Осторожно, спойлеры! - Оливия Дейд

каждый звук.

Еще один круг по ее припухшему клитору. И еще.

Потом она ахнула, выгнулась и, ослабев, откинулась на него, сжимая его пальцы и издавая тихие тонкие звуки.

Он нежно поглаживал ее с каждой судорогой, с каждым рваным вдохом. Когда ее оргазм утих, Маркус вытащил руку из ее леггинсов, развернул Эйприл к себе и облизал пальцы под ее отяжелевшим взглядом.

Слегка терпкая. Земная, что очень подходило ей. Идеальная. Солнце за окном над раковиной золотило ее волосы. Разрумянившаяся, вспотевшая и истомленная, она тяжело навалилась на него, и ему захотелось запечатлеть ее образ на память. Хотя он боялся нарушить хрупкость и томность момента.

Большим пальцем он убрал прядку с ее влажного виска.

– Это было еще лучше, чем я себе представлял.

Ее голос зазвучал хрипло. Весело.

– Ты… ты представлял это? Как заставляешь меня кончить у меня на кухне?

– Кухня была экспромтом. – Он поцеловал румянец на ее круглых щеках, наслаждаясь ее теплом. – Но когда ты потерлась о меня своей восхитительной попкой там, на дорожке, мне захотелось засунуть руку тебе в штаны и тереться о тебя, пока ты кончаешь.

Она со стоном выдохнула, и он отстранился, широко улыбаясь.

– Такой самодовольный! – произнесла она, и он был почти уверен, что это должно было прозвучать как претензия. Но ее голос звучал слишком ласково.

– Где у тебя кровать? – Он наклонился и провел по ее мягкой мочке носом, а потом языком. – Хочу увидеть тебя распростертой.

Она снова издала этот звук. Когда она за руку повела его в свою спальню, он готов был признать – его улыбка определенно была самодовольной.

Сайт Лавиней, личные сообщения, восемь месяцев назад

КнижныйЭнейБыНикогда: Привет, Бесс. Ты не ответила на мои вчерашние сообщения.

КнижныйЭнейБыНикогда: Это не страшно, но я хотел убедиться, что все хорошо. Это первый день, когда от тебя нет вестей, за

КнижныйЭнейБыНикогда: Наверное, за несколько месяцев. Короче, если у тебя нет времени, я понимаю, просто хотел убедиться.

Бесстыжая Фанатка Лавинии: О боже прости вчера вечером разбила стакан и порезала ногу, поэтому закончила день в травмпункте.

Бесстыжая Фанатка Лавинии: Перед тем как зашить, мне дали обезболивающее, так что я была несколько не в себе. Извини, до сих пор, кажется, не в себе…

КнижныйЭнейБыНикогда: Мне так жаль, что ты пострадала, Бесс. Сейчас все в порядке?

КнижныйЭнейБыНикогда: Пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, скажи, что есть кому отвезти тебя домой и позаботиться о тебе.

Бесстыжая Фанатка Лавинии: Время такси.

Бесстыжая Фанатка Лавинии: Не хочу беспокоить друзей так поздно и ни за что не стану звонить родителям.

Бесстыжая Фанатка Лавинии: Не волнуйся, со мной все хорошо. Мне есть чем заняться. Это неделя смущенного стояка энея, фанфик рулит.

Бесстыжая Фанатка Лавинии: Налившиеся набухшие пульсирующие смущенные стояки рулят на самом деле.

КнижныйЭнейБыНикогда: Бесс…

КнижныйЭнейБыНикогда: Черт. Я бы хотел…

КнижныйЭнейБыНикогда: Пожалуйста, будь осторожна и позови кого-нибудь, если понадобится помощь.

КнижныйЭнейБыНикогда: Я буду писать тебе при первой возможности…

17

Мужчины лгали, себе и ей. Члены нет.

Столкнувшись с такой правдой – массивным, великолепным доказательством, даже она не могла больше сомневаться. Он желал ее. Такую, какая она есть.

Раскинувшаяся на кровати Эйприл подняла голову и украдкой глянула на Маркуса, который стоял на коленях между ее бедер. Ради уединения они задернули полупрозрачные шторы на окнах, но солнечный свет все равно проникал внутрь. Золотистый свет заливал комнату, освещая каждый обнаженный дюйм Эйприл. Когда она раздвинула ноги для него, эрекция Маркуса стала еще внушительнее. Эйприл беспокойно ерзала.

Он был золотым в пробивающемся свете, сильным, грациозным и совершенным, в каждом движении сквозила сдерживаемая энергия. Когда он опустился на четвереньки и медленно провел руками вверх по ее бедрам, по всем ямочкам и выпуклостям, длинные пряди упали ему на глаза.

Хотя они все равно не могли встретиться взглядами. Он смотрел на ее киску, которую покалывало и жгло под его неспешными ласками. К ее разочарованию, он не вошел внутрь, а продолжил двигаться выше, выше, выше. Мимо ее половых губ. По холмику живота, вверх по ее ребрам, пока не коснулся боковых сторон ее отяжелевших грудей. Но и там он не задержался, а нашел и проследил большими пальцами линии ее ключиц и легко провел костяшками пальцев вниз по ее рукам.

Ее руки лежали на кровати раскрытыми ладонями вверх. Возможно, в этом не было необходимости, учитывая открытость ее остального тела, но она хотела, чтобы они оба знали: она доверяет ему.

Он больше не был чужим, и она не рассматривала это как одноразовый секс. Если он сейчас уйдет, если окинет ее тело критическим взглядом, то сделает ей больно.

И все же она лежала. Беззащитные чувствительные чаши ее ладоней белели под лаской этих золотых пальцев. Стоя на четвереньках над ней, Маркус подался вперед и уткнулся лицом в ее правую ладонь, оставив на ней нежный поцелуй. Потом провел щетинистым подбородком вверх по ее руке и уткнулся в шею. Она хихикнула от щекотки и почувствовала его улыбку. Она больше не смогла лежать смирно. Ее руки погладили его плечи, теплые и гладкие, с отчетливо выделяющимися мышцами, как никогда не было и не будет у нее. Она погладила легкий темно-золотистый пушок на верхней части груди. Большими пальцами подразнила соски, которые тут же затвердели, и улыбнулась про себя, когда он выгнулся над ней и резко выдохнул.

Потом она провела по его животу, твердому, плоскому, и он больше не смог сохранять спокойствие.

Он сел на пятки между ее ног. Отодвинул в сторону ее любопытные руки, извиняющимся тоном пробормотал что-то насчет того, как долго ждал и как мало самообладания у него осталось. Его руки двинулись вверх и впервые накрыли ее груди. Слишком большие, они не помещались в его нежной хватке, и он довольно хмыкнул.

– Такие мягкие, – сказал он тихо, почти про себя.

Большими пальцами он обводил ее ареолы, глядя, как гладкая кожа сморщивается в ответ. Затем подушечки этих пальцев легко провели по ее соскам туда и обратно, и ее ноги невольно раздвинулись еще шире.

Снова опустившись на четвереньки, он провел своей щетиной по верхней части ее груди. Она ахнула, и тут же его горячий рот захватил ее сосок. Он сосал, дразнил, щелкал языком, едва заметно покусывал, пальцами покручивая второй. Затем он переключился на другую грудь, и Эйприл снова заерзала и выгнулась навстречу его рту.

Если честно, ласки груди всегда мало ее интересовали, но сейчас ощущения были невероятно волняющими, внизу живота налилась