Европейский сезон (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Идешь по коридору, а эссесы из дверей, — перекрестным огнем. Или пропустят, да из комнат в спину бьют, — Жо азартно показывал на пальцах.

— А гранаты у тебя есть? — озабоченно поинтересовалась Флоранс. — Вот Катрин рекомендовала сталинградский метод.

— Сталинский? — Жо с изумлением обернулся к подруге матери. — Это что за метод?

Катрин пришлось принять позу поприличнее.

— Ручную гранату за каждую дверь и за каждый угол. Потом "веер" из автомата.

— Так никаких гранат не хватит, — снисходительно сказал Жо. — Это Сталин такой фокус придумал?

— Нет, Джозеф. Способ назван не "сталинским", а "сталинградским". В память уличных боев в Сталинграде. Проверен многими штурмовыми группами тех лет. Что касается, экономичности, — жизнь у бойца одна, а гранат бывает и несколько.

— Извините, Катрин, вы бы не могли не называть меня полным именем? Если вас не затруднит. Я не очень его люблю "Джозефа", — вежливо пояснил Жо. — А насчет штурмовых групп вы не совсем правы. Вы говорите о какой-то первобытной тактике. Где это вообще, — Сталинград?

— На реке Волга. Сейчас город именуется Волгоградом.

— О, вспомнил! — с облегчение сказал Жо. — Заснеженная пустыня? Там боши растянули тылы, истратили горючее и боеприпасы, и застряли.

— Да, они в том городишке боеприпасы погода тратили, — пробормотала Катрин.

— Потом немецкий фельдмаршал после переговоров сдался каким-то татарским кавалеристам, — напряженно вспоминал Жо. — Его еще обвиняли в предательстве.

Катрин молча смотрела на мальчишку.

— Кэт, они только начали изучать военную историю, — поспешно сказала Флоранс.

Мальчишка что-то почувствовал и захлопал глазами:

— Катрин, извините если я задел ваши национальные чувства. Просто это происходило в отдалении от основного театра военных действий, и у нас в Школе, должно быть, просто не уделяют должного внимания тем сражениям.

Катрин кивнула:

— Это происходило настолько далеко, что даже 22 окруженные и уничтоженные дивизии фашистов кажутся сущей мелочью.

— Катрин, мне кажется, вы что-то путаете, — уверенно возразил мальчишка. — 22 дивизии — это очень много. В группе Роммеля против союзников было всего 38 дивизий. А Восточный фронт был все-таки второстепенным.

— Операция "Уран" закончилась в феврале 43-го года — за полтора года до высадки союзников в Нормандии. Но 22 дивизии это действительно много.

— Но там, когда начался "Оверлорд"… — горячо начал Жо.

— Пожалуйста, прекратите этот жуткий разговор о тысячах погибших людей, — испуганно попросила Флоранс. — Мы едем делать покупки, и попрошу не портить мне настроение. Я мирная женщина и мне жутко думать даже о десятке убитых, не говоря уже о целых армиях.

Катрин постаралась улыбнуться:

— Мама права. Что-то мы с тобой, Жо, слишком увлеклись. Война давно закончилась. Прости меня. Я совершенно не учитываю, что у нас с тобой были разные учителя. И что мы раскричались? Хоть прямо сейчас в штурмовую группу.

Мальчишка смущенно заулыбался:

— Действительно. Извини, мама. И вы Катрин, извините. Я почему-то разволновался. Просто не ожидал, что буду спорить на такие темы с женщиной. Но было очень интересно.

Катрин засмеялась:

— У меня предчувствие, что мы продолжим разговор. Естественно, соблюдая все правила академических дискуссий. Меня все-таки тянет объяснить тебе разницу между действиями в уличных боях в Сталинграде и Берлине, и зачисткой милых садов и зеленых холмов Нормандии.

— Договорились, — Жо весьма серьезно протянул руку. — Могу поспорить, о высадке я все же знаю больше вас.

— Естественно, ты же кадет, — Катрин пожала узкую, так похожую на руку Флоранс, ладонь.

— О, боже, — вздохнула Флоранс. — Неужели нельзя выбрать менее кровавую тему для пари? Только не начинайте сейчас спорить. Напоминаю, мы едем потратить деньги, а не устанавливать истины шестидесятилетнего срока давности.

