Игры Масок - Алекс Кош

Сенсеич довольно усмехнулся.

– Что ж, в целом ты прав. Вот только я не вижу в твоем наблюдении серьезной практической пользы.

Алек готов был согласиться с Данилой, отлично зная, что большинство атак в вин-чун действительно проводятся через «срединную линию». Однако в Россию из Китая и Вьетнама пришло множество вариаций этого стиля, и в одном из них наверняка уже была решена эта проблема. Похоже, баскетболист изобрел очередной велосипед…

– Пусть покажет, – подал голос Костя и бросил хищный взгляд на только закончившего отжиматься Алекса. – На нем!

– Это будет не слишком рационально, ведь Алекс почти не изучал этот стиль… – Сенсеич задумался. – А давай… На мне.

Данила побледнел.

– Э… Машка вроде тоже вин-чун практикует…

Алекс невольно улыбнулся, представив, как бы выглядел спарринг в стиле вин-чун между двухметровым Данилой и совсем невысокой Машей.

– Ах так! – возмущенно вскричала Машка, вскакивая с пола. – Да я тебя… – Ее взгляд пробежался по увешанной оружием стене. – На мечах!

– Лучше уж тогда вы, – вздохнул баскетболист, заставив девушку гордо вздернуть носик.

Виктор Михайлович подвигал шеей и размял плечи.

– Ну что ж, проверим, насколько улучшились за год твоя техника и рефлексы.

– И скорость, – заметил Данила, принимая классическую стойку вин-чун.

Со стороны, кстати, эта стойка смотрелась довольно забавно: со сведенными коленями и поднятыми к самой груди кулаками. Впрочем, забавной она была только у Данилы, Сенсеич же смотрелся в ней так естественно, что она начинала казаться гармоничной и законченной.

Данила не стал ждать нападения Сенсеича, а решил перехватить инициативу и первым задать ритм боя. За мягким шагом вперед тут же последовала одновременная атака рукой в лицо и ногой под голень. Одной из особенностей этого стиля были именно такие жесткие одновременные атаки, чаще всего совмещенные с блоками.

Сенсеич с легкостью поставил жесткий блок рукой и совершенно спокойно принял удар ногой, будто не почувствовав его. И тут начался быстрый обмен короткими ударами, проследить за которыми было очень непросто даже со стороны. Что уж говорить о Даниле, находящемся в эпицентре этого вихря. Впрочем, здесь и не нужно было видеть – все происходило на рефлекторном уровне. Не зря основная часть тренировок вин-чун проходила в парной работе. На таком близком расстоянии самое важное – чувствовать каждое движение оппонента. Именно это было основной особенностью стиля – техника чи-сау – «липкие руки», позволяющая контролировать руки противника, распределять свою силу и, по слухам, уметь одним прикосновением определить его атакующее намерение.

Сенсеич наращивал скорость и уменьшал амплитуду движений до тех пор, пока Данила не дрогнул. Первый же пропущенный удар заставил его потерять концентрацию, а дальше он «поплыл» и пошло-поехало…

К счастью, сегодня Сенсеич не был настроен зверствовать, поэтому просто нанес несколько точных ударов по корпусу и сбил Данилу с ног. И хорошо еще, что он не стал использовать технику «протыкающих пальцев», иначе бы баскетболисту и вовсе не поздоровилось.

– Совсем неплохо, – довольно сказал Сенсеич, помогая ему подняться на ноги.

– Почему у меня все время такое ощущение, будто у вас на несколько рук больше? – жалобно спросил Данила, мотая головой, чтобы немного прийти в себя. – Вы, наверное, жульничаете.

– Конечно, – рассмеялся Виктор Михайлович. – Еще скажи, магию использую.

Внимательно следивший за боем Алекс отметил, что Сенсеич даже не запыхался, в то время как футболку Данилы уже можно было выжимать.

– А вообще я доволен, – резюмировал учитель. – Ты действительно сильно продвинулся за этот год. Что еще интересного у тебя в жизни произошло?

– Наша команда заняла первое место в чемпионате России. Я признан лучшим бомбардиром, – гордо сказал Данила.

Ну да, чего ему скромничать-то? Заслужил, и говорить нечего.

– ЦСКА – сила! – весело продекламировал Костя. – Я даже за него болеть ходил. – Он обвиняюще посмотрел на остальных учеников. – В отличие от некоторых…

– Я в Черногории в это время была, – тут же парировала Машка. – Вы ведь тоже на мои соревки не пришли.

– Ага, – хмыкнул Алекс. – Где там у тебя последние проходили, в Китае? Я что, олигарх по-твоему, чтобы на выходные в Китай мотаться?

Машка в ответ показала ему язык и отвернулась.

