Алхимик - Питер Джеймс

Да и кроме того, это не просто ее подозрения, не взбалмошная прихоть безалаберной девицы двадцати одного года от роду. На эту историю Зандру навел ее коллега из отдела новостей. Губерт знал — здесь что-то кроется. Он знал. Три смерти от синдрома циклопа. Техник-лаборант. Нечего и думать — это плохо пахнет.

Наконец появился съезд с дороги, на который она и повернула, и, руководствуясь дорожным атласом, как сумасшедшая рванула по боковым улицам, стремясь вырваться из пределов разросшегося пригорода в сельские просторы Беркшира.

7:46. Увертываясь от встречных и попутных машин, она наконец вылетела на прямое двухполосное шоссе, но, миновав целую вереницу красных хвостовых огней, она, к своему разочарованию, увидела впереди дорожную пробку, которая протянулась, кажется, на несколько миль.

Вот черт!

Она резко притормозила, повернула на боковую дорогу и вдавила в пол педаль акселератора. Новенький двигатель еще не был обкатан, и стрелка спидометра ползла мучительно медленно. 40… 50… 60… Давай же! Здесь существовало ограничение скорости тридцать миль в час, но она, не обращая на нее внимания, гнала за семьдесят; ударив по тормозам, она развернулась и наконец увидела долгожданный знак «Хай-Хамнет», где и съехала на неосвещенную сельскую дорогу, почти свободную от машин. Есть шанс успеть. Тони на несколько минут опоздает. Люди всегда немного опаздывают, это считается данью вежливости.

Она скользнула взглядом по незнакомым датчикам, включила «дворники», которые счистили с ветрового стекла туманную морось, и затормозила, едва не воткнувшись в хвостовые огни передней машины. Убедившись, что это не полиция, она пролетела мимо нее. Спидометр подполз к цифре 85. Она снова включила «дворники», но, когда они провели первую дугу, сердце ее подпрыгнуло, а из груди вырвался сдавленный крик ужаса.

Сквозь ветровое стекло на нее смотрела жуткая рогатая физиономия. Она была совершенно реальная, в трех измерениях, как голограмма. Она была странно похожа и на человеческий череп, и на козлиный.

Зандра уперлась ногой в тормоз, и машину повело, она вовремя остановилась, сзади раздался гневный звук клаксона, и мимо пронеслась какая-то машина. Девушка на долю секунды закрыла глаза, а когда открыла их, физиономия исчезла.

Зандра сглотнула спазм в горле. Ее колотило. Господи Иисусе! «Дворники» описали вторую дугу, а потом и третью. Внезапно похолодало, ее охватил ледяной озноб. По спине поползла струйка страха. Казалось, будто в машине есть кто-то еще; она чувствовала чье-то незримое присутствие на заднем сиденье. Зандра мельком глянула в зеркало заднего вида, но никого не обнаружила.

Она снова вспомнила доктора Кроу, сидящего напротив нее по другую сторону стола. Его ядовитую усмешку. По какой-то необъяснимой причине физиономия, которую она только что видела — или вообразила себе, — вызвала в памяти его лицо. Она помедлила, какое-то мгновение опасаясь посмотреть назад, но затем взяла себя в руки и повернула голову.

Ничего.

Она снова двинулась в путь, гоня на пределе сил. Стрелка спидометра подползала к красной черте; она перевалила гребень холма, откуда вниз вел длинный прямой спуск. 80… 85… 90. В зеркале заднего вида скользнула какая-то тень, и у нее от страха съежилась кожа на голове.

Зандра немного сбросила скорость, снова глянула в зеркало, повернула голову, но ничего не увидела.

В глаза ей блеснул свет. Взревел клаксон. Это фары встречной машины; да ее же вынесло чуть ли не к середине дороги, внезапно осознала Зандра и, запаниковав, рванула рулевое колесо, возвращаясь на левую полосу.

И тут она снова увидела перед собой это маскообразное лицо. Черты его, жестко прижатые к ветровому стеклу, были расплющены и искажены, как в кривом зеркале комнаты ужасов на ярмарке.

— Убирайся! — оцепенев, воскликнула она, ударив по тумблеру «дворников». Они описали еще одну дугу; Зандра поставила их на максимальную скорость. Но в стекле ничего не было, никакого лица, а только темная дорога и два далеких красных огонька впереди.

Она еще раз посмотрела в зеркало. Когда она это сделала, что-то темное, похожее на огромный мяч, взрывом выкинутое из рулевого колеса, врезалось ей в грудь, прижало спиной к сиденью. Она почувствовала мучительную боль в голове, словно в уши воткнулись два кинжала.

Воздушная подушка, поняла она. Господи боже, да это же воздушная подушка надулась. Без всякой причины.

