительно большей дозой, после которой животное «вырубалось».

Но сколько веревочке ни виться… Одним словом, финал истории окончательно поставил крест на попытках создания суперсолдат. Естественно, материалы расследования по его завершении оказались надежно спрятанными в сейфах Министерства обороны Российской Федерации, а с участников и фигурантов была взята подписка о неразглашении.

Глава 42

Яркое летнее солнце освещало великолепную картину приморского побережья. Вдоль берега луком выгнулся пляж, на котором нежились отдыхающие, часть их плескались в бирюзовых водах. Вдоль набережной протянулись санатории, дома отдыха, расположенные среди пышной зелени. Над всем этим великолепием вдали возвышались громады гор, покрытые облаками и шапками не тающего снега на вершинах. Глядя отсюда, казалось, что этот снег ненастоящий, поскольку здесь, у моря, таяло все – от мороженого до сердец, увлеченных курортными романами. Приезжие наслаждались теплой водой, чудесной погодой и всеми теми прелестями, которые дарит южная природа республики.

Среди санаториев, возводившихся в свое время самыми разными союзными ведомствами, имелся и тот, который принадлежал Министерству обороны Российской Федерации. Он всегда считался «на уровне», а после недавней реконструкции и вовсе встал в ряд лучших. Именно здесь, в высотном здании, и расположился на отдыхе Батяня. После завершения операции майор получил путевку «для восстановления». Как считал Лавров, восстанавливать ему было нечего – не инвалид, слава богу, увечий не получил, но начальству виднее, и с ним не поспоришь.

Санаторий и в самом деле оказался отличным. Батяня разместился на четвертом этаже, в одноместном номере, выходящем окнами в парк. К услугам отдыхающих в санатории имелись библиотека, читальный зал, концертный и широкоэкранный кинозалы, бильярдная и другие объекты «культурного досуга». Как говорится: живи – не хочу.

Спустившись в просторный, украшенный картинами холл, Лавров двинулся к выходу.

– Товарищ майор, вам письмо, – окликнули его, когда он проходил мимо стойки дежурного.

Майор подошел и взял письмо. Выходя из здания, Лавров на ходу разорвал конверт, в который было вложено фото. На нем в парадке десантника с бравым видом красовался рядовой Степченко в обнимку с симпатичной девушкой.

«А парень-то не промах! – усмехнулся майор. – Ишь, какую красотку оторвал!»

Присев на лавочке в небольшой беседке и закурив, майор прочитал короткое письмо, написанное на обратной стороне