Повелитель демонов из Каранды - Дэвид Эддингс

— Спасибо, Велла, хорошо.

— Рада это слышать. Вы ее опять обрюхатили?

Гарион вспыхнул.

— Нет.

— Вы зря теряете время, почтенный. Вам нужно бегом бежать обратно во дворец и пару раз попрыгать с ней на кровати. — Затем она повернулась к Белгарату. — Ну?

— Что «ну»?

Она вытащила один кинжал из-за пояса.

— Хотите еще раз попробовать? — сказала красотка, поворачиваясь так, что ее округлые формы почти коснулись его.

— Ах, спасибо, Велла, — пытаясь сохранить достоинство, ответил он, — рановато, пожалуй.

— Ладно, старик, — сказала она, — я всегда к вашим услугам. Если захотите немного побаловаться, не стесняйтесь. Я заточила все ножи перед нашим приездом — специально для вас.

— Ты очень любезна.

Пьяный Фельдегаст пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие, и свалился на землю бесформенной грудой. Затем, покачиваясь, встал, его исказившееся лицо было покрыто пятнами, а сам он стоял согнувшись почти пополам.

— Да, дружок, здорово тебя отделали, — весело произнес Белгарат, бросившийся на помощь пьянице, чтобы удержать его на ногах. — Ну-ка, выпрямись. Если ты будешь стоять вот так, скрючившись, твои внутренности завяжутся узлом.

Гарион, посмотрев на своего деда, увидел, что губы его задвигались и он прошептал что-то подвыпившему акробату. Волна энергии была на этот раз едва ощутима.

Фельдегаст выпрямился и закрыл лицо руками.

— О боги, о боги, о боги, — произнес он. — Ты меня что, отравить хотела? — спросил он Веллу. — Не могу припомнить, чтобы выпивка на меня так быстро действовала.

Он опустил руки. Пятна сошли с лица, страдальческое выражение исчезло.

— Никогда больше не пей с надракийкой, — посоветовал ему Белгарат, — тем более если она сама изготовляет напиток.

— Мне показалось, что я слышал обрывки разговора, когда развлекал эту бабу. Вы ведь говорили о Каранде и о том кошмаре, что там творится?

— Да, — признался Белгарат.

— Я иногда блистаю своими талантами в придорожных гостиницах и тавернах — знаете ли, за пару медяков или за выпивку, — а в таких местах узнаешь много интересного. Если человека повеселить и насмешить, он выложит вам больше, чем за деньги или даже за выпивку. Мне как раз случилось недавно побывать в одном из таких местечек. Так вот, туда заглянул один путешественник с востока. Порядочная, впрочем, скотина — и он рассказал нам кое-что про ужасы в Каранде. Этот здоровяк, которому и бояться-то вроде бы некого, дрожал и трясся как осиновый лист, говоря мне, что, мол, если мне дорога жизнь, я должен держаться подальше от Каранды.

И еще он сообщил мне нечто странное, чего я до сих пор не понял. На дороге между Калидой и Мал-Яском полным-полно гонцов, которые ездят туда и сюда. Странное дело, правда? Как это объяснить? Но в этом мире, господа хорошие, много странного, такого, что никому и в голову не придет.

Певучая речь жонглера лилась плавно и завораживающе. Гариона увлекло это бесхитростное повествование. Он даже почувствовал легкое разочарование, когда пестрый человечек прервал свой рассказ.

— Надеюсь, моя история была занимательна и поучительна, господа мои, — заискивающе произнес Фельдегаст, протягивая запачканную травой руку. — Я прокладываю себе дорогу в жизни своим остроумием и талантами и щедро раздаю их направо и налево, но я, знаете ли, всегда благодарен за мелкие знаки внимания.

— Заплати ему, — бросил Белгарат Гариону.

— Что?

— Дай ему денег.

Гарион со вздохом вытащил из-за пояса кожаный кошелек.

— Да улыбнутся вам боги, молодой господин, — напыщенно поблагодарил Фельдегаст Гариона, получив из его рук несколько мелких монет. Затем с усмешкой в глазах он обратился к Велле: — Скажи мне, моя милая, ты когда-нибудь слышала историю о молочнице и уличном торговце? Как честный человек, я должен тебя, впрочем, предупредить, что история эта полна непристойностей, и мне будет стыдно, если твои нежные щечки зальются краской.

— Последний раз я краснела, когда мне было четырнадцать лет, — дернула плечом Велла.

— Тогда давай отойдем в сторонку, и я попытаюсь исправить этот недостаток. Говорят, что краснеть полезно для цвета лица.

Велла рассмеялась и последовала за ним на лужайку.

— Шелк, — отрывисто произнес Белгарат. — Мне нужно, чтобы вы их отвлекли — сейчас же.

— У нас еще ничего не готово, — возразил Шелк.

— Ну так приготовьте. — Старик повернулся к Ярблеку. — Ты не должен покидать Мал-Зэта без моего разрешения. Ты можешь здесь понадобиться.

— В чем дело, дедушка? — спросил Гарион.

— Мы уезжаем как можно скорее.

Велла слушала паяца, широко раскрыв глаза и прижав ладони к пылающим щекам.

— Я же тебя предупреждал, моя милочка, — торжествующе хихикал Фельдегаст. — Должен, однако, тебе сказать, что, когда ты вот так заливаешься румянцем, расцветаешь, как алая роза, девичий стыд делает тебя прекрасной. Скажи-ка, тебе не приходилось слышать историю о пастушке и странствующем рыцаре?

Велла убежала прочь.

После полудня Шелк, обычно избегавший всего, что хотя бы отдаленно напоминало о физическом напряжении, провел несколько часов в тенистом дворике, в центре восточного флигеля, сосредоточенно загромождая камнями крошечный ручеек, который нес свежую, сверкающую воду в бассейн, вырытый в середине сада. Гарион с любопытством наблюдал за ним из окна гостиной, пока его терпение наконец не лопнуло. Он вышел во дворик и подошел к покрытому потом драснийцу.

— У тебя новое хобби — оформление пейзажа? — спросил он.

— Нет, — ответил Шелк, вытирая пот со лба, — это всего лишь небольшая предосторожность.

— Против чего?

Шелк поднял палец.

— Подожди, — сказал он, наблюдая, как за сооруженной им дамбой поднимается вода. Через минуту вода с плеском и журчанием полилась в бассейн. — Много шума, правда? — с гордостью спросил он.

— Не помешает ли он нам хорошенько выспаться? — в свою очередь спросил Гарион.

— Он помешает и кое-кому нас подслушать, — самодовольно произнес маленький человечек. — Как только стемнеет, ты, я, Сади и Лизелль соберемся здесь. Нам нужно поговорить, а мой маленький веселый водопад заглушит наши слова.

— Почему когда стемнеет?

Шелк с усмешкой положил палец на кончик своего длинного острого носа.

— Чтобы ночь спрятала наши губы от тех, кто подслушивает не ушами.

— Умно придумано.

— Да, мне тоже так кажется. — Шелк сморщился. — Все это, собственно говоря, придумала Лизелль, — признался он.

Гарион улыбнулся.

— Но работу выполняешь ты.

— Она заявила, что не собирается ломать себе ногти, — усмехнулся Шелк. — Я хотел было отказаться, но она так стрельнула на меня своими глазами, что я сдался.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});