Из Тени (Dragon Age) - Krilena

же обезличенных голосов.

«Убийца!»

Но маг не поддался бушующим вокруг него эмоциям и гневу, начал подавлять эти проявления — теперь сил на это у него было предостаточно. Очевидно, магия крови, к которой он обратился сегодня за помощью, пришлась Источнику не по нраву. Дополнительно голоса рассвирепели и от воспоминаний мага, пропитанных тевинтерским отношением к представителям эльфийской расе. Однако самого магистра их несогласие мало волновало. Если его предположение верно, то этот Источник — лишь somnoborium, инструмент для хранения знаний. Ключевое слово «инструмент». Значит это вещь, которой на правах собственности орудуют, а не слушают или потакают ей.

И хотя Источник сейчас не согласен с таким исходом после тысячелетий бездействия, противился, но и магистр не думал бы передавать инициативу.

«Тебе не скрыться от Её гнева!»

«Не уйти безнаказанным за свою наглость!»

Будь сновидец в реальности, он бы усмехнулся. Эти угрозы смешны, учитывая, что хозяйке, оказывается, не очень-то и нужно своё имущество: она не появилась и не защитила храм и последних своих подданных от Корифея, как и не защитила сейчас Источник от посягательств второго магистра.

А если Митал, действительно, сгинула вместе с другими эванурисами, то и подавно «сфера сосредоточия» ей теперь без надобности.

Мужчина не боялся и не трепетал перед угрозами, которые нашёптывали ему голоса из враждебной тьмы. Совсем скоро он станет частью неё, бездна знаний перед ним распахнётся, и он будет её постигать, чего и жаждал.

Осталось только освоиться и приручить магию, не желающую покоряться смертному человеку и вскоре исчезнуть вместе с ним. И у него бы точно получилось это сделать быстрее, если бы не реальность, которая вечно отвлекает от великих свершений…

— Малефикар, ублюдок, ты что тут устроил?!

* * *

Чужие голоса ворвались в творившееся таинство. Они были гораздо понятнее, осознаннее шёпотов из тьмы, но и слишком уж чужеродными. Как бы Источник ни пытался отторгать нового хозяина, как бы магу ни было сложно пока контролировать всё то множество голосов, обрушившееся на него лавиной, всё равно это уже было частью его сущности. И чем он больше пытался его постичь, чем больше погружался в себя же. Тогда как чужие слова, наоборот, прозвучали слишком резко, бестактно и чуждо, что мужчину тут же вырвало в реальность с характерной головной болью, будто бы от недосыпа.

Слегка приоткрыв глаза и сощурившись, магистр кое-как смог понять реальность не только телом, но и сознанием, и ответил на вопрос: кто же посмел его прервать на самом интересном месте?

Инквизиция. Конечно же. Быстро они сумели пробиться сюда… Или сколько уже времени он сидит в полудрёме на ступеньках, которые раньше вели к водоёму, а теперь — к пустому резервуару? Магистр не мог сказать, точно потеряв ход времени.

Вскоре отряд Инквизиции в полном составе оказался на площадке. Они были крайне уставшие, запыхавшиеся, помятые боями. Очевидно, дальнейший путь, после поступка «союзничка», для них был уже не так прост. Но хотя бы, как мужчина мог оценить на первый взгляд, значимых потерь среди них не было, и они хоть и крайне недовольные, но добрались в полном составе.

От собственных практичных рассуждений, когда от него ждут как минимум извинений, Безумец хмыкнул, прикрыл глаза, чтобы собраться с мыслями и с силами, не обращая внимания на шум в ушах, и начал пытаться встать. Всё равно сейчас продолжить возиться с Источником ему не позволят.

Перед вбежавшим в центр святилища отрядом предстала далеко не самая священная картина. Неприкосновенность мраморной плитки ныне была нарушена лежащими телами последних защитников храма и их кровью, которая уже перестала течь, образовала лужи и со временем засохнет, став навечно свидетельством сотворённого здесь кощунства.

Отряд разделился на два лагеря. Одни ругались от увиденного, на малефикара, на его кровавую выходку, на собственную беспомощность, ведь магу и всыпать заслужено не получится, потому что этот человек важен и для них, и для спасения мира, чем, как видно, он с радостью пользуется. А вот другие не были столь громогласны и лишь пожали плечами. Пущенные на магию крови стражи могли впечатлить и их, просто они считали такой исход самым ожидаемым. Зачем ругаться, будто бы они не знали, как тевинтерский магистр поступит с перегородившими ему путь к желанной цели?

Но сейчас и те, и те, разбредаясь по округе и рассматривая последствия совершённого ритуала магии крови, к самому магистру всё равно не спешили подходить. Всё свершённое абсолютно бесполезной жестокостью нельзя назвать, потому что тевинтерец с помощью запретной магии не только избавился от препятствия его планам, но и использовал эльфийскую кровь как ресурс, чтобы усилить свою магию, увеличить свой шанс на выживание после поглощения столь огромного массива знаний. Учитывая, что он сидит перед ними живой, а элвен, предвещавшие, что Источник не по зубам ни одному из шемленов, мертвы, у него действительно всё получилось. Ну а в качестве ещё одного признака можно назвать голубое сияние, которое окутало всё тело хромого мага. Получилась крайне сюрреалистичная картина, когда из-под темной повязки выбиваются «волокна» зелёного цвета, сам он переливается голубоватым свечением, а где-то поблизости вьются потоками остатки кровавой магии — не зря даже самые смелые и разозлённые предпочли сверлить гневным взглядом мужчину лишь издалека.

Впрочем, громких осуждений было не избежать. Когда магистр смог подняться, снова встать прямо с опорой на трость, тогда можно было увидеть, что он вполне адекватно воспринимает реальность, а значит, можно ему высказать всё, что накопилось за этот марш-бросок, и подходить необязательно. Тем более мужчина сам провоцировал к этому тем, что на его мерцающем лице не было ни капли раскаяния, а наткнувшись на ненавидящий взгляд ведьмы, он и вовсе нагло зыркнул, не забыв отметить свою безоговорочную победу в их противостоянии длившемся с момента знакомства в Зимнем дворце.

Однако даже в такой момент нашёлся повод увести внимание от сновидца: во двор добрался и Корифей со своей уцелевшей свитой. Сначала приближение безумного куска лириума почувствовал Безумец, о чём тут же сообщил своим — всё-ещё — союзниками. А те его послушали, обернулись, и не зря: даже отсюда можно видеть, что Старший с каждой секундой, пока пребывал в потрясении и растерянности от безоговорочного поражения, всё больше приходил в неистовость. Очевидно, когда порождение тьмы сюда доберётся, оно будет рвать и метать.

От неожиданной встречи с бессмертным существом лицом к лицу отряд ошарашено попятился. Но долго отступать они бы не смогли, точнее — некуда. Так что Инквизиции, как бы ни хотелось этого избежать,