Ночь триффидов - Саймон Кларк

Керрис, заметив, что я чем-то расстроен, решительно потянула меня за рукав.

— Настало время выпить кофе с пончиками. А потом — в постель.

Я весьма приятно проводил время с Керрис, но меня уже начинали мучить угрызения совести. Безделье надоело, пора было возвращаться на остров Уайт. Разумеется, в путешествие я намеревался пригласить мисс Керрис Бедеккер.

Но — как случалось уже не раз — жизнь сломала все мои планы. Безмятежные дни пожирателя лотоса подходили к концу. В этом великом городе стратегию игры хладнокровно разрабатывали иные, неизвестные мне умы. И меня, словно пешку на шахматной доске, снова передвинули на другое поле.

Во второй половине дня, последовавшего за встречей с отцом Керрис, я изо всех сил пытался свести счеты с Гэбриэлом Дидсом. Пустые надежды! От его удара слева целлулоидный шарик со страшной силой отлетел от стола, ударился в потолок спортивного зала «Христианского союза молодых людей» и развалился пополам. — Очко в мою пользу, как мне кажется, мистер Мэйсен, — негромко произнес Гэбриэл.

— В вашу, в вашу, — согласился я и сказал, что собираюсь просить при первой возможности отправить меня домой.

— Это будет зависеть от планов морского ведомства, — заметил Гэбриэл, доставая из коробки новый мячик. — Переходы через Атлантику, надо сказать, явление пока довольно редкое.

— Но в порту я видел несколько летающих лодок. Любая из них может доставить меня домой за двадцать часов. Гэбриэл огляделся. Убедившись, что нас никто не услышит, он все же понизил голос и почти прошептал:

— Эти летающие лодки... — Он подмигнул так, словно рассказывал скабрезный анекдот. — Эти летающие лодки —одна показуха.

— Показуха? Но с виду они в полном порядке.

— Только с нормальным топливом.

— Разве их не перевели на древесный спирт?

— Перевели, но очистка для авиационных двигателей недостаточна. — Он сильно подал мяч. — Вы можете поднять их в воздух и сделать кружок над островом. Все. Я отбил мяч крученым ударом, к приему которого он оказался не готов.

— Отлично сделано, мистер Мэйсен. Но полет на них через Атлантику — чистое самоубийство. Вы видели, что наши автомобили ездят, как пелось когда-то, «на честном слове и на одном крыле». Это топливо слишком грубое, у него есть клыки. Превращает поверхность цилиндров в терку. Две тысячи миль и — бах! — Последнее слово точно совпало с моментом удара. — Поршни заклинивает.

Похоже, мне оставалось только плыть через океан на пароходе. Но — как было и раньше — судьба бросила на стол иную карту.

В зал вбежала Керрис.

— Привет, Гэбриэл! Добрый день, Дэвид! Мне сказали, что я смогу найти тебя здесь.

— Добрый день. Похоже, ты рассадила своих шпионов повсюду, — весело сказал я. — Как ты узнала, что я здесь?

— Проще простого. Я позвонила к тебе в гостиницу, и портье сказал, что видел, как ты проходил мимо него с решительным выражением лица и с ракеткой в руке. Впрочем, это могла быть не решительность, а отчаяние. — Она посмотрела на Гэбриэла: — Ты его, наверное, громишь?

— В данный момент молодой человек отстает от меня на шесть игр, — пожал плечами гигант.

— Но разрыв сокращается, — возразил я с деланной обидой.

— Медленно, Дэвид. Медленно.

— Послушай, Дэвид. — Керрис вся раскраснелась — как всегда, когда очень спешила. — У меня для тебя есть новость. В Департаменте исследований состоялось заседание совета, и директор дал добро на новое плавание в Европу. В состав экспедиции решено включить дипломатическую миссию на остров Уайт. — Она улыбнулась: — Ты отправляешься домой, Дэвид. Отход послезавтра.

— Так скоро? — удивился я.

— Итак, вы все-таки плывете домой, — сказал Гэбриэл. — Примите мои поздравления.

Это, как говорят жители Нью-Йорка, была «уже совсем другая игра». Мое выражение лица, видимо, показалось Керрис странным, и, склонив голову, она спросила:

— Ты что, недоволен?

— Конечно, доволен... но я не ожидал столь стремительного развития событий. — Я посмотрел ей в глаза и добавил: — Но я покину Нью-Йорк только при одном условии.

— И это условие...

— Ты едешь со мной.

Гэбриэл Дидс предложил нам выпить на прощание. В ночь перед отходом мы с Керрис пошли в «Блюз-кафе», смотревшее через пролив на Статую Свободы. На металлической поверхности гигантской статуи то и дело вспыхивали крошечные молнии. Атмосфера был насыщена электричеством. Керрис сказала, что с моря надвигается гроза. Платье у нее было потрясающее, из непонятного сверкающего материала. Чем-то этот блеск напоминал климатический фейерверк, наблюдаемый на бронзовой даме в заливе.

Заняв свободный столик, я заказал выпивку для нас с Керрис и послал бокал Гэбриэлу, занятому регулировкой усилителя и настройкой гитары. Он обвел взглядом зал и, найдя нас, поднял бокал. Мы ответили ему тем же. Клуб ломился от посетителей. Отовсюду доносились смех и отголоски веселых разговоров. В первый раз после встречи с генералом Филдингом я заметил здесь пару однояйцевых близнецов. Увидев первую пару, я тут же обнаружил, что близняшек в клубе собралось великое множество. Теперь я мог лицезреть по меньшей мере дюжину комплектов, но это никак не омрачало атмосферу всеобщего веселья. За столиком в углу две девушки — похожие как две капли воды — пили шампанское, отмечая в кругу друзей свой общий день рождения. — А ты не станешь скучать без всего этого? — спросил я.

— Уверена, что смогу привыкнуть. — Керрис улыбалась, ее зеленые глаза поблескивали в полумраке. — Кроме того, мне не терпится поглядеть, как вы там живете. Начинается новая эра в жизни наших народов.

— Выпьем за это! — Мы сдвинули бокалы. Оркестр заиграл так громко, что о продолжении беседы не могло быть и речи. Я молча переводил взгляд с музыкантов на Керрис, на ее лице играли блики огней сцены. И в зависимости от того, гремела музыка или нежно пела, гитара Гэбриэла звучала то ангельским, то демоническим голосом. Музыка захватила меня. Стоило закрыть глаза, и казалось, что тебя уносят вдаль какие-то космические сани. И вновь в звуках гитары я услышал щемящую тоску.

На мою ладонь легла чья-то рука, я открыл глаза, увидел Керрис. Она смотрела на оркестр, легонько кивая в такт музыке.

Я снова смежил веки. Мелодия блюза очаровывала. Вскоре я ощутил покой и странное неземное блаженство.

После концерта Гэбриэл проводил нас к такси. Где-то над морем сверкали молнии, разливая по темному небу фиолетовые и розовые зарницы.

— Счастливого пути, мисс Бедеккер, — сказал Гэбриэл, открывая для Керрис дверцу машины. — Берегите себя, мистер Мэйсен.

— Постараюсь, Гэбриэл. И вам того же желаю.

Никогда не забуду эту минуту. Его широкую дружелюбную улыбку. То, как он тряс мою руку, стоя рядом с распахнутой дверцей машины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});