Длинные тени октября (ЛП) - Триана Кристофер

Джо не терял времени зря.

Он сделал выпад вперёд, чтобы ударить мужчину в живот, но мистер Браунстоун теперь был на защите, и он замахнулся на Джо, ударив его по голове. Джо врезался в дверь шкафа и изо всех сил попытался удержать нож, восстанавливая равновесие. Он посмотрел на Дэнни за помощью, но тот замер.

Мистер Браунстоун снова напал на него, кровь хлестала сквозь рычащие зубы и лилась из открытого горла. Но Джо был моложе, быстрее и богат силой своей любви к Хэйзел. Его желание к ней было подобно электричеству в его жилах, раскалённой добела кровожадности, которая подпитывала его насилие. Он двинулся в мгновение ока, уклоняясь от дрожащих конечностей мужчины, и направил лезвие в толстый рулон его плоти, пробив сквозь него органы. Браунстоун согнулся, кровь текла по его груди и животу, плескалась по ногам Джо. Нож выскользнул, и как только Джо собрался прикончить его, жена превратилась в ураган вращающихся рук. Вихрь ногтей врезался в лицо Джо, впившись ему в глаза, повалив его на стулья у стола.

- Оставь моего мужа в покое, чудовище!

Пока мистер Браунстоун пытался встать, Дэнни внезапно, казалось, осознал опасность, в которой они оказались, и сделал шаг. Обхватив миссис Браунстоун за талию, он поднял её и прижал назад её руки. Она кричала и пинала его голени, её руки пытались дотянуться до его яиц, чтобы скрутить их, как виноград с лозы. Её муж слабел и уже не вставал. Вместо этого он соскользнул по стене, заливая её кровью такой густой, что она была фиолетовой. Джо зарычал на женщину, которая поцарапала ему щёку в трёх местах. Она была в истерике, плевалась и плакала, корчилась, как аллигатор. Джо сделал выпад, вонзив нож в её мягкий живот. Он провернулся, и Джо вошёл ещё глубже, скользнув в неё, как любовник. Он двигал лезвием вперёд и назад, пилил. Кровь текла из её новой дыры, избыток крови поднимался по её глотке и стекал изо рта. Ещё один влажный крик раздался от её мужа, а затем Джо нанёс ей несколько ударов ножом, лезвие превратилось в яростное пятно, когда он ударил её им, стараясь, чтобы она больше никого не поцарапала. Лицо Дэнни стало зелёным, и он отпустил женщину. Она с глухим стуком упала на пол, её голова ударилась о твёрдую древесину.

- Не-е-ет! - мистер Браунстоун забулькал.

Джо увидел слёзы в глазах мужчины и не почувствовал ни радости, ни раскаяния. Но нож приятно лежал в руке, он был тёплый и с него капала кровь. Это помогало ему угодить богине. Сегодня вечером будут сладкие, чудесные награды. Угощения и сокровища для этого ритуального жертвоприношения.

За эти убийства она собиралась заняться с ним любовью так, как он никогда не мог себе представить.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Дэнни думал просто предотвратить драку.

Когда Джо впервые ударил ножом отца Максин, Дэнни был в таком шоковом состоянии, что не знал, как реагировать. Внезапное насилие остановило его дыхание, его волосы встали дыбом, а яйца прижались к его телу. Некоторое время он и так терял голову, словно находился в тумане, который постоянно менял плотность, но убийственные действия Джо сделали его ещё более измученным и бредовым. Когда миссис Браунстоун начала царапать Джо лицо, Дэнни тут же начал действовать, надеясь удержать её и Джо от убийства друг друга. Несмотря на то, что он сделал с мистером Браунстоуном, Дэнни не ожидал, что Джо без колебаний нанесёт ей три удара. Он не знал, чего ожидал, но точно не этого.

Что-то затуманивало его рассуждения и замедляло время реакции. Внутри него витал туман разума, завораживающая тьма, которая изменила его мысли и увела в причудливую, незнакомую территорию. Жизнь больше не казалась реальной. Это несколько успокоило его, когда он наблюдал, как Браунстоуны умирают в крови.

