Гражданская самооборона - Сергей Хорунжий

— Если бы не отче… — многозначительно забормотал Кирилл наклонившись к кабине, но властный голос оборвал его на полуслове.

— Ну, будет! — пассажирское сиденье жалобно скрипнуло под тяжестью говорившего. — Полемика на сей счёт, закрыта. Мы не только что на свет народились, а с этой честной компанией не опасней, чем с другими. А, кроме того, — он кивнул назад, указывая на Тузика. — Его родитель целого десятка отборных штурмовиков стоит, а уж он-то своего отпрыска в обиду не даст! Уразумел, наконец, иль нет?

Курчавая тёмная голова склонилась в почтительном поклоне, и главный охранник отодвинулся в сторону, освобождая проезд и раздавая указания жестами тем, кому они были предназначены.

Темиркан никак не мог успокоиться…

Визит полковника был неожиданным, кратким и максимально результативным, впрочем, как и всегда. Несколько дней назад, запретив по прямой связи предпринимать какие-либо враждебные действия против монахов, Удав внезапно нагрянул в гости, собственной персоной. Проявив удивительную осведомлённость по поводу неудачного визита Темиркана в монастырь, он высказал своё сожаление, приторно улыбаясь при этом, а затем, всё переменилось. Глаза у него в одно мгновение заледенели, и резкий гортанный голос принялся отдавать приказы…

Главарь Серых до сих пор ощущал мурашки, которые бегали по коже и непонятно было то ли от страха, то ли от отвращения, хотя «военного куратора» от Коалиции уже давно и след простыл. На столе лежал пакет с грифом «По прочтении уничтожить!», а душа не то пела, не то выла от злости!!!

Его группировка уже давно потеряла самостоятельность…

Основные помощники знали об этом, а вся остальная шушера свято верила в то, что они самые-самые! И никто из доверенных особо не возникал, так как Царицынские трущобы, Тёплый Стан и ещё несколько районов — это те места, которые опустели после того, как заявили о своей независимости. Коалиция разобралась «с непокорными» самым радикальным методом, уничтожая всех под корень! И через какое-то время каждая из этих территорий стала безлюдной, то есть абсолютно. Только монстры, ночные твари и никаких людей. Руководство Серых не хотело для себя такой участи, а потому «сопело в две дырки» и усиленно подогревало миф о своей непобедимости.

Тем более их сделали вроде как главными…

Хотя противовес всё же существовал. Со всякой мелочёвкой Темиркан «улаживал» дела самостоятельно, но Солнцевские, Подольские и ещё несколько серьёзных районов под него «ложиться» не торопились, а кураторы-покровители разводили руками, дескать, не в их компетенции. Но и без объяснений всё было понятно, на него одного ставку не делали…

И вот!

Он смотрел на документ, где для каждого, в том числе и для прямых его конкурентов был расписан план совместных действий по устранению «недружественного» объекта. Разъяснялась диспозиция, места сосредоточения, задачи каждой «группировки», а внутри разливался страх…

Ими дирижировали: умело, цинично, никого не позабыв.

Ни о какой самостоятельности, ни для кого не было и речи!

Монастырь «полез в бутылку!»…, и часы его были сочтены!!!

Но опять жиж с полным соблюдением всех демократических протоколов. Спутники, висевшие над территорией и передающие в штаб-квартиру Коалиции и целую кучу наблюдательных Советов на полтора часа «зависнут»: два уйдут в тень, один на профилактику, один на ремонт, а когда связь будет восстановлена, то «непокорная территория» уже перестанет существовать, ах!.. какая жалость!!!

Темиру стало не по себе…

Оказывается, вся его многолетняя дерготня в погоне за свободой — это был пшик! Как только его люди стали представлять собой что-то значимое, тут же нарисовались «поводыри». И завтра, в 10–30, он был обязан возглавить операцию по устранению очередных «непокорных». В голове мелькнула шальная мысль послать всех подальше, но внутренний голос сразу же вернул его на бренную землю. Наверняка куратор предусмотрел «запасной вариант», и не один, а его имя, в таком случае, перечеркнёт жирная черта и не только на бумаге…

Сигнал вызова отвлёк от невесёлых раздумий.

— Командир! — проблеяло в микрофон. — Тут офицер конвоя Коалиции прибыл…

— Прибыл уже! — заскрипел зубами Темиркан. — Со всеми своими душилками, тушилками и давилками!!!

— Ч-чего? — растерялось переговорное.

— Сказал бы я тебе! Да ладно, ты тут ни при чём! Сейчас буду…

Главарь Серых подошёл к зеркалу, огромному, в богатой позолоченной раме и неприязненно вгляделся в него.