– Ладно, с Данилой все ясно, – резюмировал Сенсеич, прервав пикировку учеников. – Следующим будет Тёма. Чем ты меня порадуешь?

Насколько знал Алекс, все началось с того, что Тёма увлекся паркуром для повышения гибкости и ловкости. Все-таки его мощное телосложение действительно создавало определенные трудности при исполнении сложных техник. Скованность закаченных мышц понижала его скорость, чем Алекс и остальные ученики постоянно пользовались в спаррингах. Собственно, именно из-за особенностей своей физиологии Тёма и предпочитал бокс и муай-тай всем другим видам единоборств. А потом он съездил во Францию, увлекся философской составляющей паркура, занялся медитациями… Вышел из всех паркур-команд, назвав все это дело профанацией, и стал тренироваться один.

Но все это произошло еще до отъезда Сенсеича, и никто из учеников клуба не имел ни малейшего представления о том, чем занимался Тёма весь год.

– Даже не знаю с чего начать, – задумчиво протянул паркурист. – Я практически не занимался боевыми искусствами. Гулял по крышам, медитировал, прыгал, занимался самопознанием…

– Халявщик, – тихо прокомментировал Костя.

– Так же я продолжил занятия цигун, особенно когда получил несколько особенно серьезных травм. В результате я постепенно пришел к изучению техники цигун – «железной рубашки». На мой взгляд, это одна из наиболее интересных и практичных ветвей даосской эзотерической практики.

Алекс привычно переглянулся с Машкой, и она ответила таким же удивленным взглядом. Похоже, всезнающая девчонка тоже была не в курсе занятий белобрысого паркуриста.

– И как успехи? – заинтересовался Сенсеич.

– В течение года я занимался так называемой первой ступенью практики «железной рубашки» – тренировкой соединительных тканей и органов. Ну, статика всякая… набивание поверхностей. Боюсь соврать, но я вроде бы начал ощущать подключение к «земле» и обмен энергией «ци»…

– Это называется «укоренение», – напомнил Виктор Михайлович.

– Да, – кивнул Тёма. – Мне сложно судить, потому что я не видел собственными глазами настоящего действия этой техники, но мне кажется, я кое-чего достиг. Я говорю не о картинных разбиваниях черенков от лопат о конечности или напильников об голову, а о более серьезных техниках.

Сенсеич хитро прищурился.

– Например?

– Я готов продемонстрировать. – Тёма посмотрел на Машку. – Пусть Маша мне поможет, она у нас специалист по всяким режущим штукам.

«Ого! – удивился Алекс. – Это что же он задумал?!»

– Режущим штукам?! – задохнулась от возмущения девушка.

– Ладно, Маша, не пререкайся, – попросил Сенсеич. – Сделай, что просит Тёма.

Все с интересом уставились на белобрысого паркуриста.

– А что он, собственно, просит?

Тёма снял футболку, оголив мускулистый торс с татуировкой в виде дракона на левой стороне груди, и глубоко вздохнул.

– Сделай то, что ты умеешь делать лучше всего. Бери в руку меч и бей.

– Тебя чем лучше зарезать, цзянем или японской катаной? – деловито поинтересовалась девушка.

Похоже, Машка приняла просьбу Тёмы за шутку.

– Возьми катану со стены, – попросил парень, – она лучше заточена.

Девушка почувствовала неладное.

– Ты… всерьез?

– Конечно. – Тёма ободряюще улыбнулся. – Не бойся, все в порядке.

Машка подошла к стене с оружием и неуверенно взяла в руки катану. Едва ее пальцы сомкнулись на обвитой акульей кожей рукояти, из глаз девушки исчезло вся неуверенность. В них появился тот же отблеск, что сейчас весело играл на клинке.

Если честно, Алекса немного пугало это странное, холодное выражение лица Машки, когда она бралась за оружие. Наверное, именно такой взгляд имеют наемные убийцы…

– Куда бить? – чуть ли не промурлыкала она.

Тёма встал в стойку «мабу», она же «стойка наездника», и закрыл глаза. Проведя несколько дыхательных упражнений, он скомандовал:

– Бей по спине.

Удар получился не слишком сильным, все-таки Машка побоялась бить всерьез, и даже этого вполне хватило… точнее, должно было хватить, чтобы нанести неглубокую рану на всю спину. Но этого не произошло!

– Ничего себе! – выдохнул Данила.

– Здорово! – восхитился Алекс.

– Маша, Маша, – улыбнулся Тёма, не открывая глаз. – А теперь сделай одолжение, ударь меня по-настоящему, а не останавливай лезвие в долях миллиметра от кожи. Ты же не хочешь, чтобы все решили, будто мы сговорились.