Хэйзел могла проникнуть в его голову. Она могла устроиться там, как впившийся клещ, и высосать всё его самообладание. Он знал это, так же как знал, что не сможет сопротивляться ей, даже если бы захотел. И иногда он это делал, особенно после того, что случилось с Максин. Теперь ушли и её родители, и на этот раз грязную работу сделала не Хэйзел. Она убедила Джо сделать это за неё, затуманив Дэнни ровно настолько, чтобы он не остановил это.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Господи, - сказал он, глядя на ещё тёплые тела.

Кровь была повсюду. Джо был устрашающе спокоен. Он даже не тяжело дышал. Он отнёс нож к раковине и начал мыть руки.

- Господи, - повторил Дэнни. - Ты, блять, убил их.

Он никогда не видел ничего более жестокого.

- Что сделано, то сделано, - сказал Джо так спокойно, что это действовало Дэнни на нервы. - Мы должны были это сделать.

- Мы?

Джо обернулся.

- Ты держал её для меня, не так ли?

- Да, но…

- Ну вот, мы вместе. Они бы пошли к копам, чувак. Этот детектив вернулся бы и увёл нас отсюда, подальше от Хэйзел. Ты хочешь этого?

- Нет, - сказал Дэнни, даже не задумываясь об этом. - Но неужели тебе действительно нужно было резать их до смерти?

Джо улыбнулся и посмотрел в потолок.

- Богиня довольна. Ты не чувствуешь этого?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Это началось.

Джо пролил кровь, высшее проявление преданности. Дэнни участвовал, не особо стараясь, но он был достаточно самоотверженным, чтобы помочь Джо отвезти машину Браунстоунов в лес, где они закопали тела в неглубоких могилах, когда ночь опустилась на гору. Мальчики прошли весь обратный путь пешком и всю ночь мыли кухню с помощью спреев, порошков, губок и отбеливателя.

Хэйзел наблюдала за всем этим их глазами, подключив магию и залив всё её светом.

Сегодня вечером Джо получит награду. Дэнни будет разрешено смотреть, но он не сможет вкусить её снова, пока не поймёт, что ему нужно быть на все сто процентов преданным, как и Джо.

Её «киска» стала пульсировать, а глаза заблестели.

Теперь у неё были мальчики, и приближалась луна, становясь всё больше с каждой ночью, когда она приближалась к Земле. Скоро наступит Самайн, древний кельтский праздник, посвящённый сбору урожая и мёртвым. В наше время он был известен как Хэллоуин, но Хэйзел была колдуньей и понимала истинную силу этого дня. Скоро она будет в зените своих возможностей, и всё встанет на свои места именно тогда. Скоро она сможет выходить за пределы усадьбы, сквозь тени, и ходить среди живых. Её удовольствия будут бесконечными.

Младший мальчик всё ещё был заперт в чёрной призме за стенами, но, несмотря на её соблазнительные усилия, он всё ещё умолял об освобождении. Его страх перевесил его желание. Возможно, он был слишком молод? Но она по-прежнему забрала его девственность, и она хранила её в своей сущности, ожидая подходящего момента, чтобы манипулировать её невинной силой, делая её своей собственной, когда она предлагала её чёрному искусству внутри горы. Она также хотела девушку, и, возможно, она ещё сможет получить её, но у неё уже было всё, что ей было нужно. Вскоре ночь будет полностью принадлежать ей, и мир станет её холстом, на котором она будет рисовать кровавый шедевр.

* * *

Её дочь становилась сильнее. Глэдис чувствовала это своими старыми костями и была так же заинтересована, как и напугана. Она знала, на что способна Хэйзел. Сама Глэдис немного овладела колдовством, но её дочь стала чёрной принцессой искусства, и теперь она была неуравновешенной, возможно, даже психотической. А с приближением полнолуния - к тому же суперлуны - чёрная гора одарит её дальше, колдовство будет полным и ярким. К настоящему времени мальчики были соблазнены и заключены в плен, и вскоре у Хэйзел появится армия обожающих душ, проплывающих по огромному дому, скользящих сквозь стены, как пиявки, прячущихся в каждой щели, как тараканы, их чёрные глаза закатывались по их призрачным скелетным лицам и их дымчатые тела окутывали залы пеной тьмы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})