Книга о бесценной субстанции - Сара Грэн

девочки лет двенадцати. Малышка в самом деле напоминала ангелочка. А девочка-подросток с пустыми, ничего не выражающими глазами выглядела худой и апатичной. Даже ее каштановые волосы казались тусклыми и безжизненными. Судя по всему, последний снимок сделали на больничной койке.

– Чудесная малышка, – согласилась я. – Что с ней случилось? Она заболела?

– Рак. Метастазы в мозге, крови – везде. Даже в костях. Словами не передать, что чувствует мать, слыша крики своего ребенка. Она готова пойти на все, чтобы облегчить его страдания.

Другие женщины сочувственно кивнули. При этом выражение лиц у всех было разным: у мадам М. – безмятежным и неожиданно суровым; у Кэрри-Энн – печальным и немного сердитым; Мод выглядела отрешенной. Очевидно, каждой довелось испытать подобное тому, что пережили мы с Кэт: чудовищную потерю, которая рушит твой мир и полностью меняет личность. И даже слова приобретают совсем иной смысл.

– Вскоре мы практически поселились в больнице, – продолжала Кэт. – Ее отец ушел – не смог этого больше выносить. А друзья… просто испарились. У меня оставалась только мать. Потом я и ее потеряла. Сердечный приступ. И года не прошло, как моя девочка ушла вслед за ней. Мама и дочка были для меня всем. Я не хотела без них жить.

– Однако все еще живете. – Ее горе было несоизмеримо страшнее моего, и все же она справилась. Невероятная сила духа!..

– Благодаря мадам, – улыбнулась Кэт. – Она спасла меня. Но это длинная история…

– Нам некуда спешить, – сказала мадам ласково, но твердо.

И мы услышали окончание рассказа.

– После смерти мамы и дочери я, словно одержимая, стала искать возможность с ними связаться. Меня ужасно злило, что они оставили меня одну, а сами ушли куда-то вместе. Я не могла их простить – и в то же время хотела, чтобы мы воссоединились. Поэтому начала ходить по экстрасенсам в надежде наладить некий контакт. Большинство из них были шарлатанами, но попадались и люди с реальными способностями. Увы, никому так и не удалось связаться ни с Мари – моей мамой, – ни с дочкой, Мишель.

Тоска сменилась гневом. Я проклинала Бога за то, что отнял их у меня. Вся жизнь рухнула, и я осталась совсем одна среди руин. Даже смерть не спешила за мной приходить. Если б не страх оказаться разлученной с дочкой и на том свете, я точно покончила бы с собой. Меня охватила ненависть: к отцу Мишель, к предавшим нас приятелям, к врачам… Место религии в моем сердце заняла черная магия. По ночам я разъезжала по кладбищам, чтобы набрать могильной земли, искала особые травы, жгла свечи, надеясь с помощью заговоров уничтожить своих обидчиков. Так прошло десять лет. Я превратилась в настоящее чудовище. Отказываясь прощать, я сама совершала непростительные вещи.

– И они сработали? – спросила я. – Ваши заговоры?

– Mais oui… [55] Однако это не принесло мне счастья. А потом я познакомилась с мадам. – Лицо Кэт прояснилось. – Все говорили, что в магии ей нет равных. У меня долго не получалось наложить заклятие на отца Мишель: он чах с каждым днем, но никак не хотел умирать. Через общих знакомых мне удалось договориться о встрече с мадам. До сих пор помню ее слова: «Я могу подсказать, как убить этого мужчину. Возможно, он действительно заслуживает смерти. Только вот ты достойна лучшей участи, чем стать убийцей». Благодаря ей я поняла: есть вещи, ради которых стоит жить.

– Какие, например?

– Духовность. Удовольствие. Любовь. Впечатления. Другие люди. Красота… Потеря любимой семьи казалась невосполнимой. Зациклившись на прошлом, я перестала замечать настоящее. Но жизнь прекрасна во всей своей полноте, и надо радоваться возможности любить, чувствовать, дышать. Non?[56]

Я пожала плечами. Несомненно, последние несколько дней были потрясающими. Но они не могли компенсировать годы беспросветного отчаяния. Черной магией я, конечно, не занималась, однако не раз посылала проклятия на головы докторов, старых друзей и коллег-писателей.

Если книга не отыщется, мне придется вернуться к прежней жизни. Лукас, как бы сильно я ему ни нравилась, вряд ли готов лицезреть кормление через трубочку и регулярную смену подгузников. Возможно, на пару недель его хватит, но потом меня вновь ожидают одинокие ночи в холодной постели.

В душе возникла волна паники. Не желая ей поддаваться, я подняла глаза. Мадам наблюдала за мной с лучезарной улыбкой.

– Мы все же попробуем вас убедить.

Я огляделась. Несколько пар глаз смотрели на меня – игриво, с любопытством, в предвкушении.

Интересно, что она имела в виду? Если честно, мне и самой хотелось остаться: когда еще выпадет возможность погостить в подобном месте! Уехать всегда успею. К тому же никто, кроме хозяйки замка, не знал, где сейчас книга.

– Так и быть, – сказала я, – останусь.

Глава 22

После обеда Мод с мадам отправились в противоположное крыло замка, чтобы «поработать», а Кэт и Кэрри-Энн решили провести для меня небольшую экскурсию. Мы начали осмотр снаружи. Позади дома находился огромный бассейн, выложенный голубым кафелем, и небольшой аптекарский огород по обе стороны от него. Кроме привычных базилика и тимьяна там росли дурман и белена, о которых я лишь читала, но ни разу не видела. Далее до самого леса шел фруктовый сад и грядки с овощами. Кэрри-Энн говорила по-французски, а Кэт по мере надобности переводила. Обойдя сад, мы завернули за дом.

– Давайте покормим лошадей! – предложила Кэт, нарвав охапку травы.

Мы прошли на конюшню. В двух стойлах из шести находились лошади, два оказались пустыми, а в последних были двое мужчин в масках и латексных костюмах – те самые, что везли карету. Один из них читал, лежа на полу, второй драил стойло щеткой, то и дело макая ее в ведро с водой.

Подойдя к лежащему «человеку-коню», Кэрри-Энн начала громко его отчитывать на французском. Тот моментально вскочил, раболепно склонив голову. Продолжая ругаться, она сняла со стены хлыст и, заставив «раба» опуститься на четвереньки, несколько раз ударила его по спине. Кэт в это время кормила травой настоящих лошадей. Я погладила жеребца темно-гнедой масти с черными хвостом и гривой. Он посмотрел большими карими глазами и ткнулся мордой мне в руку: мол, погладь меня еще.

Оставив в покое человека-коня, Кэрри-Энн подошла к нам и что-то сказала.

– Она спрашивает, умеешь ли ты ездить верхом, – перевела Кэт.

– Когда-то умела, – ответила я.

Мама была отличной наездницей, и научила меня неплохо держаться в седле. Мы жили практически в нищете – как только появлялся лишний доллар, папаша-алкоголик тут же вкладывался в очередное «выгодное дельце» и в итоге вгонял нас