Торговый цент был огромен. Начали со спортивного магазинов. Флоранс выбирала футболки и костюмы. Жо, неоднократно заявивший, что его полностью устраивает спортивная форма Военной Школы, великодушно мерил то, что требовала мама. Катрин тоже была покорна. Упорство она проявила лишь когда очередь дошла до обуви. Флоранс с сыном прослушали исчерпывающую лекцию о характеристиках спортивных подошв и амортизационных вставок в них, и согласились, что кроссовки не стоит приобретать, ориентируясь исключительно на приятный цвет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда покупки были сгружены в машину, а Жо отправлен в магазин компьютерных игр, Флоранс сказала подруге:

— Кэт, когда вы заспорили по поводу той ужасной войны, я думала что ты съездишь ему по уху.

— Ну, так низко я не опущусь, — пробормотала Катрин. — Но от злости я чуть не лопнула. Надо же, — татарская конница!

— А там не было татарской конницы? — осторожно поинтересовалась Флоранс.

Катрин засмеялась:

— Фло, пожалуйста, не выводи меня из себя. По-моему, татарская конница как вид войск, перестал существовать за сто лет до этого.

— Ну и хорошо. Стоит ли принимать сей исторический факт так близко к сердцу?

— Не стоит. Но я, Фло, помню этих солдат. И татар помню, и хохлов, и русских. Траншеи помню, разбитые выгоревшие танки, и свой страх.

Флоранс взяла ее за руку:

— Кэт, война кончилась. Для всех. И для тебя тоже. Навсегда.

— Да, это здорово. Мы идем по-настоящему тратить деньги?

— Ты еще полна решимости? И не потеряла свою кредитку? — подозрительно прищурилась Флоранс.

— Я же обещала. Хочешь, я отдам тебе кредитку и закрою глаза?

— Нет уж. Я выбираю, — ты меряешь, — если можешь пережить мой выбор, — покупаешь.

— Согласна. С одной поправкой, — мы купим и тебе пару вещей, которые выберу я.

Флоранс с некоторым ужасом покачала головой:

— Кэт, мы с тобой начинаем торговаться по любому поводу.

— За первые десять лет мы к такому привыкнем и перестанем обращать внимания, — заверила Катрин.

Когда они нагруженные пакетами, вернулись к машине, изнемогший Жо, простонал:

— Я уже думал, что мне придется здесь жить.

— Наслаждайся шикарной машиной, — сказала уставшая Флоранс. — Вы сейчас поедите домой, а мне еще нужно в "Сашо". Жо, — поймай мне такси.

— На такси у нас не осталось денег, — сказала Катрин.

Жо вскинул на нее изумленные глаза.

— Я в том смысле, что лучше мы завезем твою маму в ее замечательный клуб.

Оставив Флоранс заниматься бизнесом, они возвращались в Лилас.

— Можете обвинять меня в буржуазности, но мне нравиться такая тачка, — сказал Жо, проводя пальцами по полированному дереву. — Здорово сделано.

— Сидеть здесь удобно, — согласилась Катрин. — Только ты еще раз проверь ремень безопасности.

— Вы не любите быстрой езды? — с любопытством спросил мальчишка, послушно затягивая ремень.

— Да, как-то не слишком люблю, — призналась Катрин. — Не вижу в таком риске никакого смысла.

— Какой же смысл в удовольствии? Скорость, — это риск, но риск благородный, — как честный поединок.

— Что-то не помню, чтобы мне приходилось участвовать в честном поединке. И вообще я предпочитаю другие удовольствия.

Жо открыл рот, закрыл, подумал, и спросил:

— Катрин, можно спросить? Чем вы вообще занимаетесь?

— Я думала, мама тебе рассказывала. Я — историк. Вернее, — учусь и пытаюсь стать дипломированным историком.

— Специализируетесь на истории второй мировой войны?

— В общем-то, нет. Скорее, моя область — всеобщая история и развитие цивилизации.

Жо хмыкнул и неуверенно сказал:

— Катрин, вы совершенно непохожи на историка.

— Это еще почему? — возмутилась Катрин.

— Ну… — мальчишка смущенно улыбнулся, — у вас нет очков, и кипу книг вы с собой не таскаете. И вы слишком… эффектная женщина.

— С последним ничего поделать не могу. А книги у меня есть, — в основном в электронном виде хранятся в ноутбуке. Так таскать легче. Думаю, если продолжу упорно учиться, то и очки появятся.