Первый и последний. Немецкие истребители на западном фронте 1941-1945 - Галланд Адольф "Dolfo, Keffer"

Погода была облачной, максимальная высота облаков достигала около 450 метров, видимость относительно хорошая. В 8.14 утра в полной темноте взлетели первые ночные истребители, и уже в 8.50 утра они были над нашим флотом. С этого момента и впредь, на протяжении всего дня, истребительные силы держали под своей пристальной и непосредственной опекой все корабли. Над ними раскрылся — пусть очень небольшой — воздушный зонтик. Тяжелые истребители летели на очень низкой, всего несколько метров над водой, высоте для того, чтобы их не могли засечь английские радарные установки. Переговоры по радио, естественно, не велись Когда в 8.54 утра рассвело, соединение кораблей было на траверсе полуострова Котантен.

Первая драматическая нота в ходе этой операции прозвучала, когда военно-морские силы обнаружили ранее не замеченное минное поле напротив Дьеппа всего за несколько часов до прохода кораблей. И хотя сам канал был быстро очищен благодаря чрезвычайным усилиям четырех тральщиков, само решение пройти по этому едва только очищенному, пути было очень рискованным. Однако иного альтернативного решения, кроме как вернуться обратно и тем самым признать всю операцию сорванной, не было. Но соединение кораблей миновало этот участок без каких-либо происшествий.

К ночным истребителям, которые в основном сопровождали корабли, летя вдоль борта обращенного к вражескому берегу, между тем присоединились дневные истребители. Операция развивалась по плану. К счастью, враг пока еще ничего не обнаружил и не должен был обнаружить — столь долго, сколько это было возможно. В связи с чем во время совещаний с летчиками каждый командир особо подчеркнул самое основное в приказах: лететь на максимально низкой высоте и соблюдать тишину в радиоэфире. Те, кто хорошо знал о полнейшем отсутствии в эфире дисциплины у люфтваффе, и в особенности среди летчиков-истребителей, могут вообразить себе, насколько я был встревожен по этой причине Однако по ходу развития операции мои парни вели себя почти как моряки, чья дисциплинированность в радиоэфире традиционно являлась непревзойденной и общеизвестной. Только гораздо позже, когда неприятель обнаружил наше военно-морское соединение, под давлением тяжелых воздушных боев в радиоэфире снова стал раздаваться хорошо знакомый хаос переговоров люфтваффе.

Дополнительно к истребителям сопровождения, летавшим посменно, у нас в резерве для незамедлительного реагирования находилось 20–30 самолетов, расположенных на разных базах. Летчики сидели в своих кабинах пристегнув ремни, и самолеты были готовы к вылету в любой момент. Истребительная авиация, не связанная жесткими рамками оборонительной задачи, позже исключительно хорошо проявила себя в действии, таким образом вновь показав, что истребитель, даже беря на себя чисто оборонительную функцию, никогда не должен уступать инициативы своему противнику, что находится в полном соответствии с основополагающими принципами истребителя как вида оружия.

Около 11 часов ночные истребители были выведены из зоны боевых действий: они приземлялись на аэродромах в голландском секторе, готовые продолжить сопровождение в вечернее время. В этот час части военно-морского флота находились прямо напротив устья Соммы и, таким образом, были всего в 40 милях от самого узкого места в проливе Па-де-Кале — между Дувром и Кале. Уже два часа при ярком дневном свете немецкие военные корабли шли вдоль английского берега, следуя маршрутом, которым с XVII века за всю историю английского владычества на морях не осмеливался следовать ни один неприятель. Стояла почти зловещая тишина.

В 11 часов но среднеевропейскому времени (10 часов по Лондону) наша служба прослушивания перехватила по радиосообщению сигнал тревоги, поступивший с английского истребителя. В нем ничего не сообщалось, кроме того, что крупное соединение немецких военно-морских сил, состоящее из трех главных кораблей и около двадцати боевых кораблей, на полной скорости идет прямо к Дуврскому проливу, положение на настоящий момент — 50 миль к югу от устья Соммы. Тайна вышла наружу.

