Цена его ревности. Книга 3 (СИ) - Мур Лана

Мужчина и девушка плотно сели в седлах и чувствовали каждый толчок, каждое движение животного.

— Станьте с конем одним целым, Будьте его продолжением, — командовала Ниша.

И Вика, с удовольствием чувствуя на лице встречный ветер, а Киран, сжав зубы от вынужденного подчинения женщине, выполняли распоряжения.

Погоняв их еще какое-то время то так, то эдак, Ниша, удовлетворенная успехами, решила закончить занятие. Все трое выехали с тренировочного поля. Ниша отдала своего коня подбежавшему мальчику, рассказала как правильно спешиться, и все пятеро неспешным шагом пошли к конюшне, где опять-таки под ее руководством ученики принялись чистить своих скакунов.

— Погода не очень сырая, поэтому чистить будем сразу, — начала Ниша руководить действиями подопечных, — возьмите крюки и очистите копыта.

— А им не будет больно? — Ниша повернулась на звук и встретила взгляд огромных зеленых глаз.

— Если не сделаешь больно, то не будет, — отозвалась она.

Руки Вики задрожали.

— Я не могу, я боюсь, — проговорила она. Боязнь сделать больно трепетной белой кобыле была сильнее, чем воздействие строгих карих глаз.

— Я сделаю, — предложил Киран, чувствуя какое-то противоестественное единение с охраняемой девушкой. Единение, порожденное совместным занятием, осознанием того, что она проходит через те же неудобства, что и он сам. И сейчас не только ее статус заставил его предложить помощь, но и желание как-то помочь хрупкой, но не хнычущей девушке.

— Нет не сделаешь! — оборвала его Ниша. — Чисти Рудру, а я покажу Виктории, как использовать крюк.

Совместными усилиями женщины вычистили копыта Решми, а Киран справился сам.

— Теперь берете щетку в правую руку, а скребницу — в левую, — покинув денник Решми, продолжала Ниша. — Начинаем с наименее загрязненных участков и двигаемся к более загрязненным. Несильно проводим щеткой против шерсти, затем, в том же месте, сильнее — по шерсти. Затем, чтобы очистить щетку, проведите ею по скребнице. После десяти — пятнадцати чисток скребницу необходимо выбить. Работайте.

Киран действовал размашисто, а Вике еще и мешали выбившиеся из хвостов и падающие на глаза локоны, которые приходилось периодически поправлять.

— Иди, я за тебя закончу, пока нашего тирана не видно, — предложил Киран.

— Нет, я сама закончу, — запротестовала Вика, — а ты, пока отдохни, поговори с «тираном», может сможешь ее смягчить.

Глаза лукаво сверкнули — от Вики не ускользнуло, как Киран смотрел на тренера.

Не смотря на физически тяжелую работу на душе у Вики бы легко и радостно. После верховой езды в крови до сих пор кипел адреналин. Смешавшиеся запахи ароматной соломы и разгоряченного животного щекотали обоняние, а кроме того было приятно видеть результат своих трудов — как из серой и тусклой, шерсть Решми становится белоснежной и лоснящейся. Вика даже начала мурлыкать под нос песенку, предвкушая завтрашнее занятие, ведь Ниша пообещала, что они будут заниматься не на поле, а в находящейся на территории завода частичке джунглей.

***

— Уже довольно поздно, как вы одна доберетесь до дома? — Киран, жуя соломинку, пытался разговорить Нишу. Прислонившись к стене конюшни, она задумчиво смотрела в небо. Ниша сняла каскетку, и легкий вечерний ветерок трепал короткие прямые волосы. Втягивая тренера в разговор, Киран преследовал две цели: конечно же, узнать больше о самой женщине, а также о месте, где он будет проводить много времени с доверенной девушкой. — Вас заберет муж?

— Нет, он сегодня занят, — Ниша подобралась. После того, как оставила работу жокея из-за болезни мамы, вернулась домой и посчастливилось найти работу на этом заводе, Ишан Капур, которого она долгое время считала владельцем конюшни, постоянно делал недвусмысленные намеки, и вот сейчас еще один. — Я пойду домой с рабочими, мы живем в деревне. Она здесь, недалеко.

— И много здесь работает из вашей деревни? — как бы невзначай поинтересовался Киран.

