Песня снегов - Дуглас Брайан

- Кто убил тебя? - спросил он.

Она не ответила. Он знал, что она уже не ответит ему. И тогда он сдался. Когда Сунильд вышла на крыльцо, она увидела, что Сигмунд, потеряв голову, визжит и лижет зияющую рану на животе ее мертвой внучки.

- Что с ним, господин граф? - спросил один из дружинников, когда Синфьотли безвольно опустился на снег возле ног лошади Амальрика.

Мальчик дернул поводья, и лошадь отступила на несколько шагов.

- Возьмите его в седло, - распорядился он. - Это обморок. Боюсь, что рано или поздно вервольф придет за ним.

- Вервольф убит, - возразил кто-то.

Не оборачиваясь, Амальрик сказал:

- Их было двое. Я сам видел. Второй придет отомстить. Возьмите его в седло, я сказал, и отвезите ко мне домой.

- Это неразумно... - начал тот же голос, но мальчик уже разворачивал свою лошадь.

- Позвольте мне самому решать, - коротко бросил он на ходу.

Низко висела над равнинами ущербная луна. С кинжалом в руке Сигмунд стоял на том самом месте, куда впервые вызвал к себе Соль. Точно так же торчал перед ним пень, оставшийся от старого дерева, и ему показалось, что еще немного - и появится вдали легкая тень бегущей девушки.

Он опустил веки, а когда снова поднял их, в глазах уже горел дьявольский красный огонь. Не задумываясь больше, он поднял кинжал и вскрыл себе вены. Кровь хлынула на камень, украшающий рукоять, и впиталась в него, как в губку. Потоки алого света залили снега далеко вокруг Сигмунда. Не обращая внимания на то, что кровь стекает по рукаву, он воздел руки к луне и начал звать:

- Отец мой, Младший Бог, не имеющий еще мужского имени! Вот льется твоя кровь, и клянусь, вся она уйдет в эти снега и растает под весенним солнцем, если ты не откроешь мне того, что я хочу знать. Я уже мертв и мне недолго осталось, но перед тем как уйти навсегда, я должен отомстить, и ты мне поможешь...

Он замолчал. Горло у него перехватило. Ветром несла по равнине поземку, и ему опять почудилась легкая, быстрая фигурка девушки, спешащей на его зов. Тишина опустилась на равнину. Казалось, даже ветер смолк. И вдруг под небом прокатился глухой, низкий голос, который проникал прямо в душу, минуя слух. Мощные вибрации этого тяжелого голоса отдавались во всем теле, и у Сигмунда было впечатление, будто даже кости загудели.

- Кто ты, посмевший угрожать мне?

- Я твой сын! - крикнул Сигмунд и снова прислушался.

Там, наверху, наступила пауза, как будто некто невидимый вглядывался в маленькую человеческую фигурку, застывшую в неподвижности. Затем голос вздохнул.

- Да, я узнал твою кровь. Твоя мать была холодна, как лед, и я не захотел больше посещать ее. Ты - Сигмунд, сын похоти и безразличия.

- Да, это я, отец.

- Густа наша кровь, и негоже ей пропадать. Останови ее.

- Как мне сделать это, отец? Я вскрыл себе вену.

Младший Бог, казалось, задумался. Потом проговорил:

- Ты должен захотеть.

Сигмунд опустил голову.

- Я хочу, - тихо сказал он, обращаясь к черным каплям, бежавшим с его запястья на снег. - Остановитесь. Я хочу сохранить вас в своих жилах.

Но капли продолжали падать одна за другой.

Сигмунд бросил кинжал и упал на колени, припадая губами к запястью.

- Остановись, - отчаянно крикнул он своей крови. - Отец, помоги мне!

- Нет, - пророкотал голос, разливаясь под небом. - Эта кровь старше меня. Если она не слушается тебя, то и до моих приказов ей не будет никакого дела.

