Защитники Русского неба. От Нестерова до Гагарина - Олег Смыслов

Николай Михайлович свои отношения с лейтенантом Сталиным назвал сугубо деловыми. «Правда, он, будучи младше меня на 8 лет, звал меня Колей и на "ты", а я его — по званию и на "вы". Никакого панибратства или фамильярности он не допускал. Пару раз приглашал в гости, предлагал выпить. Сам он это дело любил, мог выпить много, при этом абсолютно не пьянея. Но если кто-то отказывался — относился с пониманием».

По заявке командования 57-й авиабригады для Василия Сталина заводу № 1 ВВС Красной Армии был специально заказан истребитель И-153. Когда самолёт И-153 за № 8209 поступил в авиабригаду, её командир — полковник Сбытое приказал командиру эскадрильи 16-го ИАП Герою Советского Союза Пьянкову машину В. Сталину не передавать до тех пор, пока на ней не будет произведён общий налёт не менее 10 часов с опробованием её на пилотаже и стрельбе. А 28 июня 1940 г. на Люберецком аэродроме во время тренировочных полётов произошло ЧП. Командир эскадрильи старший лейтенант А.П. Пьянков, пилотируя самолёт Василия Сталина, произвёл посадку с невыпущенным шасси, на фюзеляж. Не выходила правая нога шасси.

Из донесения особого отдела НКВД МВО: «Причиной невыпуска правой ноги шасси явилось заклинение задней кромки подвижного щитка между лопухом и амортизационной стойкой шасси из-за изгиба задней кромки подвижного щитка в силу недостаточной её жесткости, что является производственным дефектом серии самолётов И-153. В связи с выявленным производственным дефектом на самолётах И-153 командованием 57-й АБ задержаны полёты самолётов И-153, имеющих штампованные подвижные щитки. Полёты на данном типе самолётов будут возобновлены после усиления подвижных щитков».

О своём первом знакомстве с Василием Сталиным Аркадий Фёдорович Ковачевич рассказал мне сразу же после того, как мы встретились в первый раз. Произошло оно как раз в июне 1940 г. на Люберецком аэродроме.

«Я с группой лётчиков в Люберцах облётывал И-153 с целью установить, почему горят двигатели. Нас четверо было. А тут звонок. Сам начальник штаба округа говорит, что к нам сейчас приедет Сталин. Всех на землю. Всем посадка. Сели. И что меня удивило, едет автомобиль ЗИС по нормальному расположению старта. Не поперёк, а едет, как положено.

Я стою возле столика, на котором телефон и микрофон. Выходит командир бригады Сбытое. Я ему докладываю:

 — Здравия желаю… Мы группа облёта И-153, производим полёты.

 — Так, ты прекратил полёты? — спрашивает комбриг.

 — Так точно! Мне сказали, что приедет Сталин.

 — А пойдём, я познакомлю тебя.

Значит, мы подходим к этому ЗИСу. Сбытое его приглашает, он выходит. Мы знакомимся. Это первое знакомство с Василием Сталиным. Впечатление у меня какое. Человека нельзя оговаривать. Во всяком случае, это невысокого роста человек, в веснушках, рыженький. Поздоровались мы с ним. Ну, на этом всё закончилось, так как Сашка Пьянков садится на брюхо на И-153.

Я в это время командиром звена был. Нас вызвали из Клина, дали ещё трёх ребят. А в Люберцах бригада была резервная. Там собирали самолёты. Они готовились к полётам, и на базе этих самолётов формировались полки. Каждый месяц уходил от нас полк. А нам надо было определить, почему на И-153 Р-63 заклинивают, и устранить недоработки.

Четвёркой мы выявили, в чём дело. Предложили им, что сделать. Конструктор доработку сделал, и И-153 пошли нормально.

Именно в тот период Василий Сталин присоединился к нашей группе. И каждый день и на завтрак, и на обед, и на ужин садился с нами.

Я ему как-то сказал:

 — Ну какой ты Сталин?

Но он так и не смог мне объяснить, почему он Сталин.

В Люберцах я был целый месяц, и каждую субботу Василий приглашал на дачу. Я ему объяснял, что не могу, так как выходные дни были самые напряжённые лётные дни. Потому, что в понедельник, вторник, среду летает один полк, другой полк и так далее. И только в выходные, когда было свободно, я с 6 до 12 мог лично проводить испытательные полёты. Поэтому я пытался уйти от этих встреч у него на даче. Так я туда и не попал».

Но не успел лейтенант Сталин толком полетать, как его уже начали готовить в начальники. Буквально через несколько месяцев после училища неусидчивый молодой человек и недооценивающий теоретическую часть девятнадцатилетний лейтенант вдруг становится слушателем 1-го курса Командного факультета Военно-воздушной академии командного и штурманского состава, что разместилась в Монино. Приказом наркома обороны от 29 марта 1940 г. из состава Военно-воздушной академии имени профессора Н.Е. Жуковского были выделены следующие факультеты: оперативный, командный, заочный командный, штурманский и КУНС ВВС в самостоятельную академию.

