Миры запредельные - Джо Холдеман

– Ну, она-то считает себя женщиной. – Вожак неожиданно хихикнул. – Если член у тебя достаточно длинный и стоит крепко, попробуй ее трахнуть. Может, она родит еще одного старика, а?

– До полного отлива полчаса! – прокричал кто-то с берега.

– Уходим! – скомандовал вожак. – И забираем все это дерьмо с собой!

– Постой, – сказал Джефф. – Объясни. Мы пленники или мы присоединяемся к твоей семье?

На лице вожака появилась все та же нехорошая, блуждающая кривая ухмылка.

– Вы пленники. Во всяком случае, пока. Пока кого-нибудь из наших не прихватит чума. Вот тогда мы спросим у нашего Чарли, кто вы есть на самом деле. Может быть, пленники; может быть, члены семьи. А может быть – обед!

Он откинул голову назад и громко расхохотался, впервые широко разинув свой щербатый рот. Его аккуратно подпиленные напильником зубы были острыми и треугольными. Как у акулы.

Глава 2

Джон Ожелби

Долгое время я предполагал, что Янус-проект – это работа ради работы. Некий кунштюк, наскоро состряпанный координаторами ради поддержания морального духа в обществе. Понятное дело, нельзя допустить, чтобы тысячи и тысячи высококвалифицированных инженеров, техников и ученых маялись от безделья. Куда лучше предоставить им возможность сооружать воздушные замки. А заодно и остальным обитателям Миров найдется, о чем помечтать на досуге.

В конце концов, большая часть результатов, полученных в ходе выполнения проекта, так или иначе находила применение в работах по реконструкции Миров. И даже самые экзотические разработки (например, аннигиляционные двигатели) вполне могли пригодиться. Лет эдак сто спустя. Когда дело реально могло дойти до постройки звездного корабля. Впрочем, подобные мысли я благоразумно держал при себе. Пускай весь проект в целом выглядел бесплодной фантазией, но связанные с ним задачи по сопротивлению материалов оказались захватывающе интересными.

Мое отношение к проекту разделяли многие инженеры и ученые, поскольку они не хуже моего умели продраться сквозь частокол цифр и понять, что же на самом деле за этими цифрами скрывается. Да, действительно, работа первого аннигиляционного двигателя была продемонстрирована много лет тому назад. Да, действительно, он смог за очень короткое время разогнать небольшой зонд до третьей космической скорости, позволившей ему покинуть Солнечную систему. Фанфары, занавес. Все это никоим образом не доказывало принципиальную осуществимость Янус-проекта. Скорее, наоборот. Предположим, удалось вырастить эдакую блоху размером со слона. Можно ли ожидать, что подобный монстр окажется в состоянии перепрыгнуть гору? Ничего подобного! Не успев даже пошевельнуться, он немедленно будет раздавлен собственной тяжестью.

Начать с того, что первый маленький демонстрационный двигатель был прямоточным реактором. Они тогда взяли несколько литров воды, впрыснули туда несколько граммов антиматерии и – вперед! Результат, конечно, оказался впечатляющим. Блоха мгновенно развила бешеную скорость. Но для того, чтобы по тому же принципу отправиться в полет смог корабль-Мир, потребовался бы целый океан воды. Не говоря обо всем остальном.

Никто не спорит: при аннигиляции частицы и античастицы их общая масса целиком переходит в энергию. Но этот знаменитый эм-це-квадрат еще надо суметь использовать. Для начала почти половина энергии сразу окажется потерянной, подобно нейтрино, которые попусту растрачиваются и исчезают как привидения. Остальная энергия выделяется в виде жестких гамма-лучей, которые также совершенно невозможно использовать напрямую. Лишь очень малая часть энергии может быть поглощена водой. А та, в свою Очередь, распадется на высокоэнергичные ионы водорода и кислорода. Вот их-то, эти самые ионы, можно затем использовать для создания реактивной тяги.

Но проектировщики, словно глухари, продолжали токовать о некой возможности прямой утилизации гамма-лучей при помощи мифического «рефлектора». Имелся в виду фотонный двигатель с отражателем, невнятное бормотание о котором вот уже больше ста лет было печальным уделом писателей-фантастов. Главная проблема заключалась в том, чтобы сделать такой рефлектор эффективным не на девяносто и даже не на девяносто девять, а на все сто процентов. Дело заключалось не только и не столько в том, чтобы получить максимальную отдачу. Стоит одной-единственной жалкой сотой процента жесткого излучения просочиться сквозь отражатель, – как все обитатели космического корабля в тот же миг превратятся в очень свежее жаркое!

Тем не менее, как я уже говорил, работа в проекте была весьма интересной, особенно в сравнении с той тягомотиной, которой мне пришлось заниматься, выполняя расчеты по сопротивлению материалов для реконструкции Циолковского. Именно поэтому я никогда не высказывал своих, мягко говоря, сомнений публично. Ну, а после того, как О’Хара с упоением погрузилась в свои демографические изыскания, мне и подавно пришлось удерживать весь свой сарказм в себе. Беда в том, что когда Марианне втемяшивалась в голову очередная глобальная идея, ей напрочь изменяло чувство юмора.

Теперь, когда моя неправота стала очевидной, Марианна и Дэн с наслаждением пляшут на моих костях, твердя о моей удивительной близорукости и удовлетворенно перебирая длинный перечень всех когда-либо совершенных мною ошибок и промахов. Дэн твердит, что я просто-напросто недооценил кумулятивный эффект совокупных творческих возможностей нескольких тысяч физиков, вконец истосковавшихся по настоящей работе. (А чего другого, дескать, вообще можно было ожидать от пустоголового химика-технолога?) В общем-то, я действительно крупно просчитался: им-таки удалось разработать практически идеальный рефлектор. Затем они навалились всей гурьбой на физику элементарных частиц, вывернули наизнанку ее потроха и с торжествующими криками извлекли оттуда свой проклятый нейтринный разветвитель. Похоже, я навеки потерял моральное право именовать себя ученым. Увы и ах.

Какое-то время я по-прежнему продолжал считать, что полет к звездам – дело отдаленного будущего, ведь расчеты неопровержимо доказывали: затраты трудовых и материальных ресурсов на осуществление Янус-проекта многократно превосходят расходы на полное восстановление всех Миров. Я совершенно искренне полагал, что люди и их лидеры (если они по-настоящему ответственные лидеры) сумеют сделать единственно правильный выбор между воплощением детской мечты и соображениями безопасности. Особенно когда придёт пора лезть в карман за чековой книжкой. Но я просчитался и тут.

О’Хара, конечно, твердила о каких-то там «уроках истории». Ей легко говорить об этих самых уроках перед лицом уже свершившихся фактов. Просто я недооценил силу глубоко овладевшей обществом мании, вот и все. Почему люди вообще вышли в космос? – риторически вопрошала Марианна. И сама себе отвечала: этого бы не произошло, если б не вековой антагонизм между США и Россией, наследницей распавшегося Советского Союза.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});