Айсберг - Клайв Касслер

Радио пискнуло в ответ.

— Майор Питт!

— Здесь, адмирал.

— У нас проблемы. Ни один вертолет на острове не может подняться в воздух. Военврачи будут сброшены с транспортного самолета.

— Поймите, нужны вертолеты. Уцелевших надо будет вывезти оттуда. И самое главное, адмирал, я должен возглавить поиск. Повторяю, я должен возглавить поиск. Место крушения невидимо с воздуха. Ваша поисковая партия потратит на это дни, и не найдет ничего.

Питт почувствовал, как Сандекер помрачнел на том конце. Он долго молчал. Затем медленно, подчеркивая каждое слово, произнес:

— Ответ на твою просьбу отрицательный. На острове семь вертолетов. Три принадлежат Военно-Воздушным Силам, четыре — поисковой и спасательной службе. Все эти вертолеты на ремонте. — Сандекер помолчал, а затем также медленно произнес: — Может быть, это далеко от истины, но нашим людям и правительству кажется, что попахивает саботажем.

— О Боже! — пробормотал Питт и внезапно похолодел. «Любая случайность». Эти слова преследовали его. Компьютеры Келли не оставили никакой возможности на спасение. А наемные убийцы Рондхейма привели в действие эти угрозы.

— Есть ли у вас там достаточная площадка для посадки легкого самолета, который бы забрал тебя? — задумчиво поинтересовался Сандекер. — Если да, ты смог бы направлять поисковую группу с воздуха.

— Да, небольшой самолет смог бы. Тут рядом луг длиной с футбольное поле.

За спиной Питта желтый диск солнца быстро прятался за большими набегавшими серыми тучами. На его плечо легла рука Эндюрссона.

— Идет шторм с севера. Через час пойдет снег.

Питт вскочил и как мог быстро подошел к небольшому двойному окну. Не веря своим глазам, он смотрел в окно, ударив в отчаянии кулаком по стене.

— Боже, нет! — прошептал он. — Это будет самоубийством для военврачей — прыгать с парашютом сквозь снежную мглу.

— Да и легкий самолет не сможет пройти сквозь такой ураган. Я видел их много. Этот ураган будет из опасных.

Питт, пошатываясь, вернулся к радио и сел в кресло. Он закрыл разбитое, распухшее лицо руками и прошептал:

— Бог спасет их всех. Бог спасет их. Безнадежно. Безнадежно.

Голос Сандекера зазвучал в передатчике.

— Твое точное местоположение, майор. Дай мне точные координаты.

Эндюрссон подошел к Питту и взял микрофон:

— Минуту, адмирал Сандекер. Ждите.

Он взял Питта за руку и сжал ее.

— Майор Питт, возьмите себя в руки. «Узы смерти связывают, как камень, но могут быть разорваны тем, кто найдет их слабое место».

Питт медленно посмотрел в глаза Эндюрссону.

— Отлично. Еще один поэт.

Эндюрссон слегка кивнул головой.

— На самом деле, эта неделя у меня поэтическая, — улыбнулся Питт. Он умолк. Он и так провел слишком много времени в бесполезных разговорах. Время бежало. Ему нужен был план, хитрость, которая помогла бы ему отправиться на поиски людей, умирающих в овраге, «Компьютеры ошибаются, ошибаются, — говорил он себе. — Эти электронные монстры могут сделать ошибку, незаметную на первый взгляд. У них нет чувств, нет эмоций, нет ностальгии…»

— Ностальгия! — вдруг громко закричал он, повторив это еще три раза.

Эндюрссон, не понимая, уставился на него:

— Что вы хотите этим сказать?

— Скоро увидите, — ответил Питт. — Я не буду искать их слабое место, как в вашем поэтическом узле смерти. Я разрежу их лопастями.

Старик бросил на него еще один взгляд.

— Лопастями?

— Да. Лопастями пропеллера. А точнее, трех пропеллеров.

Глава 19

На земле есть множество прекрасных зрелищ, но ни одно из них — ни сверхсовременная космическая ракета, взмывающая к иным мирам, ни узконосый сверхзвуковой самолет, разрезающий небо со скоростью вдвое большей, чем скорость звука, — не выглядело столь радостным для глаза, как зрелище неуклюже покачивающегося от порывов ветра, старого трехмоторного «Форда», знаменитого «Тина Гуза», скрытого за черными складками огромных угрожающих туч. Питт внимательно наблюдал, как старый самолет кружил над домом Эндюрссона. Наконец пилот приглушил двигатель, и самолет, почти коснувшись забора, сел, чуть не задев передними, широко расставленными колесами края луга.

Питт повернулся к Эндюрссону.

— Что ж, прощайте Гольфур. Спасибо за все, что вы сделали для всех нас.

