Мой нежный граф - Адель Эшворт

Он нахально оскалился, сузил глаза до темно-зеленых щелей и так прижал ее к себе, что ее грудь вжалась в его жилет.

Не успела Кэролайн задуматься о намерениях графа, как его губы завладели ее губами опять-таки властно и жадно. Брент обжигал ее горячими, как огонь, объятиями и ненасытно целовал. Кэролайн, как всегда, отвечала ему, позволяя его языку вторгаться в теплые глубины своего рта, обвивала руками его шею, запускала пальцы в его волосы и как можно ближе притягивала к себе его голову. Одной рукой Брент водил по ее спине, а другую положил на ягодицы, нежно и неторопливо массируя их круговыми движениями, пока кровь не вскипела в ее жилах, а дыхание не стало хриплым и прерывистым.

Через несколько секунд он мягко отпустил ее, медленно поднял голову и заглянул ей в глаза.

— Пожалуй, ты права, Кэролайн, — сказал он осипшим голосом. — Наверное, у меня не больше мозгов, чем у червяка, если я уже почти четыре месяца женат на тебе и только теперь, когда ты вошла в гостиную, понял, что моя жена роскошная, восхитительная красавица.

Кэролайн недоуменно смотрела на него.

— И если тебе вдруг интересно, милая, — добавил он, закладывая пальцы в лиф ее платья и принимаясь водить костяшками взад-вперед, — я думаю, что в этом цвете ты выглядишь ошеломляюще.

— Это платье Шарлотты, — пролепетала Кэролайн, понимая, что говорит чушь.

Улыбка графа стала шире.

— Будучи блондинкой, она наверняка выглядела в бордовом бледной и нездоровой. — Он опустил взгляд на грудь жены. — И уверен, что лиф никогда не сидел на ней так прелестно.

Это заставило Кэролайн покраснеть.

— Как неприлично говорить такое о сестре.

Брент лукаво ухмыльнулся и натянул платье как можно выше, чтобы прикрыть груди Кэролайн.

— А вырез слишком глубокий.

Кэролайн храбро, с вызовом посмотрела ему в глаза.

— Что ж, платье надето, и я отказываюсь его менять.

— Только смотри не выпади из него, Кэролайн.

Она на мгновение встретилась с ним взглядом, а потом дрожащим голосом сказала:

— Думаю, нам пора возвращаться к гостям.

Брент глубоко вздохнул и, посерьезнев, обхватил ладонями ее горячие, розовые щеки. Тихим голосом он произнес:

— Я всего лишь хотел прояснить, кому именно ты принадлежишь, Кэролайн, чтобы сегодня вечером не было никаких недоразумений. Не каждый мужчина понимает супружеские клятвы так буквально, как я. И, поскольку сегодня некоторые из них будут пожирать тебя глазами, мне захотелось улучить минутку и напомнить тебе, что ты моя. Вот и все.

Брент опустил руки, взял Кэролайн под локоть и открыл дверь.

— А теперь, когда я подрумянил тебе щечки, моя прелестная жена, — любезно добавил он, — пойдем есть. Я умираю с голоду.

Почти два часа они ели блюдо за блюдом. Брент сидел в противоположном конце стола, что, конечно, держало его на расстоянии, зато открывало отличный вид и возможность глазеть на нее в продолжение всего ужина. Кэролайн по большей части разговаривала со Стефани, сидевшей рядом, обсуждая такие банальные вопросы, как ее предстоящее венчание с виконтом Джеймсоном. Потом ее отец прочистил горло и во внезапно наступившей тишине обратился к графу.

— Вы отлично поработали над поместьем, Уэймерт, — любезно похвалил он.

Брент посмотрел прямо на старика.

— Благодаря вашей дочери.

— Да, чудесно ты обставила дом, Кэролайн, — подхватила Джейн, намазывая маслом очередной бутерброд. — В Мирамонте так красиво, в какую комнату ни зайди.

— Обставить дом может каждый, — небрежно продолжал Брент, откидываясь на спинку стула и принимаясь рассматривать вино в своем бокале. Потом он вновь бросил взгляд на жену, повертел ножку фужера в пальцах и уже мягче добавил: — Я говорю о финансах.

Тут все разом прекратили есть, повернули головы и воззрились на графа. Кэролайн, в горле у которой застрял и начисто перекрыл дыхание кусок сливовой начинки, не составила исключения.

В комнате воцарилась гробовая тишина, пока Гэвин, муж сестры Кэролайн Шарлотты, не покачал головой и прежде остальных не обрел дар речи.

— Что может женщина знать о финансах, Уэймерт?

Брент улыбнулся.

— О других женщинах ничего сказать не могу. Однако я знаю, что моя жена прекрасно ладит с цифрами, и, поскольку она лучше ведет счета, я попросил ее заняться этим. До сих пор она отлично справлялась и даже отыскала несколько тысяч фунтов, которые я умудрился потерять на бумаге просто потому, что владею математикой не в пример хуже, чем она. То, на что я трачу часы, она делает за считанные минуты.

Граф отпил вина, смакуя напиток и давая возможность аудитории переварить его слова.

— Если бы не Кэролайн, — не спеша откровенно закончил он, — мы бы ели ужин на полу деревянными ложками.

Все в изумлении уставились на графа. На долю секунды тишина стала абсолютной, но потом Шарлотта Беккер нарушила ее, прыснув со смеху.

— Браво, Брент, — вырвалось у нее. Женщина быстро прикрыла ладонью смеющийся рот и посмотрела на брата искрящимися, полными восхищения глазами.

Кэролайн медленно опустила ресницы. Ее лицо горело от смущения, ум негодовал на мужа за дерзость, а сердце переполняла такая радость, что она едва сдерживалась. Дрожащей рукой она потянулась за бокалом вина и сделала три больших глотка.

Тут вмешался ее отец.

— Вот и славно, мой мальчик, — проронил он, возвращаясь к еде. — Вот и славно.

Взгляд Кэролайн метнулся к нему.

Роберт крякнул.

— Это какой-то фарс, Уэймерт. Вы ведь не думаете, что мы поверим, будто ваши счета ведет жена?

Джейн бросила на мужа суровый взгляд.

— Я который год толкую тебе о способностях Кэролайн, Роберт. Почему ты так упорствуешь в своем неверии?

Роберт посмотрел на жену, как на безумную.

— Потому что, дорогая, женщины никогда не разбирались в таких вещах. Довольно с вас поэзии, детей и благотворительности. — Он погладил ее по руке. — Ты не хуже других знаешь, что благородной леди не пристало изучать математику. Заниматься этим ненормально и непристойно.

Это заявление так разозлило Кэролайн, что она чуть не запустила в зятя тарелкой.

— Не могу сказать, что вполне разделяю ваше убеждение, Уэкстон, — протянул Карл, вступая в разговор и в глубокой задумчивости разглядывая свой бокал вина. — Если бы моя жена Шарлотта имела склонность к какой-нибудь научной отрасли, отданной на откуп мужчинам исключительно в силу условностей, думаю, я бы поощрял ее применять свои познания где только возможно. — Он поднял голову и пожал плечами. — Какой от этого вред?

У Роберта побагровело лицо, Гэвин онемел и открыл рот. Брент бросил взгляд на отца Кэролайн, но тот лишь с остервенением поглощал еду. Шарлотта Беккер лучезарно улыбнулась и посмотрела на мужа с бесконечным обожанием. У остальных леди и их мужей делался все более смущенный вид, а сестры Кэролайн, благослови их Господь! просто сидели, откинувшись на спинки стульев, как будто вовсе не замечали происходящего.