— Почти вся деревня. Другой работы в округе нет, а в город не все имеют возможность ездить. Да и зарплата здесь неплохая, так зачем искать что-то еще, а животных я любила всегда, — Ниша носком ботинка рассеянно расчищала от рассыпавшейся соломы полукруг на дорожке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Хорошо, наверное, когда все друг друга знают. А что за народ живет в вашей деревне?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Народ, как народ, — Ниша пожала плечами, — как и везде. Есть ленивее, есть более работящие, есть умнее, есть глупее, но все порядочные. Вас, наверное, это интересует? Не переживайте, девушке ничего здесь не грозит, никто ее не обидит. А что вы здесь делаете? — спохватилась она. — Кто будет Рудру чистить?

— Он уже вычищен. Можете принимать работу, — улыбаясь во все тридцать два зуба, заявил Киран.

— Что же, посмотрим, — Ниша с сомнением глянула на собеседника и вошла в конюшню, где Вика уже тоже дочистила Решми и кормила ее яблоком, которым кобыла с удовольствием хрустела. Хватило угощения и Рудре.

Учительница очень критично осмотрела обоих животных и не нашла ни одно изъяна, за который могла бы попенять ученикам, потом так же критично — растрепанную Вику. — Не передумала чистить Ракшеса? — поинтересовалась Ниша, отметив, что девушка, хоть и утомлена, но не жалуется. — Его сейчас как раз приведут с занятий.

— Нет, не передумала, — заверила ее Вика, сдувая с лица непокорные кудряшки. — Я по нему соскучилась. Так что, если мы вас не задерживаем, — она посмотрела в сторону выхода из конюшни — в проеме виднелось еще синее, но постепенно чернеющее небо с разгорающимися блестками звезд, — то я бы ненадолго осталась

— Нет-нет, — заверила Ниша, — все в порядке. Оставайтесь сколько, пожелаете, — а Киран соображал, как бы навести молодую госпожу на мысль, что тренера можно и подбросить по дороге. Сам он предложить этого не мог. Но Вику и не надо было подталкивать. Она еще раз с сомнением посмотрела на ночное небо и предложила сама:

— Мы можем подвести вас до дома, не так ли? — обратилась уже к телохранителю. — В любом случае, считайте, что это мое распоряжение, — и не слушая возражений, покинула эту часть конюшни и пошла к Ракшесу.

— Если только не будем сворачивать с основной дороги, — вдогонку хозяйке сказал Киран, а Ниша, смутившаяся от внимания, проявленного девушкой, которую приняла за капризную девчонку, пошла следом за ученицей, желая убедиться, что горячий жеребец ее не тронет.

Ракшес, еще издали услышавший легкие шаги подружки и учуявший витающий вокруг нее яблочный запах, нетерпеливо замотал головой, натягивая привязанный повод, и переступал с ноги на ногу, мешая выполнять работу мальчишке, пытающемуся его чистить, а то и стараясь лягнуть.

— Продадут тебя когда-нибудь или нет, глупая скотина, — ругался он жеребц. — Я же чистить тебя пытаюсь и за то, что ты останешься недочищенным, влетит мне. За что тебя только так любят? Сами то ни разу не имели с тобой дела. Пришли, поглазели, а я в синяках ходи по твоей милости.

— Что это ты разворчался? — поинтересовалась Ниша. — Не твое дело обсуждать решение хозяина. Если держит коня, значит так надо. Твоя работа — заниматься с ним и следить за тем, чтобы он был в хорошем состоянии. Но сегодня можешь отдохнуть — эта девушка вызвалась сама его почистить.

Парень обернулся и увидел ту самую девчонку, которую он едва не угостил кнутом. Его продолговатые миндалевидные глаза, свидетельствующие о наличии в роду монгольских корней, насколько смогли, удивленно распахнулись.

— Она?! — воскликнул мальчишка. — Да он ей только хвостом все ребра переломает, а уж если копытом заденет, то и не собрать будет.

Вика агрессивно прищурилась на насмешливую тираду парня — она тоже его узнала.

— А такой герой, как ты, может только на девушек замахиваться плеткой? С более сильным противником уже боязно? — ядовито поинтересовалась она. — Я тебя уже предупреждала, что если будешь с ним плохо обращаться, то тебе непоздоровится.