Еще один шанс: Еще один шанс. Дикая война. И один в тайге воин - Ерофей Трофимов

на сук, Мишка привычными движениями ободрал шкурку и, вспоров брюшину, свалил внутренности все в тот же ручей.

Быстрое течение отнесет их подальше и выбросит где-нибудь в стороне. Любителей поживиться за чужой счет в тайге хватает. Очень скоро от требухи и памяти не останется. Разделав тушу, Мишка омыл ее ледяной водой и, закинув на плечо, отправился обратно к устроенной стоянке. Там уже возились подошедшие попутчики. Увидев парня с добычей, все шестеро растерянно замерли, глядя на него удивленными глазами.

– Ну, Мишка, ну, бес! – восхищенно протянул один из полицейских. – Ты и вправду в тайге как дома.

– Тетка рассказывала, что мать меня в тайге родила, когда за мороженой клюквой пошла, – ответил Мишка, чуть усмехнувшись.

Глафира и вправду поведала ему эту историю. Внимательно слушавший его старший из троицы только многозначительно переглянулся со своими подчиненными. Делая вид, что ничего не замечает, Мишка быстро нарезал мяса с туши и, натерев его солью, принялся нанизывать на заранее срезанные прутья. Над биваком поплыл непередаваемый аромат жарящегося мяса. Аккуратно поворачивая свои импровизированные шампуры, парень довел шашлык до готовности и принялся раздавать прутья попутчикам.

Очень скоро от добычи остался голый скелет. Семеро крепко оголодавших мужиков обгрызли его не хуже волчьей стаи. Подвесив над костром котелок с водой, Мишка откинулся на куче лапника и, прикрыв глаза, замер. Следивший за каждым его движением японец чуть сдвинулся в сторону. Мишка, прикинув расположение его тела, зло усмехнулся про себя и, достав нож, принялся подравнивать ногти. Благо заточка это позволяла. Не булатная сталь, конечно, но и ушла недалеко.

Когда вода закипела, один из полицейских насыпал в кипяток заварку и отставил котелок настаиваться. Едва они покончили с ужином и напились чаю, как снова пошел снег. Глядя на пушистые снежинки, сыпавшие с неба так, что в двух шагах вековой сосны было не разглядеть, старший вздохнул и, покачав головой, проворчал:

– Я тебя отругать хотел, что ты рано на ночевку вставать решил, а оказалось, самое время.

– Так ежели что, вы только скажите, я домой уйду, – пожал Мишка плечами.

– Миша, я похож на дурака? – неожиданно спросил старший.

– Нет, – пожал парень плечами.

– Так с чего ты решил, что я такого охотника прогоню?

– Да уж, давно я свежатины не пробовал, – поддержал начальника один из пришлых.

– Вы только не вздумайте из своих винтовок палить, – неожиданно ответил Мишка. – У них выстрел резкий и звучный. Его далеко слышно. Это не охотничья грохоталка. Сразу всю тайгу насторожите.

– А если зверь? – с интересом спросил старший.

– Все равно не стреляйте. Зверь еще сытый, просто так не бросится. А если лось там или кабан, то вообще лучше затаитесь.

– И остаться без такой добычи? – не удержался второй.

– А вы тут ради охоты или ради дела? – повернулся Мишка к нему. – Да и не съедим мы столько мяса за раз. А на себе тащить – вообще до места не доберемся.

– И ведь не поспоришь, – удивленно покрутил старший головой.

– А тут и спорить не о чем. Спать устраивайтесь. Завтра на место придем. Если до ветру кому, то вон в ту сторону, ложбинка есть. Там и оправляйтесь.

– А почему именно там? – не унимался второй приезжий.

– Ну, если хотите собственное дерьмо нюхать, можете не ходить, – отмахнулся Мишка, убирая нож.