К слову, Василий никаким образом не мог там учиться, хотя бы потому, что у него не было трёхлетнего стажа в командной должности. У него вообще не было никакого стажа.

А ведь среди принятых на командный факультет минимальная должность соответствовала командиру звена, на оперативный — начальнику штаба эскадрильи.

Генерал-лейтенант авиации Д.Т. Никишин, застрелившийся из наградного пистолета в апреле 2003 г., был знаком лично с Василием Сталиным. К счастью, он успел опубликовать первую часть своих воспоминаний в 2000 г. в журнале «Мир авиации».

«…В сентябре 1940 года мне было присвоено звание майора, а в академию (Военная академия командного и штурманского состава ВВС КА, Монино) я прибыл позже других, когда занятия уже начались. Со мной в одной группе оказались мой бывший курсант Георгий Зимин и Василий Сталин.

Василий часто после занятий звал меня присоединиться к его компании, но я такого застолья не любил и всегда отговаривался тем, что из-за опоздания к началу учёбы должен навёрстывать упущенное и больше заниматься. Всё-таки однажды он узнал, что я собираюсь к родителям в Лианозово, и усадил меня к себе в машину. У Белорусского вокзала Василий отправил компанию на дачу, а сам повёз меня в Лианозово. Дома я познакомил его с родителями, только фамилию не назвал. Сестра Саша сразу догадалась, с кем я приехал, потому что она работала в райвоенкомате, но промолчала. Василий посидел с нами за чаем и скоро уехал…»

Дмитрий Тихонович Никишин был старше Василия на 11 лет (2 февраля 1910 г.), в Академию он приехал в звании майора, которое ему было присвоено приказом наркома обороны № 04154 от 11.09.1940 г. Должность до Академии: лётчик-инспектор 49-й авиадивизии. И если Василий, не сдав сессии, уезжает на Липецкие курсы, то майор Никишин заканчивает Военную академию в 1942-м, правда, по ускоренному курсу.

Неизвестно, на что надеялся Василий Сталин в Липецке, но там учили прежде всего методике планирования, ведению теоретической подготовки, обучению технике пилотирования. Много полезного слушатели получали именно в теоретических вопросах. Зато с лётной подготовкой дела обстояли хуже. К тому же Василию, которому надо было во что бы то ни стало получить хоть какой документ об образовании для дальнейшей карьеры (кроме лётной школы), как сыну вождя и весьма молодому лётчику, летать запрещали. И всё же после долгих препирательств ему разрешают летать, как всем, но как всегда под особым контролем.

Летом 1941 г. Василий Сталин оканчивает Липецкие курсы, а 5 июня приказом наркома обороны № 01481 ему присваивают звание «старший лейтенант». Этим же приказом он назначается на должность инспектора-лётчика Главного управления ВВС Красной Армии. Пока ещё всё почти достойно…

Из донесения Особого отдела НКВД: «Начальнику 3-го (истребительного) отдела 1 управления ГУ ВВС полковнику тов. Гращенкову поручено выпустить на самолётах "ЛаГ-3" и "Як-3" сына тов. Сталина, ст. л-та тов. Сталина.

Ст. л-т тов. Сталин ежедневно приезжает к полковнику Гращенкову в 16 — 17 часов и едут на аэродром на полёты. Перед полётами ст. л-т т. Сталин много ездит на автомашине, тренируется на скаковой лошади и к концу дня едет на аэродром летать уже достаточно усталым.

По рассказам полковника Гращенкова (со слов ст. л-та Сталина), ст. л-т Сталин почти ежедневно порядочно напивается со своими друзьями, сыном Микояна и др., пользуясь тем, что живёт отдельно от отца, и утром похмеляется, чтобы чувствовать себя лучше.

9 июня с. г. ст. л- г т. Сталин взял с собой сына т. Микояна, переодел его в свою форму и попросил т. Гращенкова провезти его на самолётах. Полковник т. Гращенков, потворствуя весьма опасным забавам, взял его на самолёт УТИ-4 и произвёл полёт.

Ст. л-т Сталин просил полковника Гращенкова "покрутить" т. Микояна в полёте так, чтобы вызвать у него рвоту.

Т. Гращенков, правда, не разрешил себе этого, и ст. л-т т. Сталин сказал: "Вот когда полечу самостоятельно, тогда я его покручу".

Ст. л-т т. Сталин очень молодой, горячий, не встречал соответствующего руководства, а наоборот, поощряемый т. Гращенковым, может в один из дней, никого не ставя в известность, взять в полёт кого-нибудь из приятелей и, думая удивить их, может позволить себе то, что приведёт к катастрофе, а это вызовет непоправимые последствия в здоровье т. Сталина. Необходимо установить надзор за поведением ст. л-та т. Сталина и исключить возможность попыток к полётам вне программы его подготовки».