Факел Новороссии - Павел Губарев

Требовалось создание политической силы нового типа. Принципы чисто партийного строительства уже не работают. Мы выбрали кластерную структуру с элементами прямой демократии и рекомендательного членства. Причем тот, кто рекомендует человека для вступления в ряды «Новороссии», несет ответственность за того, за кого поручился.

На съезде «Партия Новороссия» 22 мая 2014-го я заявил, что после победы в Славянске ДНР и ЛНР могут отвоевать все остальные территории Донецкой и Луганской областей, а также Харьковскую, Херсонскую, Днепропетровскую, Николаевскую, Одесскую и Запорожскую области, то есть исторические земли Новороссии. Да, и я не собираюсь отказываться от своих слов. Я говорил тогда, что многое в Донецкой области решает известный олигарх Ринат Ахметов. Мне казалось, что дни его силы в Донбассе сочтены, но как же я тогда ошибался!

Мы провозгласили: идея Новороссии имеет под собой твердую почву для легитимизации в связи с историческим прошлым, высоким промышленным и научным потенциалом и желанием жителей региона, которое четко проявилось на референдуме о самоопределении 11 мая 2014 года. Никакими нормами международного права не ограничивается наше право на самоопределение и создание своего государства. Строительство Новороссии должно идти на принципах социальной справедливости, народовластия, бескомпромиссной борьбы с коррупцией. Съезд проходил во дворце молодежи «Юность». Приехали около тысячи делегатов, представившие все регионы свободной Новороссии и юго-востока бывшей Украины, а также Киева и области.

Тогда я предложил идею не тотальной национализации предприятий, а социализации их. Сперва мы склонялись к идее поэтапной национализации под рабочим контролем, но затем решили отказаться и от этой идеи как слишком реформистской. И выдвинули требование социализации. Это давний термин, который использовали еще эсеры-максималисты. Мы же собрались проводить социализацию на новом витке технологического развития.

Мы прекрасно понимали все опасности «национализации сверху» и потому предложили автоматизировать все производство и дистрибуцию в ДНР, создать эффективную систему управления этим производством на основе последних разработок в области ERP-систем.

В общем, у нас появилась твердая идейная основа. Намного более солидная, чем «пацанская справедливость», циничный «отжим» или откровенная архаика. Этих идейных корней наше движение-сообщество держится и сейчас. И всегда держаться будет.

Хотя 24 мая 2014 года Донецкая и Луганская народные республики и подписали документ об объединении в единое государство Новороссия, все это так и осталось фикцией. Настоящее объединение — еще впереди.

Мы успели учредить еженедельную газету «Новороссия» и даже соорудили систему ее распространения по всему Юго-Востоку. Печатали ее тиражом в полмиллиона экземпляров. Газета распространялась в 57 городах Новороссии и бывшей Украины. Всего было выпущено и распространено 2 миллиона 150 тысяч экземпляров газеты «Новороссия». Распространение газеты стало организующей нитью для активистов, и фактически во всех городах, где распространялась газета, работали организации нашего движения. Из восемнадцати районов ДНР организации ОПД «Партия Новороссия» действовали в Донецке и еще двенадцати городах. Горько об этом писать, но потеря части территории ДНР и карательные операции хунты сократили это число.

Эскалация ситуации до полномасштабной войны в Донбассе и тотальных репрессий по отношению к идеологическим оппонентам со стороны хунты принесли свои кровавые плоды. Много наших ячеек было разгромлено силами СБУ. Распространение газеты на оккупированных территориях стало невозможным. Можно было победить в информационной войне, но хунта отключила российские телеканалы, начала преследовать и убивать российских журналистов. Уверен, что мы могли бы потягаться в идеологической и политической плоскости в других «новороссийских» регионах Украины, но наших политических активистов попросту репрессировали, как нашего соратника Алексея Лукьянова из Харькова, распространявшего газету «Новороссия». Если было мало фактов для возбуждения дела — подкидывали гранату.

Но наши товарищи ушли в подполье. Активисты «Партии Новороссия» на оккупированной территории вели сбор информации о перемещении войск хунты и выполняли другие необходимые задачи.

