Принцесса крови - Дмитрий Агалаков

— Вы слушаете меня, ваше величество? — озабоченно спросил Бедфорд.

— Да, герцог…

— Полагайтесь во всем на него: он предостережет вас от неверных поступков и всегда поможет советом.

Изабелла Баварская взглянула в красные выпученные глаза обезьянки, равнодушно усмехнулась:

— Я так и сделаю, герцог.

На следующий день Пьер Кошон переступил порог кабинета королевы Изабеллы Баварской в ее временном дворце в Труа. Она увидела перед собой еще одного грузного и невзрачного чиновника, крючкотвора и, вероятно, святошу. Хотя под личиной святош подчас скрывались отчаянные распутники! Ей ли не знать об этом! Но этот был не из таких…

Гость раскланялся.

Их короткую беседу — прелюдию делового разговора — первой прервала королева:

— Вы, кажется, хотите показать мне что-то важное. И это важное сейчас в ваших руках, мэтр… э-э…

— Кошон, Пьер Кошон де Соммьевр, — поторопился напомнить он свое имя. «Де Соммьевр» придавало ему хоть какую-то значимость перед особой королевской крови.

— Кажется, это мой тесть сделал вашего отца дворянином?

— Именно так, ваше величество, — поклонился Пьер Кошон.

Лорд Бедфорд мог бы и не говорить, что его родословная так коротка…

— Тогда займемся делом, мэтр Кошон де Соммьевр, — поторопила его королева.

Она хотела непременно поддеть этого человечка, потому что знала: в его бумагах обязательно кроется унижение для нее. А вот большое или малое — это еще предстояло узнать…

— Мы решили поделить документ на несколько статей, — начал Кошон. — Каждая из них очень важна, каждая — вершит историю, ваше величество…

— Прочтите, мессир Кошон, ваш документ, — нетерпеливо перебила его королева. — Мое любопытство уже распалено.

— Да, ваше величество, — поклонился ученый муж.

Он обстоятельно развернул свиток, улыбнулся королеве и обратил взгляд к написанному:

— «Король Англии милостью Божией Генрих Пятый Ланкастер женится на принцессе Екатерине Валуа, не требуя приданого…»

Ожидая поощрительной реплики, Кошон взглянул на Изабеллу Баварскую.

— Дальше, — сказала та.

— «Он оставляет Карлу Шестому его корону…» — Кошон прервался из-за смешка Изабеллы, сказал: «Гм-гм», — и продолжал: «…оставляет ему корону, так-так, и… пожизненное право пользования доходами с королевства…»

— Какое благородство! — воскликнула Изабелла. — Я и не ожидала…

— Далее: «После смерти короля французская корона навечно переходит к Генриху Пятому и его наследникам…»

— А если, не приведи Господи, с моей дочерью что-то случится? — мрачно улыбнулась Изабелла. — И Генрих женится на другой женщине, как же тогда?

— Ваша дочь молода и прекрасна, ваше величество, будем надеяться, что она родит его величеству много прекрасных и благородных детей.

— Вы не ответили на мой вопрос.

Он улыбнулся ей и погладил щепотью пальцев подбородок.

— Будем во всем уповать на Господа, ваше величество. Он как никто другой рассудит наши земные дела.

— Куда же нам теперь деваться? — усмехнулась Изабелла Баварская. — Будем уповать на Господа…

И впрямь — деваться ей было некуда. Политики уже все решили за нее. Новые господа Европы, в число которых она больше не входила. Им нужна была только ее подпись на историческом документе.

— «По причине неспособности Карла Шестого заниматься государственными делами Генрих Пятый становится регентом королевства…»

Кошон осторожно взглянул на королеву и уловил еще одну ее усмешку. Он точно покорно просил ее одобрения. Королева теребила край манжета, тесно обхватившего ее полное запястье, — какая учтивость!..

— В этом я не сомневалась, мэтр Кошон, — кивнула Изабелла Баварская. — В том, что именно мой зять станет регентом, — пояснила она.

— «Высокородные принцы Франции, вельможи, коммуны и простые граждане принимают присягу Генриху Пятому как регенту и клянутся после смерти Карла Шестого признать его законным королем Франции». — Кошон выдохнул: — Мы думаем, что это справедливо?

— Прекрасное завершение трактата, мэтр Кошон.

Правовед и богослов откашлялся.

— Это еще не все, ваше величество…

Брови королевы насмешливо нахмурились:

— Не все?

— Нет. Есть последняя статья. Она касается вас лично, — в его голосе было все больше учтивости, — вас и… дофина Карла.

— И что же это за статья, мэтр Кошон?

— Она была необходима для данного документа…

— Вы никак не можете насытить мое любопытство — говорите же!

— Гм-гм, — прочистил горло правовед. — Итак… «Карл Валуа, именуемый дофином, объявляется незаконнорожденным, мятежником и убийцей и лишается всех прав и владений…»

— Что?! — тучная королева даже привстала в кресле. — Что вы сказали, Кошон?!

— «Лишается всех прав и владений…»

— Незаконнорожденным? Да как вы смете?!

— Ваше величество, прошу вас, поймите, — осторожные руки Кошона вырвались вперед, точно он хотел немедленно спасти королеву, падающую в обморок. — Поймите…

— Вы — жалкий человек! — Ее побелевшие губы дрожали. — Да вы знаете, с кем вы говорите?!

— Да, знаю, — неожиданно твердо сказал Кошон. — Я говорю с королевой Франции, оказавшейся в великой беде. Вы увязли в паутине, в сетке, точно птица, и теперь вам выбирать: погибнуть или выжить. Гражданской войне нет конца, она раздирает землю Франции, и только так можно поставить точку в этом кошмаре. Тем более что ваш муж, Карл Шестой, не раз говорил о том, что не признает дофина Карла своим сыном.

— Мой муж болен, тяжело болен! А вы — собиратель сплетен! Равно как и те, кто прислал вас сюда…

Последнюю фразу Пьер Кошон решил пропустить мимо ушей. Пусть королевские особы сами разбираются друг с другом. Но за себя он готов был постоять.

— Я — юрист, ваше величество. Я должен знать все и обо всех. Иначе грош мне будет цена. Если последнего вашего признания не будет, все труды по устройству мира пойдут прахом. Карл Валуа на всех правах дофина и наследника престола будет воевать с Генрихом Пятым. Подумайте о своей дочери — Екатерине Валуа. Она должна быть единственной наследницей вашего брака с Карлом Шестым. Войне не будет конца…

— Выходит, я должна принести себя в жертву, назвав себя блудницей?

Пьер Кошон развел руками:

— Такова воля Бога.

— Не говорите мне о Боге, Пьер Кошон де Соммьевр! — Никогда она не была еще так язвительна, как теперь. — Скажите как есть: такова воля Генриха Пятого!

— Если хотите, то да, ваше величество. — Он покачал головой. — Никто не осудит вас. Все знают, каково вам пришлось с вашим мужем. Вы могли сто раз погибнуть от руки безумца. Но остались живы. Может быть, вам нужно просто вернуть долг? Я ознакомил вас с этим документом только для того, чтобы, когда настанет день и час его подписи, вы не бросили вызов Англии и Бургундии. Последняя спасла вам жизнь…