Гольфур Эндюрссон пожал Питту руку.

— Это я должен благодарить вас, майор. За честь и возможность помочь нашим братьям. Да поможет вам Бог!

Питт не мог бежать из-за сломанного ребра, но он преодолел расстояние до самолета не более чем за полминуты. Как только он подошел к фюзеляжу с правого бока, дверь открылась, и сильные руки помогли ему влезть в небольшой салон.

— Вы, майор Питт?

Питт вгляделся в крупное загорелое лицо с длинными светлыми бакенбардами.

— Да, я Питт.

— Добро пожаловать в ревущие двадцатые. Это была отличная идея — использовать это старое летающее ископаемое для поисковой операции. — Он протянул руку. — Я капитан Бен Халл.

Питт пожал протянутую руку и сказал:

— Пожалуй, нам стоит поторопиться, если мы хотим избежать снежной бури.

— Вы правы, — откликнулся Халл. — Нет смысла оплачивать дополнительное время стоянки.

Если Халл и был поражен разбитым опухшим лицом Питта или его костюмом, то он сумел это удачно скрыть.

— Мы делаем этот рейс без второго пилота, так что это место ваше, майор. Располагайтесь там, как в центральной ложе театра, и указывайте путь.

— Хорошо. И еще. Я просил адмирала Сандекера кое-что передать мне…

— Да, да. Этот старый морской волк приготовил для вас целый пакет и очень беспокоился, чтобы мы его не забыли. — Он достал сверток из кармана своей парки, развернул и от удивления поднял брови. — Черт возьми, объясните, зачем вам понадобилась бутылка русской водки и коробка сигар в такой момент.

— Это для пары друзей, — улыбнувшись, ответил Питт. Он повернулся и прошел мимо десяти человек, расслабленно сидевших на полу. Все они были одеты в утепленные арктические комбинезоны. Эти люди были натренированы на выживаемость в тяжелых условиях, умели находиться долгое время под водой, прыгать с парашютом, знали все виды неотложной помощи, кроме хирургии. Чувство уверенности охватило Питта только от одного взгляда на них.

Просунув голову в низкую дверь кабины самолета, он усадил свое воспаленное тело в скрипучее кожаное кресло второго пилота. Пристегнув ремни, он повернулся и увидел сияющее лицо сержанта Сэма Кашмана.

— Как дела, майор? — глаза Кашмана расширились от удивления. — Боже, кто проехал по вашему лицу?

Питт осмотрел пульт управления и быстро ознакомился с давно устаревшими рычагами и кнопками.

— Понимаю. Увидеть сержанта, выполняющего такой ответственный полет, вместо высококлассного летчика, — закончил мысль Кашман. — Видите ли, майор, не было выбора. Дело в том, что я единственный человек на целом острове, кто знаком с этим старинным автобусом.

— Хорошо, сержант. Командуйте. Пора уже запустить эту «птичку» в небо. Держите курс на запад вдоль реки, я скажу вам, где надо будет повернуть к югу.

Кашман только кивнул. Он ловко развернул «Тина Гуза» на сто восемьдесят градусов так, что тот стал лицом к ветру в самом дальнем конце луга. Затем он запустил двигатели, и неуклюжий старый самолет, вздрагивая и подпрыгивая, понесся по лугу.

Колеса «Тина Гуза» еще касались земли, когда они поравнялись с домом Гольфура Эндюрссона. Питту казалось невозможным, что этот маленький самолет может оторваться от земли за такой короткий пробег. Он бросил быстрый взгляд на Кашмана, но увидел только ледяную уверенность и полную расслабленность на его лице. Кашман беззаботно насвистывал какую-то знакомую мелодию, которую, из-за невыносимого шума трех двигателей в двести лошадиных сил Питт так и не смог разобрать.

«Нет сомнений, — размышлял Питт, — Кашман изображает из себя человека, который хорошо знаком с управлением самолетом, особенно таким». — Пробежав три четверти поля, самолет резко взмыл вверх, прервав мысли Питта.

— Где вы научились управлять самолетом? — спросил Питт, испытывая большое чувство облегчения.

— Я занимался распылением удобрений в Оклахоме, — ответил он. — Потом мне это надоело, и я пошел на службу в Военно-Воздушные Силы.

Питт не смог удержаться от улыбки, когда они пролетали над тем местом, где Эндюрссон подобрал его. Он пригляделся и заметил длинную непрерывную линию, которая тянулась в сторону юга. Приоткрыл окно и взглянул снова. Она была на месте: темно-зеленая линия, проведенная по светлому тону тундры, она напоминала разделительную полосу посреди дороги.

Питт поймал взгляд Кашмана и кивнул:

— К югу. Держитесь этой темной линии внизу.