Кстати, вместе с «Партией Новороссия» мы создали и гуманитарный батальон во главе с Катериной. С филиалом его в Ростове-на-Дону, где собиралась помощь из РФ. В этот батальон вошли жены и родственники ополченцев. Мы специально так сделали, чтобы избежать разворовывания гуманитарной помощи. Они принимали грузы, проводили их инвентаризацию — и потом везли по адресатам. Так, чтобы ничего не ушло «налево», на рынки, и не кормило нечистых на руку начальников. Правда, идеала все равно не получилось: воровство пресекли, но получили перегибы и перекосы. Куда жены ополченцев пускали основной поток помощи? В те подразделения, где воевали их мужья. К счастью, все эти отряды были в Славянске, и это компенсировало некоторую пристрастность наших милых женщин. Работу эту мы тоже наладили: с Ростова на Славянск уходил раз в два дня большой грузовик-десятитонка. Одна-две машины в день выезжали из Донецка, в основном — с продовольствием. Тогда еще в Донецке работали все магазины, все торговые сети типа «Ашана». Что-то нам отдавали как гумпомощь, что-то — мы закупали на собранные средства. Но больше всех нам помогло и помогает гражданское общество России. Без тех поставок обмундирования, снаряжения, ботинок-берцев, бронежилетов, разгрузок, приборов ночного видения, магазинов и всего, что можно было купить легально, что шло нам по линии русских и красных организаций РФ, мы не выстояли бы. Больше тысячи тонн грузов из России получили мы тогда. Подчеркну: без всякого участия российского государства!

Мы как Мобуправление плодотворно сотрудничали с гуманитарным батальоном. Говорю об этом с городостью: мы ни у кого ничего не «отжимали», не занимались мародерством, а строили, как могли, новую государственную систему. Каждая наша местная организация участвовала в работе Мобилизационного управления ДНР, информируя народ о работе военкоматов Управления. Общими усилиями движению удалось привлечь в ополчение более 4 тысяч добровольцев из России и Украины. Стационарными пунктами распространения прессы, боевых листков, листовок, сбора гуманитарной помощи в городах ДНР стали палатки. Только в Донецке и Макеевке их у нас было восемнадцать. Каждый день — пока в самом Донецке не наступила социально-экономическая катастрофа — люди несли туда помощь.

Учет сбора гуманитарной помощи, собранной в 18 палатках, расположенных в Донецке и Макеевке, каждый день показывает средний объем груза в 12 кубов. Наиболее распространенным видом пожертвований граждан являлись крупы и одежда.

Май потрясений

Май 2014-го был крайне тяжел для защитников Славянска. Его атаковали буквально со всех сторон. Тогдашняя слабость Вооруженных сил Украины выручала нас. Хотя кто будет отрицать стойкость и мужество стрелковцев?

Тогда, после референдума о независимости 11 мая, встал вопрос: а какова позиция официальной Москвы? Признает ли она президентские «выборы» на Украине 26 мая? И как она вообще относится к ЛНР и ДНР? Сегодня об этом стараются забыть, но 17 мая премьер ДНР Александр Бородай дал пресс-конференцию, на которой заявил, что власти обеих народных республик готовят обращение в МИД РФ с просьбой о принятии ЛНР и ДНР в состав России или о размещении на их территории военных баз — как в Крыму. Позже он говорил о том, что Россия должна принять республики в рублевую зону, предупреждал о начинающейся в них гуманитарной катастрофе. К тому времени нас от трагедии в Одессе отделяли какие-то две недели, от убийств мирных людей в Мариуполе — какая-то неделя, и души погибших еще не успели покинуть наш бренный мир. Мы ждали какой-то реакции Москвы. Но она хранила молчание. Хотя ее СМИ вроде бы вели самую горячую кампанию в нашу поддержку. Мы не понимали: а намерен ли Кремль признавать грядущие «выборы» президента Украины, на которых победа заранее отдавалась Порошенко, ставленнику Соединенных Штатов и ЕС? Эта двойственность, это молчание официальной Москвы буквально сводили с ума.

Именно это молчание властей РФ в ответ на прямую просьбу ЛНР и ДНР о вхождении в состав придало смелости и наглости Киеву. Он понял, что может безнаказанно проводить карательную операцию. Орудовать огнем и мечом. Мы не складывали рук и собирались драться. Хотя оружия по-прежнему не хватало.

По вечерам я валился спать, как подкошенный. Мы все четче понимали, что прежняя надежда на то, что нужно лишь день простоять да ночь продержаться — и придет на подмогу могучая Красная армия (вернее — Российская), испарилась окончательно. Война все больше набирала обороты, наш противник смелел, бросая в бой тяжелую артиллерию, реактивные установки залпового огня, боевые вертолеты. Стрелковцы же в Славянске ухитрялись маневрировать одной самоходной «Ноной» и минометами. Над их головами проносились «самостийные» Су-27, грозя бомбардировками. И люди все чаще спрашивали меня: где же Россия? Неужели для того, чтобы она пришла на помощь, нужны разрушенные города и тысячи убитых, изувеченных, лишившихся всего? Господи, как трудно было отвечать на эти вопросы, когда ты сам не знал ответа! Сочувственные передачи российских телеканалов в сочетании с молчанием Кремля просто сводили с ума…