Одна помолвка на троих - Галина Куликова

– Агата, ты обязана меня выслушать.

– Выслушаю. Мы с тобой, Кареткина, еще разберемся. А твою наглую рожу, – она повернулась к Роману, – я видеть больше не хочу.

Агата развернулась и пошла к выходу, чувствуя, что освобожденное сердце с утроенной силой колотится в груди.

– Мы же были лучшими подругами! – крикнула ей вслед Светка.

– Были, да сплыли, – бросила Агата через плечо.

Выходя из подъезда, она улыбалась.

* * *

Гаврилов как раз выходил из своего кабинета, когда в офис ворвалась Агата.

– Салют! – воскликнула она звонким голосом и отшвырнула стул, попавшийся ей на дороге. – Работы много? Я готова засучить рукава.

– Что это с тобой такое? – с подозрением спросил Макс, утомленный математическими расчетами и переговорами по телефону. – Ты вся какая-то… перелопаченная.

– Я начала новую жизнь, – ответила Агата. – В ней нет места бабникам, подлым изменщикам и котам.

– А коты-то как попали к тебе в немилость? – заинтересовался Макс. – И вообще, что такое ты делала в выходные, что так тебя изменило? Кажется, будто тебя промыли водой с мылом.

– Я расчищала жизненное пространство. Послала ко всем чертям Романа и отменила свадьбу.

– Просто прекрасно, – протянул потрясенный Гаврилов. – Может, тебе нужно было и мозги заодно прочистить? Отменила свадьбу! Ты говорила, что мечтаешь носить обручальное кольцо и ради этого готова поселить в своем доме практически кого угодно.

– Роман сбежал к моей лучшей подруге! – Агата посмотрела на партнера с блаженной улыбкой. – Я одним махом избавилась от них обоих – от жениха и от подруги. Представляешь, какая удача?

Макс некоторое время переваривал новость, после чего опустился на стул и, потерев лоб, сказал:

– Понимаешь ли, ласточка, здоровый оптимизм должен быть на чем-то основан.

– Он и основан! – пожала плечами Агата. – Согласившись на брак с Романом, я лишила себя шансов встретить кого-то более достойного. А сейчас эти шансы снова у меня в руках.

Она схватила со стола пачку бумаг и тут же уронила ее на пол. Бумаги разлетелись по всей комнате.

– Слушай, а тот тип, который на днях отметелил Романа, какое имеет к тебе отношение? – Макс сел на корточки и принялся безропотно собирать документы.

– Откуда ты знаешь о драке? – с подозрением спросила Агата. – Подглядывал в окно?

– Ну да, я всегда смотрю тебе вслед, когда ты выходишь из офиса. Как рыцарь, понимаешь?

– Тот тип мне совершенно неинтересен.

– Н-да? Пожалуй, я все равно тебе о нем расскажу. Понимаешь, это показалось мне довольно странным.

Агата, которая твердо решила о Глебе не вспоминать, против воли заинтересовалась. Уж больно заговорщический был у Гаврилова тон.

– Что показалось тебе странным? – спросила она, выпрямляясь.

– Помнишь нашу недавнюю клиентку Анечку Снегиреву? Каменный домик, доставшийся ей от дедушки-дипломата, мексиканский стиль…

– Отлично помню, – заверила его Агата. – Когда она в порыве благодарности погладила тебя по руке, ты чуть не задымился. Так что там с ней?

– Я сегодня утром решил прогуляться до офиса пешочком. Оставил машину на платной стоянке, взял ноги в руки, иду, дышу воздухом… И тут вижу их.

– Кого? – машинально спросила Агата, хотя, конечно, догадалась, кого.

– Анечку и этого твоего драчуна. Они стояли на тротуаре и о чем-то разговаривали. По тому, как они вели себя, сразу становилось ясно, что они хорошо знакомы.

Агату словно кольнули иглой в сердце.

– Конечно, они знакомы! – воскликнула она. – Потому что того типа, о котором ты упомянул, зовут Глеб Аркадьевич, он ее начальник.

– А! Так это он ухлестывает за бабами и заказывает лошадей в маках? – ухмыльнулся Гаврилов. И тут же снова нахмурился: – Тогда тем более странно.

– Ну, что тебе опять странно? – возмутилась Агата, которой совершенно не хотелось бередить раны.

– Странно то, что, обзывая Глеба Аркадьевича разными нехорошими словами и зная, что он ходок… Именно так, кажется, она выразилась? Зная это, она все-таки стала с ним целоваться.

Агата почувствовала, что ее оптимизм медленно сдувается, как проколотый надувной матрас.

– Ты ничего не путаешь? – на всякий случай спросила она.

– Вряд ли. На этот раз Анечка была почти без косметики и с другой прической, но я все равно ее узнал. В общем, я решил тебе на всякий случай об этом рассказать.

– Ну вот, теперь ты рассказал, и давай забудем об этом. – Агата снова плюхнулась в кресло и побарабанила пальцами по столу.

Попробуй тут не думать о Глебе! Как не думать, когда все вокруг напоминают о нем. Даже Макс!

В этот момент тренькнул ее мобильный телефон. Она взглянула на дисплей – от Изольды Борисовны пришло короткое сообщение: «Завтра к тебе в офис заедет Таша». И больше ни слова. Что, интересно, это должно означать?! На кой черт ей сдалась Таша? Почему ее не могут оставить в покое?

Она хотела спрятать мобильный в стол, но он зазвонил прямо у нее в руках. Вздрогнув, Агата посмотрела, кто ее вызывает на сей раз. Номер оказался незнакомым.

– Алло, – ответила она не слишком дружелюбно.

– Агафья Померанцева? – спросила трубка смутно знакомым низким голосом. – Это медсестра из больницы. Нефедовой стало лучше. Ее перевели из реанимации в интенсивную терапию. Завтра вы можете ее навестить.

* * *

На улице было жарко, но у Агаты зуб на зуб не попадал. Она так волновалась, что не могла идти обычным шагом – бежала бегом. Давешняя медсестра посмотрела на нее через свои толстые линзы с удовлетворением.

– Наконец-то пациентка успокоится. Как в себя пришла, так только о вас и спрашивает.

«А вдруг эта женщина – моя бабушка? – подумала Агата. – Наверное, я сразу пойму. Почувствую!» Однако, когда она вошла в палату к Нефедовой и взглянула на нее, никакого озарения не случилось.

Раиса Тихоновна лежала на узкой кровати и смотрела на Агату с лихорадочным нетерпением. Она была очень худой и жилистой, седые волосы, расчесанные на прямой пробор, казались легкими, как тычинки одуванчика.

– Ты Агафья? – спросила она повелительно. Ничего сентиментального не было в ее интонациях. – Померанцева?

– Здравствуйте, Раиса Тихоновна. – Агата так и впилась в нее глазами.

Подошла и тихонько присела на стул, стоявший возле окна.

– Вот, значит, ты какая! – Нефедова тоже принялась разглядывать гостью. – Хорошие у тебя глаза, Агафья. Не зря, видать, я тебя вызвала.

– Раиса Тихоновна, мы ведь с вами незнакомы, – подала голос Агата.

Та слабо махнула рукой:

– Поговорила бы я с тобой как полагается, только времени у нас совсем нет. Что ты знаешь о своей маме, девочка?

– Я знаю, что ее удочерили. – Агата облизала пересохшие губы. – А вы что о ней знаете? Вы ведь меня из-за нее видеть хотели?