— Ну, чего, Темир-хан? — проскрежетал он в холодную серебристую глубину, которая дохнула в ответ не меньшим презрением. — Вот и вытерли об тебя ноги, да? Выражений особых не выбирали, как будто ты не Вожак, а так, сявка… Перечислили перечень работ, как на планёрке: кончить всех в монастыре, особенно обратить своё внимание на ликвидацию девчонки, так как теперь они «сами с усами», зелье из Тимирязевки каким-то образом расшифровали! Зачистить территорию…и всё! Свободен!!! До следующего раза, чтоб задницу тобой подтереть, когда понадобишься…

Долгая пауза повисла в роскошных апартаментах, но добавить к сказанному особо было нечего. Жирный плевок, метивший в то место, где находилось отражение головы, чётко припечатался к гладкой поверхности и поспешно пополз вниз, будто хотел быть подальше от этой оскаленной в бессильной ярости физиономии.

Ехали, в основном, молча. Несколько ничего не значащих фраз в начале пути к беседе не расположили, а потом, Ваську с Тузиком после ранней побудки и плотного завтрака разморило, и они вовсю засопели сзади и по этой причине взрослые тоже старались соблюдать тишину в машине. Каждый думал о своём, впрочем, Горынычу приходилось беспрестанно следить за дорогой, чтобы не угодить в какую-нибудь рытвину. Да и отец Фёдор был весь в себе, о чём-то напряжённо думал, то и дело вытягивая на свет допотопные карманные часы, смотрел на время и что-то про себя бормотал, хмуря брови.

— Опаздываем? — в один из таких моментов поинтересовался Гор.

— Десять двадцать, — негромко проговорил сосед. — Если продолжим в таком же темпе, то к одиннадцати будем на месте, в общем, успеваем.

Ответ прозвучал так, что спрашивать ещё о чём-либо расхотелось. Егор в глупышах никогда не ходил, и понятно стало, что больше ничего вызнать не удастся. Значит, так тому и суждено было быть. Ждать он умел — посчитает нужным Тоха, обязательно введёт его в курс дела, тем более, они уже подъезжали ко МКАДу, и Бирюлёвская съездная эстакада показалась впереди.

Место было особенно неуютным!

Развороченные многоэтажки стоявшие вдоль дороги, походили на обглоданные скелеты, которые не радовали глаз абсолютно. Зиявшая неподалёку пустыми оконными провалами одноэтажная бетонная постройка, смахивающая своим полуразрушенным внешним видом на раздавленного таракана, бодрости духа тоже не добавляла. А тут ещё Егор почувствовал холодок в груди, предупреждавший его о близкой беде и окружающий мир совсем поблёк красками. Он закрутил головой, пытаясь определить, откуда ожидать неприятностей, чтобы блокировать их и не успел…

Из густой придорожной зелени смахивающей уже больше на лесные заросли, а не на декоративный кустарник, высаженный когда-то любовными руками московских тружеников-озеленителей, выскочил Фил. Собака всё время мелькавшая у него где-то на краю зрительного восприятия нечётким почти размытым пятном, рыскавшим в поисках потенциальных врагов, вдруг обозначилась рыжеогненным силуэтом. Одновременно с этим Горыныча словно хлопнули по ушам руками-лодочками, введя в секундное замешательство, и потянули руль в сторону, уводя «Ниву» в укрытие.

Если бы он не сопротивлялся…

Если бы догадался, что это не враг подталкивает машину в кювет, пряча её от свинцового ливня, который полетел вдогонку исчезнувшему с дороги автомобилю…

Но, реакция профессионала-штурмовика была безупречной: машиной кто-то пытался управлять и он не сообразил, что это друг, четвероногий ангел-хранитель, который, добравшись до обидчиков рвал их на части ослабив своё внимание и отпустив на какой-то краткий миг броневичок. Первоначального мысленного посыла собаки должно было хватить для того, чтобы металлическая колымага мягко скатилась в густой подлесок, прячась от недругов.

Так хотел сделать пёс!

А человек решил по-своему…

Егор завертел баранкой, пытаясь контролировать происходящее и спасти своих пассажиров, и аккуратно… насадил машину на непонятно каким-образом оказавшийся на их пути стальной стержень! Проржавленная железяка, словно штопор ввинтилась под правое колесо, изгибаясь под тяжестью навалившейся на неё, нашла себе дорогу между движком и защитной перегородкой салона и, натолкнувшись на живую плоть, прошила её, успокоившись только после того, как сделала своё страшное дело!!!