- Отец, - прошептал Сигмунд. - Иди ко мне. Хоть раз в жизни я хотел бы увидеть тебя...

Он замолчал, стиснув зубы, чтобы они не стучали. Прошло еще несколько минут. Все вокруг молчало, но Сигмунд чувствовал на себе нечеловеческий взгляд, от которого некуда было скрыться. Словно все небо, раскинувшееся над ним, наблюдало за Сигмундом тысячами глаз.

Потом направление взгляда сместилось. Только что тот, кто следил за ним, был наверху, и Сигмунд улавливал его присутствие макушкой, и вот уже невидимые глаза смотрят ему в спину...

Вдали показалась человеческая фигура. Кто-то медленно шел по равнине, и снег вился вокруг ног человека, точно он был закутан в необъятную мантию и путался в просторном подоле. Чем ближе он подходил, тем более внушительным и страшным казался. Сигмунд стоящий на коленях, смотрел, как перед ним вырастает черный силуэт широкоплечего человека. Он был очень юн и ослепительно красив. На тонком лице едва пробилась первая борода. Сощуренные светлые глаза смотрели холодно и безучастно. И было что-то в его лице такое, что заставляло вспомнить о Соль.

- Отец, - повторил Сигмунд.

Юный Бог казался намного младше своего смертного сына.

Он опустился рядом с Сигмундом на колоны и взял его за руку. Долго всматривался он в беспрестанно бегущие тяжелые капли крови, улыбаясь, как будто встретил после разлуки старого друга. Создавалось впечатление, что до самого Сигмунда ему нет никакого дела.

- Спаси меня, отец, - прошептал Сигмунд. - Я должен отомстить.

- Говори, - велел Младший Бог и посмотрел ему в глаза. Мертвенный холод пронзил Сигмунда, когда он встретил этот взгляд. Но он заговорил, чувствуя, что слабеет с каждой минутой.

- У меня была дочь. Я зачал ее обманом, подобно тому, как много лет назад зачал меня ты. Моя девочка, Соль с золотыми волосами.

- Да, - отозвался Младший Бог, - я помню ее. Слабое, несчастное создание, обреченное на смерть.

- Она мертва. Они убили ее. Они вонзили деревянный - кол прямо ей в живот. У нее был гладкий красивый живот, как чаша цветка, только что расцветшего посреди реки... Я нашел ее на рассвете мертвую, и она уже не ответила мне, кто сделал это.

- Я могу дать тебе ответ, - медленно проговорил Младший Бог. - Но зачем? Какой прок тебе в том, чтобы узнать это?

- Я отомщу, - сквозь зубы процедил Сигмунд. - Клянусь, я отомщу.

- Ты уже не успеешь, - сказал Младший Бог и взял своего сына за руку. - Ты умираешь, Сигмунд.

- Имя, - настойчиво повторил раненый, но божество, погруженное в свои размышления, даже не расслышало его просьбы.

- Слишком много в тебе от человека, - задумчиво произнес Младший Бог. - Странное, непонятное племя. Даже когда ты был волком, ты оставался человеком. Ты не мог забыть этого ни на миг. Скажи мне, хорошо быть человеком?

- Не знаю, - с трудом сказал Сигмунд. - Не понимаю.

- Что чувствуют люди? - продолжал допытываться юноша. - Я никогда не понимал этого. Что ты чувствуешь, Сигмунд? Ответь мне - и я скажу тебе, кто убил твою дочь!

Сигмунд слегка пошевелился и приложил ладонь ко рту, отирая слюну.

- Боль, - сказал он. - Я чувствую боль. Теперь твоя очередь отвечать. Кто вонзил деревянный кол в живот моей дочери?

- Твой брат Синфьотли - вот кто сделал это.

Сигмунд вдруг разом ослабел и опустился всем телом на снег, уже не ощущая холода. Младший Бог уложил его голову себе на колени.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});