Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

убедительно. Кроме того, ППШ стал значительно короче, что делало его пригодным для переноски под одеждой…

Дервиш посмотрел на изувеченную правую руку Александра, подумал: как же он стрелять-то будет?.. Братишка перехватил взгляд Дервиша, сказал:

— Не беспокойтесь, Евгений Василич — все будет как у дедушки.

Он взял автомат. Левой рукой за обрезанный кожух, большим пальцем правой обхватил шейку ложи, указательный положил на спуск.

— Вот и хорошо, — отозвался Дервиш. Братишка сказал:

— А вообще-то я левша. Могу стрелять с левой. Если поставить рожковый магазин — он полегче, — то вполне управлюсь одной рукой.

Братишка прикрепил ремень, подогнал его длину так, чтобы носить обрез под мышкой. Потом раскрошил на лучины обрезанный приклад, смел на газету опилки и убрал все в сумку, сказал: «Надо бы выбросить».

— Сначала, Александр, надобно коньяка отведать… А пойдем-ка ко мне в нумер.

Братишка поставил обрез в шкаф, пошли в номер Дервиша.

У Дервиша был включен телевизор, на экране показывали предновогоднюю Оттаву. Евгений Васильевич взял в руки пульт и собрался приглушить звук, но на мониторе появилась диктор и произнесла: «Внимание! Срочное сообщение».

Дервиш пожал плечами, сказал: «Ну, раз срочное…» Он налил в бокалы коньяку.

Диктор исчезла, появилась картинка: безоблачное синее небо и белоснежный космический челнок на стартовом столе. Диктор взволнованно заговорила, и Дервиш взялся переводить — для Братишки, у которого с языком было совсем туго:

— Сегодня, в одиннадцать часов… по местному времени… с космодрома космического центра имени Кеннеди… стартовал шаттл «Дискавери». — Диктор умолкла, стал слышен рокот пламени, вырывающегося из-под челнока. Раскаленный воздух дрожал. Шаттл медленно стронулся с места, начал подниматься на двух мощных столбах бело-желтого пламени. Братишка сказал: «Красиво…» Дервиш согласился: «Да, впечатляет…» Шаттл поднимался. Пламя рокотало. «Дискавери» ускорялся и стремительно уменьшался в размерах. Картинка изменилась: теперь старт показывали с борта самолета или вертолета. Диктор за кадром что-то произнесла, но Дервиш не перевел… А через секунду космический челнок превратился в огромный огненный всплеск, в закатное облако. Это облако клубилось багрово, из его глубины вылетали какие-то фрагменты, чертили огненные траектории… Братишка сказал: «Ешь твою!..» Диктор продолжила: — Катастрофа произошла на пятьдесят девятой секунде после старта.

Дервиш перевел. На экране возникли лица семи астронавтов. Диктор стала перечислять имена. Дервиш сказал:

— Значит, в «Созвездии» будет не четырнадцать, а тринадцать звезд… А что? Тринадцать — подходящее число для «Созвездия смерти». Давайте, Александр, за это и выпьем.

Телевидение мигом разнесло по миру известие о гибели американского челнока. В разных странах на это реагировали по-разному. В Бельгии, например, грустили не сильно.

* * *

В ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое декабря «Джордж Буш» вошел в пролив Девиса. В три часа двадцать минут он приблизился к «Голиафу» на дистанцию одна миля. Два тридцатитонных якоря ушли на дно.

Двадцать девятого декабря на землю Баффина начали прибывать журналисты и первые участники саммита. Самолеты садились в аэропорту Икалуита и на канадской базе ВВС в Нанисивике. Журналистов немедля отправляли на круизный пароход, участников саммита принимали вертолеты с «Джорджа Буша». Довольно часто прилетал «Сикорский» с платформы.

* * *

Дейл подошел к Дервишу, положил голову ему на колени.

— Что это он? — спросил Братишка.

— Голова у меня немного болит, — сказал Дервиш. — Он чувствует.

Братишка сказал:

— О как!.. Может, это из-за сияния? — Александр кивнул на окно. За окном по темному небу бродили слабые отсветы северного сияния.

— Не думаю, — ответил Дервиш. — Аврора бореалис совсем ни при чем.

— Аврора бореалис? А что это такое?

— А вот это, Александр, и есть северное сияние.

— Ага! Может, я сгоняю к Саре, спрошу таблеточку?

— Не надо — не поможет. Это из-за колдунов.

— Из-за каких колдунов?

— Схлестнулся я как-то с колдунами в Конго. Истребил целую секту. Но что-то они успели со мной сделать — стала голова болеть…

Братишка от таких слов Дервиша слегка обалдел. Если бы про колдунов в Конго ему рассказал кто-то другой — Иван или Дельфин, — он, вероятно, не поверил бы… Но — Дервиш!

— А дальше что было? — спросил Братишка.

— Дальше меня в Союзе расколдовывали силами целого НИИ и пары наших колдунов.

— И что потом?

Дервиш посмотрел на Братишку слегка устало и сказал:

— Суп с котом. Ну что вы, Александр, как ребенок, всему верите: колдуны какие-то, секта… Давно дело было, быльем поросло. Плесните-ка лучше коньячку.

Братишка налил Дервишу коньяку. Евгений Васильевич сделал глоток. Братишка поглядывал на него с подозрением: развел Василич или правду сказал про колдунов?

Дервиш спросил:

— А если бы я вам стал рассказывать, что своими глазами видел летающую тарелку и даже заглядывал внутрь нее, — вы бы поверили?

— Заглядывали в летающую тарелку? — как-то неуверенно переспросил Александр. Потом сказал: — Пожалуй, нет, не поверил бы.

— А зря, — произнес Дервиш фразу, которая окончательно сбила Братишку с толку.

Братишка задумался, а Дервиш — напротив — после коньяка оживился, спросил:

— А вот вы, Александр, как в группу пришли?

— А я не пришел, меня Ворон привел. На помойке, можно сказать, подобрал и привел.

— Это как же?

— Он к брату моему приехал — брат с организацией сотрудничал, но я тогда, конечно, этого не знал. Его арестовали… В общем, Ворон приехал к брату, а нашел меня. А я уже загибался от наркоты. Он мог бы плюнуть: еще один наркоман. Чего с ним возиться? Но он не плюнул. Он взял меня с собой и отвез в монастырь. Там меня выходили. А потом уж я сам в группу попросился.

— Вот оно что, — сказал Дервиш. Он понял, что расспрашивать дальше не надо, но Братишка сам вдруг начал говорить:

— Вот вы думаете: не повезло мужику — полморды стесало. Молодой еще, а морда страшная. С такой даже не ко всякой проститутке сунешься… Но мне на все на это наплевать! Я через такой кошмар прошел, что уже ничего не страшно. Тот, кому незнаком этот страх — страх, что сегодня останешься без дозы, меня не поймет… В общем, меня в двадцать лет подсадили. Травку-то я и так покуривал, потом «колеса» глотал, но это ничто по сравнению с героином. А героином меня первый раз «добрый» сосед угостил. Раз угостил, два угостил… На третий раз я сам попросил. И ведь знал, чем это кончается. Отлично знал все. Примеров в родной моей Сортавале — тьма!.. Знал, но пришел за дозой. Дальше? Дальше — все понятно: с каждым днем этой дряни тебе нужно все больше и больше. Значит, деньги нужны. И ты начинаешь занимать, потом