Мирон сын Мирона - Александра Турлякова

— Я думаю, до этого всё же не дойдёт, он всё-таки мой слуга пока. А непокорных слуг наказывают.

— Пока все поставки из Райрона идут без перебоев. Я проследил.

— Подождём до весны, — король поплотнее запахнулся в мантию, в огромных залах дворца было холодно, а горные ветры дули из всех окон и углов. — Идите, герцог…

Оставшись один, король долго и мучительно думал, но все мысли, как одна, возвращались к одному и тому же. "Негодный мальчишка! Стервец проклятый! Плод греха! И почему ты не умер ещё младенцем? Сколько проблем можно было избежать…"

* * * * *

С самого утра Аэлла просидела почти весь день за вышивкой, иногда лишь прогуливалась по комнатам, чтобы отдохнули глаза и кровь разогнать, без аппетита принималась за завтрак, обед, останавливалась на засахаренных фруктах, свежих уже не было, шла зима. Беременность утомляла её, скорей бы уже всё закончилось. Хотя при мысли об этом становилось страшно, наверное, каждой женщине, когда ей предстоит подобное. И обратной дороги уже нет, только вперёд. Она должна это вынести, зато у неё будет ребёнок, её ребёнок. И как будет любить её Идвар! Ещё сильнее! Она докажет ему свою любовь. У них двоих будет ребёнок. Их общий.

Аэлла вздохнула, осторожно положив ладонь на живот. Он ещё здесь и, наверное, ему здесь хорошо, мама близко, она любит его, она его ждёт.

После обеда появился слуга. Оказывается, встречи с ней добивается прибывший с запада барон Свэйн. Аэлла удивилась.

— Хорошо, я встречусь с ним.

Барон ждал её в комнате для приёмов, обернулся медленно, с достоинством, и Аэлла смогла рассмотреть его. Высокий, хорошо сложенный, в доспехах и походном плаще, высокие сапоги со шпорами. Глаза смотрели спокойно, сдержанно, почти неподвижные. Светлые русые волосы аккуратно подстрижены, и лицо чисто выбрито. Настоящий аристократ.

— Здравствуйте, госпожа… — склонил голову. — Я с обеда жду вас…

— Мужа нет сейчас дома, он в отъезде.

— Я хочу поговорить именно с вами.

— Со мной? — она удивилась. — Вряд ли я чем-то могу вам помочь, вам лучше бы было дождаться самого герцога, он занимается всеми делами в Райроне.

— Где он сейчас?

— Я не знаю. Он уехал давно, и не всегда говорит мне, куда.

Барон Свэйн помолчал немного, будто с мыслями собираясь, потом заговорил:

— Госпожа, я приехал с Западного Арда, я представляю интересы аристократии запада, всех, недовольных тем, что происходит в нашей стране. Вы понимаете, о чём я говорю? — Аэлла не сводила глаз с его лица, но не говорила ни слова. — Ваш отец собирался выйти из-под власти короля, мы поддержали его, но не успели прислать войска, потом поддержали вашего брата… Я и мои люди участвовали в сражении под стенами Райрона…

— Вы позволили ему умереть… — она перебила его, и барон замолчал на время.

— Они напали неожиданно, зажали нас в неудобном месте. Это бой, госпожа, там нельзя ничего предугадать. Я командовал отрядом на правом фланге, нас оттеснили в реку, мы отошли с большими потерями… Князь был в центре, он попал в плен…

— Чего вы хотите от меня? — Аэлла повысила голос, чуть склонилась на один бок, прижимая запястье к животу; ребёнок вёл себя беспокойно, словно чувствовал её состояние.

— Мы собрали силы, нужен только сигнал. И ещё, — он перевёл дыхание, не сводя глаз, — нам нужен тот, кто нас поведёт, кто возглавит сопротивление, кто станет против власти короля и его ставленников…

— Что? — Аэлла нахмурилась, склоняясь чуть сильнее, придавила живот предплечьем.

— Мы предлагаем вам возглавить войска…

— Мне?

— Вас никто не просит идти в бой или сражаться, нам важно ваше имя, весь народ по всему Райрону поднимется, если услышит ваше имя, все помнят вашего отца, госпожа…

— Я беременна… — она шепнула чуть слышно.

— Да, конечно, у Райрона будет наследник…

— Но мой муж…

— Он — ставленник короля, он — его сын, он вводит здесь свои порядки. Он — враг нашего народа, он — ваш враг. Он убил князя, убил вашего брата… Когда произойдёт переворот, он будет казнён…

— Он — мой муж… — её голос стал ещё тише.

— Вы стали его женой не по своей воле, вас заставили, это всё король-тиран, все это понимают, вас никто не винит… — он ещё что-то говорил в том же духе, но Аэлла не слышала его, глядя в сторону. "Казнить…" Идвара придётся казнить, чтобы освободить весь Райрон от людей короля… Идвара! Её Идвара! Она перевела глаза на барона и вслушалась в его слова.-…это нужно для нашей страны, для вашей страны… Так получилось, что из рода князей остались в живых только вы, госпожа, и вы должны освободить Райрон от людей короля.

— Я — должна? — она скривилась, как от боли.

— Всё зависит от вашего слова, от вашего решения, я передам его другим…

— Нет! — она перебила его.

— Что?

— Я говорю, нет! — Аэлла чуть повысила голос, не отводя взгляда с его глаз.

— Почему? — барон удивился её решению.

— Это будет война. Опять война. Король пришлёт войска…

— У них нет Мирона, мальчишке четырнадцать лет…

— У него есть советники, много советников… Барон, вы были когда-нибудь в Мирополе, нет? — барон дёрнул головой отрицательно. — Я была. Это огромный город, это богатая страна, очень богатая, нам никогда не выиграть их, даже если мы сильно захотим. Поймите меня, эта война губительна для Райрона…

— Но ваш отец…

— Нет! — настойчиво повторила Аэлла. — Я не готова объявлять кому-то войну, я — женщина, я жду ребёнка… Я не хочу сейчас думать об этом…

— Я понял вас, госпожа.

Аэлла замолчала, не сводя глаз. Какое-то время она и барон смотрели друг на друга, обдумывая слова, Аэлла медленно покачала головой, шепнула:

— Простите меня…

— Нет, госпожа, не извиняйтесь, вы не виноваты, — он быстро снял с пальца кольцо, положил на столик. — Вы всегда можете передумать, вы в праве, мы будем ждать. Если решитесь, если передумаете, вам надо будет лишь прислать это кольцо мне. Мы придём к вам на помощь все, кто сможет… Прощайте, — Аэлла лишь кивнула головой, видя, как он уходит твёрдым шагом, сжала в руке кольцо. Оно не понадобится ей, она не понадобится. "Господи, лишь бы так и было… Ещё ты тоже… Что тебе надо?.." Она сильнее придавила руку к животу, как будто это могло успокоить ребёнка.

* * * * *

— Где ты был так долго? — Аэлла сразу же спросила с порога, как только он появился, не сводила взгляда с его уставшего грязного лица, огромных глаз, ставших за дни отсутствия ещё больше, чернее. Он заметно похудел, осунулся, зарос щетиной, и глядел исподлобья, будто ждал подвоха. — Целых двадцать два дня! Я думала, умру от тоски, Идвар. Я думала, что-то случилось с тобой. И я, — она покачала головой сокрушённо, — даже не знала, где искать тебя, ты не сказал, куда едешь…