Великий поток - Аркадий Борисович Ровнер

он пока не хочет.

Ресторан «Риони» закрыт. Авет оказался без работы и без средств к существованию. Он живет с больной матерью и ее сестрой. Я ломаю голову, как ему помочь. Последний раз, когда он к нам приходил, я пыталась передать ему небольшую сумму денег, но он наотрез отказался ее принять. Вчера я отправила Авету домой корзину с сырами и фруктами. Посыльный сообщил, что оставил корзину его матери.

Я замечаю, что мои дневниковые записи стали обрывистыми и торопливыми и что я стала реже делиться мыслями и наблюдениями со своей тетрадкой. У меня очень много дел, и я постоянно спешу. Все свободное от репетиций и спектаклей время мы с Алексисом проводим с Георгием Петровичем и его учениками. Он продолжает работать над своим балетом. Власти выделили ему и его ученикам отдельный дом, там проходят занятия танцоров, а Фома Александрович играет для них необычные мелодии сочинения Георгия Петровича на рояле. Александр де Зальцман рисует эскизы сцен, по которым делаются декорации. Мы с Алексисом помогаем в этой работе, чем можем. Алексис считает, что это Георгий Петрович ему помогает, и он все глубже привязывается к этому человеку.

Я чувствую, что помимо всего, что лежит на поверхности, за всем этим прячется тайна. Георгия Петровича окружает какой-то особый магнетизм, все во мне напрягается, когда он оказывается рядом. Дважды я видела его во сне, очень похожем на сны, которые мне снились в прошлом году, когда мы только приехали в Тифлис. Мы с ним были вдвоем в постели, и я была не я, а какая-то вакханка. Проснулась, а рядом со мной мирно спит Алексис. Ужас!

2 июня

Сегодня главная моя новость — я несу в себе ребенка, у меня будет ребенок от Алексиса! Мне радостно и почему-то страшно. Не могу себе представить, как все это будет. Не представляю себя мамой крошечного создания, но, кажется, я уже его люблю. Как его назвать? Будет это девочка или мальчик? Тысяча новых вопросов! Главное, что и Алексис радуется этой новости и еще больше меня любит.

26 июля 1919 г.

Большой компанией во главе с Георгием Петровичем мы уже неделю живем в Кахетии, центре грузинского виноделия. Городок Телави находится в красивейшей Алазанской долине, на склоне Гомборского хребта. Пейзажи Телави и его окрестностей очень красивы, здесь можно одновременно наслаждаться зеленью речных долин, склонами гор Большого Кавказа, увенчанного снежными пиками, грабовыми и дубовыми лесами, переходящими в альпийские луга. Вина здесь, действительно, разнообразные и вкусные, а то, которое раздобыл для нашей компании Георгий Петрович, отличается тонкостью и необыкновенным ароматом.

С нами отдыхают де Гартманы, де Зальцманы, Николай Николаевич, англичанин Чарлз, Автандил, Гиви и Ламара. Мы сняли большой двухэтажный дом с длинной открытой верандой, на которой мы проводим все наше время, когда мы дома и когда она в тени. Однако большую часть времени мы гуляем по окрестностям, купаемся в реке, находим прелестные поляны, где местный дукханщик раскладывает для нас костер, жарит барашка, а два музыканта играют на дудуке и пандури. Играют очаровательно, перекликаются, спорят, а потом сливают свои мелодии воедино, и кажется, что им вторят горы.

Такую жизнь можно было бы назвать райской, но Георгий Петрович заставляет нас выполнять трудные упражнения, связанные со вниманием и движениями. Он приучает нас к постоянным усилиям, не давая ни на минуту забыться. Он говорит: только тот, кто ставит перед собой постоянные задачи и преодолевает трудности, достоин называться человеком. Каждую минуту жизни человек должен помнить себя и владеть собой — им не должны управлять его страсти, фантазии, лень и тем более окружающие его люди. Эти мысли я слышу и разделяю, но как же тяжело быть постоянно начеку, наблюдать за своими чувствами, настроениями, страхами, ленью и не позволять им брать верх. Алексис намного уравновешенней и собранней меня, а я постоянно на что-то отвлекаюсь. Сегодня посреди упражнения на внимание я вдруг живо представила себе, как я буду жить в Италии и учиться бельканто в «Ла Скала». Я вообразила себя окруженной певцами из разных стран, из Франции, Америки, даже из Японии. Целый день мы поем, а вечерами гуляем по морскому берегу, я и мой Алексис и другие. Потом я вспомнила, что Милан совсем не приморский город. И вообще это был не Милан, а Одесса…

Алексис вслед за Георгием Петровичем стал торговать коврами. Вся наша квартира в персидских коврах, они и на полу и на стенах, среди них есть такие, которые стоят целое состояние. Иногда Алексис приводит покупателей, но они редко что-нибудь покупают. Деньги дешевеют с каждым днем, и их нужно побыстрее тратить, потому что завтра на ту же сумму не купишь и половину того, что купишь сегодня.

26 сентября

Открылся оперный сезон, и я опять на малых ролях, которые мне порядком надоели. Мне все неинтересно, скучно, все меня раздражает. Боюсь, что, когда у меня испортится фигура, я уже не смогу выходить на сцену, стану тяжелой и некрасивой. Будет ли мой Алексис любить меня так же, как теперь?

На прошлой неделе мы с Алексисом зарегистрировали наш брак в Городской мэрии, теперь мы с ним муж и жена, и мы оба носим обручальные кольца. Я взяла себе его фамилию и стала Светланой Наоборотовой. Мне кажется это намного убедительней, чем моя старая фамилия Сикорская, связанная с какими-то польскими шляхтичами. В новой фамилии есть упругость и упрямство — такая я по сути и есть. И мой ребенок будет носить эту фамилию, и дети моих детей.

12 декабря

Ну вот, я уже не пою в опере. Ко мне ходит мать Авета по имени Сираник, которая оказалась опытной акушеркой. Сегодня утром она водила меня к врачу, который посмотрел меня и сказал, что моя беременность протекает нормально и что у меня будет двойня. Услышав об этом, я сначала смутилась и испугалась, но потом испуг прошел, и теперь я жду этого события с нетерпением и без страха. Я чувствую себя за Алексисом как за каменной стеной. Может быть, это произойдет еще до Нового 1919 года.

7 января 1920 г.

Это случилось в канун Нового года — у меня родились, один за другим, два здоровеньких и красивых мальчугана — и совпало с ужасным событием, о котором мне рассказали только тогда, когда я окрепла и встала на ноги, со смертью моего вернейшего и деликатнейшего друга Авета. Бедная Сираник рано утром принимала мои роды и,