Тарзан и люди-леопарды - Эдгар Берроуз

– Я придумал кое-что получше, – заявил вдруг другой воин.

– Что? Говори! – сказал Ньялва, готовый принять любое предложение.

– Давайте вернемся, окружим хижину и по твоей команде метнем копья сквозь стены. Белый никуда не денется.

– Именно это я и собирался предложить, – воскликнул Ньялва. – Пошли! За мной!

Пигмеи вновь стали подкрадываться к хижине, окружили ее и стали ждать сигнала Ньялвы, держа наготове копья с отравленными наконечниками.

Жизнь человека-обезьяны повисла на волоске. Ньялва набрал в грудь воздух, готовясь отдать команду, как вдруг за оградой раздался грозный хор рычащих голосов.

– Что это? – опешил Ньялва. Обернувшись к ограде, пигмеи увидели, что в деревню через частокол лезут страшные черные чудовища.

– На нас напали демоны! – завопил один из пигмеев.

– Лесные духи! – вскричал другой.

Огромные темные фигуры переваливались через ограду. Пигмеи, побросав копья, кинулись врассыпную. На крышу хижины, истошно крича, взобралась маленькая обезьянка.

– Сюда! – кричал Нкима. – Зу-То! Сюда! Тарзан из племени обезьян здесь, в этой хижине!

Огромное неуклюжее животное с широченными плечами и длинными руками двинулось к хижине, а за ним еще шестеро громадных чудовищ.

– Эй! – позвал Тарзан. – Зу-То! Тарзан здесь. Гигантская обезьяна нагнулась, заглядывая в темное нутро хижины. Могучее туловище Зу-То никак не пролазило в дверь. Ухватившись огромными лапищами за Дверной косяк, обезьяна вырвала его из земли и повалила постройку на бок. Взвизгнувший Нкима едва успел соскочить вниз.

– Отнеси меня в лес, – распорядился человек-обезьяна.

Зу-То аккуратно поднял человека и понес к ограде. Между тем пигмеи столпились за хижиной Ребеги, силясь понять, что происходит на другом конце деревни.

Обезьяны с грозным рычанием последовали за своим вожаком. Они не терпели человеческого запаха, и им хотелось поскорее уйти.

Не прошло и полминуты, как их поглотила зловещая тьма джунглей.

XX. "Я ВАС НЕНАВИЖУ!"

Когда Старик нес девушку из деревни пигмеев в лес, он весь трепетал от прикосновения к ее теплому нежному телу. Наконец-то он держит ее в своих объятиях.

От радости он на миг позабыл все невзгоды и треволнения. Он ее нашел! Спас! Даже в эту минуту крайнего возбуждения он отчетливо сознавал, что никогда еще никому из женщин не удавалось пробудить в нем такого неодолимого порыва чувств.

За все это время девушка не произнесла ни слова, ни разу не вскрикнула. Откровенно говоря, она даже не знала, в чьи руки попала. Спасение не вызывало в ней никакой радости. Она сознавала, что ее вырвали из желанных объятий смерти, обрекая тем самым на новые мучения. Напрасно Боболо ухитрился в последний миг спасти ее из рук пигмеев, лучше смерть, чем жизнь с Боболо!

Отойдя от деревни, Старик опустил девушку на землю и принялся развязывать путы. Он действовал молча, от волнения у него перехватило дыхание, и он не мог вымолвить ни слова.

Разрезав последний узел, он помог девушке подняться на ноги. Ему хотелось обнять ее, прижать к груди, но что-то удерживало его. Он вдруг почувствовал, что боится ее. Наконец он обрел голос.

– Слава Богу, вовремя успел, – проговорил он.

От удивления девушка невольно охнула.

– Так вы белый! – воскликнула она. – Но кто же вы?

– А вы как считаете?

– Мне показалось, что это Боболо. Он рассмеялся.

– Я тот, кого вы недолюбливаете.

– О! И вы рисковали жизнью ради меня? Зачем? Мы же с самого начала цапались, как кошка с собакой.

– Предлагаю забыть прошлое, как будто ничего не было.

– Да, конечно, – согласилась девушка. – Но вы так долго и упорно искали меня. Почему?

– Просто я… Старик замялся.

– Просто я не мог допустить, чтобы белая женщина попала в руки этих дьяволов.

– Что будем делать? Куда пойдем?

– Прежде всего нужно уходить отсюда, – сказал он. – Затем хорошенько выспимся, а утром двинемся в мой лагерь. Это в двух днях пути, на том берегу реки, знать бы только, где она, река… Сегодня я уже заблудился, когда разыскивал деревню Ребеги.

Старик с Кали-бваной медленно побрели сквозь тьму. Пока они шли в правильном направлении – Старик еще в деревне пигмеев сориентировался по звездам – но он не мог ручаться, что они не собьются с пути в ночном мраке, когда на небе нет ни одной звезды.

– А что было с вами после того, как Боболо вытащил меня из пироги? – спросила она.

– Меня снова отвезли в храм. Девушка вздрогнула.

– Жуткое место!

– Они собирались сотворить из меня праздничный ужин, – продолжал он. – Пожалуй, мне теперь до самой могилы не бывать ближе к смерти, чем тогда. Жрицы едва не сделали из меня отбивную своими дубинками.

– Но как вам удалось спастись?

– Считайте, что чудом, – ответил он. – До сих пор толком не могу объяснить. С высоты вдруг раздался голос и объявил, что он мушимо некоего туземца. Мушимо – это что-то вроде духа. Считается, что у каждого туземца есть свой мушимо, который оберегает его. И тут по столбу в зал спускается человек с белой кожей, в жизни не встречал такого красавца, выхватывает меня из-под носа жрецов и жриц и тащит на берег реки, где для меня приготовлена пирога.

– Вы прежде встречали его?

– Нет. Говорю же, все это смахивает на чудо, вроде того, что произошло в деревне пигмеев, когда я ворвался туда, чтобы остановить эту кровожадную ведьму и не дать ей зарезать вас.

– Для меня чудо, – это то, что вы прибыли в самую критическую минуту. Что до остальных чудес, которые, как вы утверждаете, там произошли, то я ничего не заметила. Я ведь закрыла глаза, чтобы не видеть ножа Влалы, и тут вы остановили ее.

– Это не я.

– Как?

– В том-то чудо и состоит.

– Ничего не понимаю.

– В тот момент, когда пигмейка схватила вас за волосы и занесла нож, ее поразила стрела, и она упала замертво. А когда подбежал я, и воины хотели напасть на меня, были убиты еще трое или четверо из них, но откуда взялись стрелы, я понятия не имею. Никого постороннего я не заметил. Даже не знаю, хотел ли кто помочь нам, или же это были происки туземцев другого племени.

– А может, меня снова хотят похитить? – предположила девушка. – За последнее время меня так часто похищали, что я даже жду этого. Но я все-таки надеюсь, что заблуждаюсь, иначе за нами была бы погоня.

– Утешительная мысль, – улыбнулся Старик. – Будем надеяться, что вы ошибаетесь. Уверен, что ошибаетесь, ведь если бы за нами гнались, то не стали бы прохлаждаться, а давным-давно напали бы.

С полчаса еще брели они в кромешной тьме, затем Старик остановился.

– Пора отдыхать, – сказал он, – хотя я просто не представляю, как нам это удастся. Даже прилечь негде, разве что на тропе, что не совсем удобно, так как по ней прохаживаются леопарды.