Перевёрнутая чаша. Рассказы - Галина Константинова

нее с некоторой тревогой.

– А ты думал? Взял меня выставил какой-то шизофреничкой! Я что, за тобой гонялась, чтобы славу литературную обрести? Вот любишь вас, мужиков, заботишься, варишь кашки, а в итоге попадаешь на страницы романов, и думаешь, а может, у меня правда уже крыша съехала от любви? Вот не буду больше тебе помогать, или три процента плати.

– Ну, я не думал, что ты все это воспримешь как личный выпад против себя, Света. Я бы тебе не давал вообще читать, давай будем считать, что не было этой рукописи, о’кей? Я уже тысячу раз пожалел, что, хотя бы гипотетически, не поставил себя на твое место. Женщины, с вами ну просто как на передовом фронте.

– Да ладно, разве я могу на тебя злиться. Мне тут кое-то понравилось. Мягкий намёк на инцест с сестрой, например.

– Где ты увидела этот намёк, и вообще, причём тут сестра?

– Ну, как тебе сказать, Владик…

– Говори, как есть.

– В общем, мне стало немного обидно (за себя) и я позволила, так сказать, внести некоторые поправки в повествование.

– Так… Значит, ты взяла и грубо извратила саму мысль? О Господи, за что мне такое наказание!

– Гм… Уточни, какую мысль, я что-то там твоих мыслей не заметила. Вот сейчас это более цельное произведение. И не заламывай руки, у нас тут не водевиль и не мелодрама. Впрочем, как на это посмотреть. Не злись, это будет наш, так сказать, общий ребенок.

– Значит, я не ошибся в том, что и ты мечтаешь о лаврах писательницы?

– А почему нет, Владик? Вот сколько мы с тобой знакомы, столько мы с тобой и спорим. То пунктуация, то грамматика, то ещё Бог знает о чём. Вместо того чтобы наслаждаться свободным от забот временем. «Не довольно ли нам пререкаться, не пора ли предаться любви», а мы спорим до посинения, и потом уже непонятно, для чего вообще встречались. Литературные вечеринки, разбавляемые краткими минутами наслаждениями. Помнишь, в «Мантиссе», все эти скучные куски текста между постельными сценами? Так вот, у нас всё с точностью наоборот.

– Ну, что ты меня упрекаешь, ты же знаешь, я все время на работе, «есть у революции начало, нет у революции конца», выжат как лимон. У нас там такие бурные сцены, всех бы уволил. И фарс, и трагикомедия. И я в главной роли. А так я добрый, ты же знаешь.

– Добрый? Ну, прямо как я!

– Что есть, то есть.

– Может, еще что есть, если поискать?

– Все, отдавай мою, твою рукопись, а то укушу.

– Только очередной критики я не потерплю, так и знай.

– Знаю, знаю, отдавай рукопись, посмотрим, критиковать или нет. Опять все фразы мои перевернула, наверное. Был стройный, логичный сюжет… Эх! – Владик схватил Свету за руку, и рукопись выпала из её руки.

– Ну, вот всегда так… – пробурчала она.

Они стояли близко друг к другу, и Владик улыбался своей обычной двусмысленной улыбкой. Внезапно ветер открыл форточку, и влетела синица. Они обменялись взглядами, и Свете показалось, что синие глаза Владика наполнили комнату прозрачным небесным раствором. В дверь редакционного кабинета тихонько постучали.

Февраль 2002

Уральский чардаш

Моим друзьям, не обессудьте, не обижайтесь, если что…

Бывает ли так, что, выбирая книгу для чтения, ты невольно смотришь, а сколько в ней страниц? Раньше было проще – толстая книга – значит, чтение на несколько дней. Но в век скоростей и потоков информации хочется получить информацию быстро, в концентрированном виде. Предложения на всю страницу? Нет, это уже не для тебя. Развитие должно быть молниеносным, финал неожиданным, герои обрисованы парой фраз. Остальное додумается. И вообще, куда приятнее посмотреть боевичок, чем читать долгие рассуждения.

… Влад лежал на скрипучей кровати в своем недавно обретённом домике в деревне. За окном поднимался рассвет, и петухи радостно соревновались в утренней перекличке. Где-то мычала одинокая корова, вызывая хозяйку на дойку. Осень постепенно вступала в свои права, будто потихоньку сжирая прошедшее жаркое лето, мысли были тягучими, плавными.

Последний месяц в очередной раз перевернул его жизнь, и он всё пытался проанализировать воспоминания былых лет, но анализ не получался, в голове вертелось: «красотки, красотки, красотки кабаре».

… Было такое же лето, только жарко было от странной надвигающейся на всю страну катастрофы. Но до этого была эйфория от перестройки. А у Влада был жаркий период домашней перестройки – рождение сына и начинающиеся конфликты с женой.

Он вышел в магазин за сигаретами, но, выйдя из гастронома у «башни смерти», отправился ко дворцу культуры. Волной накатывался июльский вечер, около фонтана перед дворцом сидели молодые парочки и даже одинокие старички. Народу прибавлялось, потому что только что кончился спектакль Свердловского театра музыкальной комедии.

С бокового входа Влад заметил выходящую девушку, которая озиралась по сторонам, немного прищуриваясь. Лёгкой походкой на высоченных каблуках она побежала в сторону Компроса. И вдруг неожиданно упала, подвернув ногу, споткнувшись о щербатую дорогу. Влад среагировал мгновенно.

– Девушка, давайте я Вам помогу.

Он стал разглядывать её испуганное лицо, на котором отображалась боль. Тёмные глаза, немного вздёрнутый нос, мягкие губы.

– Чем Вы можете помочь…

– Давайте провожу. Вызову машину, у меня есть знакомый таксист. Вам нужно в травмпункт, потом куда скажете.

Девушка кивнула, ей пришлось опереться на его руку, вставая. Она попыталась встать на подвёрнутую ногу, но тут же вскрикнула от боли. Влад бережно подхватил её и донёс до ближайшей скамейки.

– Я сейчас, зайду во дворец и позвоню. Ждите.

Странное чувство охватило его, как только он направился к зданию. Минутка любезностей с вахтёршей, и он стал названивать сначала в скорую, потом передумал и вызвал своего приятеля с машиной. «А вдруг перелом, не навредить бы, – лихорадочно крутилось в голове, – Нет, нормально всё будет».

Девушка сидела на скамейке, нагибаясь в сторону, чтобы легче было терпеть боль. Влад присел рядом и закурил.

– Как Вас зовут?

– Настя.

– Меня Влад. Вы работаете во дворце? Вышли со служебного входа.

– Нет, я с театром приехала, на гастроли.

– Ну, и как Вам наш город?

– Нормально. Только я мало что видела. У нас то репетиции, то спектакли.

– Это интересно. А вот и машина.

В травмпункте вывих поправили, наложив повязку. Настя сидела в машине грустная. Влад пытался шутить, но она над шутками не смеялась. В гостинице она жила в отдельном номере, и Влад поднялся к ней. На кровати валялся забытый халат, в остальном номер был неуютный и казённый.

– Может,