В ответ раздался хохот четырех луженых глоток. Не смеялись только Мишка, спросивший и японец. Услышав возмущенный стрекот белки, Мишка, насторожился и, подхватив прислоненное к дереву ружье, тихо сказал:

– Пойду пройдусь.

Такой шум белка поднимает, если рядом есть опасный для нее хищник. Отойдя от стоянки на три десятка шагов, он достал из мешка свой маскхалат и, накинув его на плечи, завязал тесемки на груди. Накинув кое-как сшитый на манер капюшона край на шапку, он переломил ружье и, проверив патроны, скользнул в темноту. Обойдя бивак по кругу, Мишка подобрался к указанной им ложбинке и, притаившись за деревом, осторожно выглянул, опустившись на колено.

Все эти маневры были проведены не просто так. Вскоре от лагеря отделились две фигуры и спустились в ложбину. Благодаря своим переходам Мишка оказался в нескольких шагах от тихо беседовавшей пары. Сопровождавший японца третий пришлый, горячась, то и дело повышал голос, на что японец тихо шипел на него сквозь зубы.

– Вы понимаете, что предлагаете мне?! – возмущался пришлый.

– Всего лишь обменять мои знания на голову одного грязного раба.

– Он не раб. Да, он простой крестьянин, но не раб.

– Хорошо. Пусть будет грязный крестьянин. Вы хотите получить повышение по службе и избавиться от своего начальника? Тогда подарите мне голову этого сопляка, и я помогу вам. Поверьте, я много знаю. Уберите его и уговорите своего начальника вернуться в город. Там мы заберем моего брата и поедем в вашу столицу. Даю вам слово. Сведения от меня будете получать только вы.

– Зачем вам это? – спросил пришлый, явно поддаваясь на уговоры.

– Он оскорбил меня и моего брата. Такие оскорбления смываются только кровью. Имейте в виду, или так, или я буду водить вас по этому лесу до следующего года.

– Почему я должен вам доверять?

– Потому что я дам слово самурая древнего рода и поклянусь именем Будды Амиды. Это священная клятва.

– Хорошо, – тихо выдохнул пришлый. – Но мне нужно время на подготовку. Это нужно сделать так, чтобы все подумали, что это случайность.

– Его голова… – напомнил японец.

– Зачем она вам, если он умрет? В столице таким сувенирам не рады.

– Хорошо. Но я сам проверю, умер ли он, – отрезал самурай.

– Это пожалуйста, – пожал плечами пришлый. – Нам пора возвращаться.

«М-да, говорила мне чуйка, не ходи, так нет, не послушался, поперся», – мрачно подумал Мишка, осторожно отходя от дерева.

Сделав еще один круг, он встал в паре десятков шагов от бивака и, убедившись, что заговорщики вернулись, шагнул к своей куче лапника. Глаза японца при виде парня торжествующе сверкнули, но физиономия сохранила каменное спокойствие. Держа ружье в руках на уровне пояса, Мишка чуть повернулся и, не целясь, спустил курок. Малокалиберная пуля вошла японцу в глаз. Уже готовившиеся укладываться спать растерянно замерли. Только заговорщик попытался схватиться за оружие, но застыл, увидев наведенные на него стволы.

– Не балуй, – рыкнул Мишка. – У меня картечь в стволах. С такого расстояния одним выстрелом троих положу.

– Ты что наделал?! – буквально клокоча от ярости, но оставаясь сидеть, спросил старший тройки. – Ты понимаешь, что сорвал дело государственной важности?

– Нет у вас никакого дела, – фыркнул Мишка. – Он вас как телков на веревочке собирался по тайге водить. Все это он задумал, только чтобы до моей головы добраться. Не так ли, господин хороший? – повернулся Мишка к растерянно замершему заговорщику.

– Что это значит, Леонтий? – тут же спросил старший, повернувшись к своему подчиненному.

– Они в ложбинке договаривались. Этот японцу мою голову, а тот ему все, что сам знает. И все это