Два мигающих красных огонька прошлись по ветровому стеклу. Она увидела знак — треугольник с изображением паровоза в нем, — но увидела слишком поздно. Давя ногой на тормоз, Зандра открыла рот в беззвучном крике. Заблокированные тормоза яростно завизжали, летя по мокрому гудрону шоссе. Машину развернуло налево и кинуло к большому кругу в центре шлагбаума. За деревьями справа от себя она увидела что-то желтое; сотни ярдов мигающих огней — купе, полные пассажиров, которые спешат домой.

Она подумала о черном платье, которое утром положила на постель перед тем, как надеть его. Мелькнула мысль об обаятельном ведущем, который вот уже несколько минут звонит ей в дверь; машину с дикой силой кинуло вперед, и шлагбаум разлетелся в щепки перед ее глазами.

Ты справишься. Справишься. Справишься.

Она беспомощно вцепилась в баранку, словно это был поручень кресла на американских горках.

Все будет хорошо.

Машину с силой затрясло, после чего она остановилась. В ушах у нее стоял стонущий гудок. Свет становился просто невыносимым. Надо выбраться, выползти! Она стала искать дверную ручку. Найти ее не получалось; Зандра была не очень хорошо знакома с этой машиной. Рука ее бесцельно шарила вверх и вниз. Наконец она нашла ручку, дернула ее и ударом локтя распахнула дверь. Порыв дождя с ветром хлестанул по ней. Свет становился все ярче. Гудок продолжал орать. На нее надвигалась грохочущая стена.

Она попыталась выбраться из машины, но ремень безопасности плотно держал ее на сиденье. Она отчаянным усилием нащупала пряжку, почувствовала, что ремень ослабел, и, рванув дверь, вывалилась из машины. Но что-то схватило ее за ногу, с силой потянув вверх и назад, и с криком боли она шлепнулась лицом вниз — нога ее осталась в машине, перехваченная петлей ремня безопасности. Яростный ветер рвал ей волосы, с силой дул в лицо. Какофония гудков грохотала как раз у нее над головой. Открыв рот, она в ужасе закричала и уставилась куда-то наверх, как кролик, загипнотизированная невыносимым свечением летящих на нее огней.

Где-то рядом завопил голос:

— Беги! Ради бога, беги!

37

Беркшир, Англия. Воскресенье, 13 ноября 1994 года

Монти подложила два березовых полешка в камин, скинула шлепанцы и калачиком свернулась на диване, осторожно поставив тарелку на бедро. Минуло семь часов, и она уже предвкушала роскошь спокойного просмотра какой-нибудь телевизионной передачи, после чего можно будет пораньше лечь спать. Она нажала на дистанционном пульте кнопку выбора каналов, и в программе «Равноденствие» на экране появилось несколько названий, имеющих отношение к генетике. Не отводя от них глаз, Монти откусила кусок теплой гренки с маслом и подцепила на вилку кусок яичницы, которую сделала себе на ужин.

Теперь она чувствовала себя куда лучше, разве что немного усталой. Несмотря на совет врача, что ей стоило бы еще недельку отдохнуть, она решила завтра же выйти на работу; ни горло, ни легкие больше не саднило, глаза не болели. Из больницы ее выписали в субботу утром, и отец отвез ее домой. Несколько минут назад она позвонила ему напомнить, что утром он должен заехать за ней, потому что ее машина так и осталась стоять на парковке «Бендикса».

Похороны Джейка Силса прошли в среду, но на них присутствовали только члены семьи. Его близкие попросили лишь прислать цветы. Монти была слегка удивлена той быстротой, с какой коронер разрешил взять тело для похорон. Скорее всего, у него не было причин и дальше держать его, но что-то ее беспокоило: ведь если и была возможность найти дополнительные доказательства, то после кремации она окончательно исчезнет.

Доказательства чего?

В глубине души она надеялась, что американец еще навестит ее в больнице, но он не появился, и это заставило ее испытать легкое разочарование. Но Монти помнила, что он пригласил ее на ланч на этой неделе, и ждала этого события, пытаясь догадаться, что у него на уме и что он знает. Какие-то факты о компании? Или о «Матерноксе»?

Внезапно ее пробила дрожь, она вспомнила о своей подруге Анне Стерлинг. Анна и Марк заглянули утром, убедиться, что с ней все в порядке, и принесли массу вкусных вещей.

Три женщины скончались при родах примерно месяц назад. Монти быстро произвела обратный подсчет. Из этого следовало, что они забеременели в январе или феврале. Поскольку они прибегнули к «Матерноксу», то, значит, какое-то время страдали от бесплодия; она слышала, что средняя продолжительность приема «Матернокса», гарантирующая зачатие, составляет пять месяцев. Она припомнила разговор с Анной, который состоялся примерно год назад, когда она призналась, что бесплодна.