Свитки Мертвого моря. Долгий путь к разгадке - Джеймс Вандеркам

E. Матфей 23:35

Некоторые утверждают, что манера, в которой Иисус говорит о нескончаемой истории праведного мученичества, предполагает, что первая (Бытие) и последняя (2 Паралипоменон) книги еврейской Библии уже заняли эти места в официальных перечнях конца I в. н. э., когда был написан Матфей. В тексте сказано: «да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником». Иисус упоминает два случая: о смерти Авеля повествует Быт 4:8, а смерть Захарии, сына Иодая, описана в 2 Пар 24:20–22 (в Библии нет мученичества Захарии, сына Варахиина; Захария, сын Варахиин, — это пророк, чьи слова содержит книга, носящая его имя). Защитники взгляда, согласно которому слова Иисуса подразумевают канон, настаивают, что он выбрал примеры из первой и последней книг Библии, чтобы показать, что подобные поступки охватывают все писания. Этот аргумент имеет под собой некоторые основания, прежде всего потому, что Иисус определенно указывает, что он выбрал случаи из начала и конца («вся кровь праведная… от… до…»). Если бы он хотел привести примеры из самого раннего и самого последнего отрезка на библейской шкале времени, то не выбрал бы Захарию, ибо имелись и более поздние примеры (например, Годолия в 2 Царей 25:22–26). Но даже если бы мы разрешили этот вопрос, из утверждения в Матфее все равно не явствует, какие книги находились между Бытием и 2 Паралипоменон в подобных перечнях.

F. 4 Ездры 14:23–48

4 Ездры,[56] еврейская книга, не относящаяся к апокрифам, а классифицируемая как один из псевдоэпиграфов, была написана после 70 г. н. э., года, в котором римляне разрушили Иерусалим и храм. Она включает пространное размышление о серьезных вопросах, вызванных этим разрушением. Согласно автору, писания были также утрачены во время этого катастрофического события, поэтому они должны быть открыты вновь, если Израиль собирается ими руководствоваться. Ездра, мнимый герой книги, молится, чтобы Святой дух вдохновил его на написание всего, что содержалось в законе Божьем (обозначает здесь все писание). Он подготовил материалы для выполнения этой задачи, осушил сильнодействующий напиток[57] и, когда его дух и уста раскрепостились, продиктовал пяти писцам 94 книги, не останавливаясь в течение Моисеева 40-дневного периода.

И когда исполнилось сорок дней, Всевышний сказал мне: «Первые (двадцать четыре), которые ты написал, положи открыто, чтобы могли читать достойные и недостойные, но последние семьдесят сбереги, чтобы передать их мудрым из народа; потому что в них проводник разума, источник мудрости и река знания». Так я и сделал (14:45–48).

В этих коротких словах подразумевается очень многое. Число 24 — это одна из нумераций книг в еврейской Библии/ Ветхом Завете (берущая за образец 24 буквы в греческом алфавите). Следовательно, весьма вероятно, что автор имеет в виду полную еврейскую Библию, когда говорит о 24 книгах, которые Ездра написал первыми. То, что они были записаны в начале, дает им формальный приоритет, но они предназначены для широкой аудитории («достойных и недостойных»), а не для одних праведников. Что же тогда представляют собой 70 книг, написанных позже, но рассчитанных на привилегированную аудиторию, книги, названные проводником разума, мудрости и знания? Как кажется, в некотором смысле автор наделяет их более высоким статусом, чем первые 24, то есть книги Священного писания. Возможно, что число 70 — символическое, выражающее убеждение писателя, что вдохновенными являются намного больше книг, чем библейские 24, но что требуется особая эрудиция, чтобы правильно их истолковать. По крайней мере, автор не сводит вдохновенные сочинения к двадцати четырем, представленным в еврейской Библии.

G. Иосиф Флавий. Против Апиона, 1.3 7-43

Еврейский историк написал «Против Апиона» в 90-х гг. н. э. В этом сочинении он отстаивает правдивость древних писаний, из которых можно узнать историю его народа, и противопоставляет их хроникам греков, которые противоречат друг другу.

Мы имеем только двадцать две книги, обнимающие собою историю всего нашего прошлого и по справедливости считающиеся вполне достоверными.

Из них пять принадлежат Моисею и заключают в себе законы и историческое предание от сотворения человека до смерти Моисея. Этот период времени охватывает почти три тысячи лет. От смерти Моисея до эпохи персидского царя Артаксеркса, преемника Ксеркса, пророки, следовавшие за Моисеем, записали современные им события в тринадцати книгах. Остальные четыре книги содержат песнопения Богу и житейские правила людям.