По меньшей мере следовало принять сам факт перехваченного сообщения по радио. Решение прекратить все попытки по маскировке нашей операции лежало полностью на мне. Тот факт, что первые контрмеры были приняты английским командованием приблизительно через час, доказало верность моего решения не предпринимать никаких поспешных мер в связи с этим тревожным сообщением, а просто продолжать соблюдать все меры предосторожности, намереваясь сохранять в тайне от врага саму операцию. Англичане указывают наше обнаружение в 11.05 по английскому времени, что составляет 12.05 по немецкому, хотя первое сообщение с английского истребителя поступило на целый час раньше. По всей видимости, они не поверили этому сообщению, а выслали другой разведывательный самолет и отдали приказ о полной боеготовности. Час спустя первое донесение было подтверждено другим самолетом, но его сочли просто невероятным. В своих мемуарах Черчилль утверждает, что британское Адмиралтейство не получаю эту информацию вплоть до 11.25 (12.25 по немецкому времени).

К тому времени немецкие корабли уже почти достигли самого узкого места в проливе Па-де-Кале. Максимальная высота облачности снизилась до 180–270 метров, причем шел небольшой дождь, однако английский берег был все-таки слабо различим. На траверсе Булони к соединению присоединились дополнительные 15 торпедных катеров, прикрывая корабли с неприятельской стороны. Итак, нам сопутствовала невероятная удача. Были сохранены значительные силы истребительной авиации, так как в том случае, если бы обнаружение произошло раньше, скажем ночью или даже при оставлении порта, летчики-истребители были бы полностью измотаны и утомлены. Поэтому в то время, когда корабли проходили самый опасный участок пути, все летные экипажи были наготове и полны сил. При нормальном развитии событий это, скорее всего, было бы наивысшей точкой самих действий. Теперь же летчики с уверенностью ожидали воздушного сражения, которое вот-вот должно было начаться.

Немецкие специалисты по высокочастотным приборам внесли большой вклад, чтобы привести в недоумение английское командование. Обычно мы уделяем очень мало внимания этим новым хитроумным изобретениям, которые всегда остаются некой загадкой для непосвященных, и даже для некоторых дилетантов среди высшего командования люфтваффе, включая самого главнокомандующего, который однажды признался мне, что его понимание таких вещей не превышает его способности управлять радиоприемником. Кто по достоинству сможет оценить деятельность этих специалистов, которые часто вынуждены были бороться против косности, глупости и даже недоброжелательности! Им удалось создать сильные уровни помех для английских радарных установок. Они также создали помехи для передатчиков на английских самолетах и, кроме того, с помощью специальных приборов на бомбардировщиках имитировали радарные сигналы, содержавшие ложные сообщения о якобы приближающихся крупных авиасоединениях, против которых англичане на самом деле высылали большие силы истребителей. Замешательство и неразбериха, созданные таким способом, продолжались даже после того, как немецкие корабли были уже явно обнаружены, и дальше никакие практические хитрости были никак невозможны.

Первые вражеские действия были отмечены в 13.16, когда английская береговая артиллерия открыла огонь по "Принцу Евгению", и одновременно с этим началась схватка между немецкими и английскими торпедными катерами. В сражение вплотную вмешался немецкий эсминец "Герман Шеманн". С "Шарнхорста" поступило сообщение об артиллерийском огне всего в 300–400 метрах с левого борта. Первая воздушная схватка состоялась в 13.34. Поскольку наши истребители действовали теперь на очень небольшом расстоянии от своих баз, я мог увеличить численность самолетов прикрытия. Первая атака была осуществлена англичанами посредством шести торпедоносцев "свордфиш" под прикрытием "спитфайров", тоже совершавших нападение с низкой высоты. Наши истребители стремительно бросились на нападавших, и впервые тишину в эфире разорвало сообщение с борта корабля, где находилась радиостанция наведения истребителей, указывавшая па видимое нападение. Пока часть наших истребителей сопровождения была вовлечена в целую серию схваток со "спитфайрами", совместными усилиями корабельной противовоздушной артиллерии и огнем истребителей была также расстроена торпедная атака. Ни одному из бипланов "свордфиш" не удалось ускользнуть. Все они были сбиты.