От Артаксеркса до наших дней, правда, тоже все записывалось, но эти книги не пользуются такой же степенью достоверности, потому что цепь предания прекратилась и пророки более не следовали один за другим в том беспрерывном порядке, как прежде (1.38–41 или 1.8).

Число 22 — еще один из широко засвидетельствованных способов подсчета книг в полной еврейской Библии (возможно, основанный на еврейском алфавите, в котором 22 буквы). Книги Моисея легко выявляются в описании Иосифа Флавия — от Бытия до Второзакония, в последней главе которого говорится о «смерти Моисея». «Пророки» в обычной еврейской трактовке — это исторические, а также строго пророческие сочинения (Иисус Навин — Цари, Исайя — Малахия). Упоминание Артаксеркса в конце пророческого ряда является веским указанием на то, что Ездра и Неемия включены в эти пророческие тексты, поскольку Артаксеркс — последний персидский правитель, названный в них. Тринадцатью книгами могут быть: Иисус Навин, Судьи, 1 Самуила, 2 Самуила, 1 Царей, 2 Царей, Ездра-Неемия (одна книга?), Есфирь, Исайя, Иеремия, Иезекииль, Даниил и двенадцать (малых) пророков (одна книга). «Остальные четыре книги», содержавшие «песнопения и житейские правила», предположительно включают Псалмы и Притчи, возможно Иова и Екклесиаста.

Семь текстов, представленных выше, являются наиболее прямыми свидетельствами об истории канона. Они показывают, что их авторы разделяли священные книги на три категории: закон, пророки и остальные сочинения, наиболее известным из которых были Псалмы. Ряд других текстов, не рассматривающихся здесь, упоминают лишь две категории: закон и пророки. Только 4 Ездры и Иосиф Флавий указывают количество книг (оба, очевидно, подстраиваются под количество букв в алфавите), и лишь один Иосиф приводит достаточно сведений, позволяющих читателю определить практически все его 22 книги. Тем не менее сохраняется некоторая неопределенность в отношении того, какие именно книги включили в свой список все процитированные авторы. Например, все ли они предполагают, что среди священных книг была Песнь Песней? Между ними существует определенное согласие в отношении ключевых книг (закона, пророков с Псалмами и, возможно, некоторых других), но в источниках не просматривается единодушия относительно всех деталей канона. Не следует также забывать, что иудаизм включал в себя различные группы в течение столетий, охватываемых текстами, процитированными выше. Фарисеи и саддукеи могли расходиться во мнениях о точных рамках своих писаний, и то же самое могло быть в случае других групп. Мы не знаем, когда в еврейских общинах закончились в целом споры о каноне. Обычно считалось, что так называемый совет в Ямнии (Явне) — раввинское собрание — принял окончательные решения около 90 г. н. э. Однако современные эксперты в вопросах канона опровергли это утверждение и подчеркивают, что единственные дискуссии о каноне среди ямнийских руководителей касались лишь того, следует ли считать подлинно библейскими одну или две книги (например, Есфирь). У нас нет данных, что ямнийские раввины определили канон или издали о нем какой-то авторитетный указ. По-видимому, некоторая неопределенность в отношении таких книг, как Есфирь и Песнь Песней, продолжала иметь место и намного позже 100 г. н. э.

3. Свидетельства из Кумрана

Тексты, которые были доступны до 1947 г., проливали некоторый, хотя и тусклый свет на эволюцию канона священного писания, но они оставляли много проблем нерешенными. Могли ли к писаниям по-прежнему добавляться книги в последнем веке до нашей эры и в I в. н. э., и если да, добавлялись ли они фактически? Или процесс определения канона состоял только в исключении некоторых книг (таких, как Бен-Сира) из устойчивой основы, которая принималась всеми? Все ли евреи соглашались с тем, что говорят тексты, процитированные выше, либо их авторы выражают взгляды небольших групп (или даже частные мнения)? И, что важнее для нашей задачи, вносят ли тексты из Кумрана хоть какую-то лепту в прояснение темной истории эволюции канона? На последний вопрос мы можем ответить, что они вносят определенную лепту, но одновременно поднимают несколько новых опросов. Считалось, что один из свитков — Некоторые из предписаний Торы (4QMMT) — упоминает три отдела книг, которые нам теперь знакомы: «[И кроме того] мы [писали] тебе, что ты должен понимать книгу Моисея и книг[и про]роков и Дави[да, и деяния] каждого поколения» (С 9-10; р. 227).