Весь Хайнлайн. Чужак в стране чужой - Роберт Хайнлайн

Может быть, огрокать случившееся в критической точке? Нет, эти события слишком свежи, чтобы объять их, он не готов еще возлюбить и восхвалить людей, которых пришлось переместить. Смит радостно вернулся к прерванному занятию. «Щербет»… «Шеридан»… «шериф»…

Смит просмотрел уже «Тимор» и был готов перейти к «Тимофею», когда почувствовал приближение Джилл. Тогда он вынул язык из горла и приготовился — ведь брат Джилл не может долго оставаться под водой.

Когда Джилл тронула его, он взял ее лицо в ладони и поцеловал. Смит научился этому занятию совсем недавно и не успел еще толком его огрокать. Сближение, напоминающее ритуал воды… но тут чувствовалось и нечто иное. И это «нечто» хотелось огрокать во всей полноте.

16

Харшоу не стал ждать, пока Джиллиан выудит своего трудного ребеночка из пруда, а приказал, чтобы Доркас дали успокоительное, и бросился в кабинет, взвалив задачу объяснять (либо не объяснять) события последних десяти минут на Энн.

— К ноге! — кинул он через плечо.

Через несколько минут его нагнала Мириам.

— Вообще-то «к ноге» сейчас я, — сказала она, с трудом переводя дыхание, — но только, начальник, какого…

— Смолкни.

— Но как же…

— А ну, закрой поддувало! Вот через недельку мы сядем все рядком, и Энн подробно расскажет, что же тут произошло. Но в ближайшие минуты каждый встречный-поперечный и все его братья и племянники начнут обрывать наш телефон, изо всех щелей полезут репортеры, а мне самому нужно звонить. Неужели ты из тех дамочек, которые в самый важный момент обязательно раскисают. Кстати, о раскисании — запиши, чтобы удержать из жалования Доркас за все время, истраченное на истерику.

— Да ты что? — задохнулась негодованием Мириам. — Только попробуй, и мы тут же все уволимся.

— Чушь и плешь.

— И вообще отстань от Доркас. Я и сама бы закатила истерику, только она успела первой. Да и сейчас, — добавила Мириам, чуть подумав, — не поздно.

— Только попробуй, — ухмыльнулся Харшоу, — и схлопочешь по заднице. Ладно, запиши ей надбавку за «опасные условия работы». И всем вам тоже. И мне, особенно мне — уж я-то ее заслужил.

— Хорошо. Но только тебе-то кто заплатит?

— Как кто? Налогоплательщик. Изыщи какой-нибудь способ подстричь… Ну вот, начинается!

Кабинет встретил их пронзительным звонком телефона. Джубал плюхнулся в кресло и нажал кнопку.

— Харшоу. Какого еще хрена?

— Побереги дыхание, — посоветовало появившееся на экране лицо. — Ну уж меня-то ты не испугаешь. Ну так что там у вас?

Узнав Томаса Мак-Кенди, главного редактора телевизионной компании NWNW, Нью Уорлд Нетуоркс, Джубал немного смягчился.

— Да вроде и ничего. Только я тут, Том, так закрутился, что…

— Это ты-то закрутился? Попробовал бы мой сорокавосьмичасовой рабочий день. Я что хочу узнать — будет у тебя что-нибудь для нас или нет? Простой оборудования меня не колышет, деньги не большие, спишем на другие работы, но ведь тут простаивают и три съемочные группы, и всем им зарплату нужно платить. Я с радостью окажу тебе любую услугу, ты давал нам много текстов, и мы надеемся на дальнейшее сотрудничество, только вот что я скажу главному бухгалтеру?

— А что, — удивленно воззрился на него Харшоу, — неужели съемок с места события вам оказалось мало?

— Какие съемки? Какие такие события?

Через несколько секунд выяснилось, что зрители NWNW не имели счастья наблюдать сцену у бассейна. Мак-Кенди начал сыпать вопросами, но Харшоу либо увиливал, либо отмалчивался — услышав правду, телевизионщик обязательно решил бы, что у его старого знакомого поехала крыша, медленно и плавно, вместе с карнизом.

В конечном итоге было решено: еще двадцать четыре часа бесплодного ожидания и NWNW убирает свои камеры.

Экран потух.

— Позови-ка Ларри, — скомандовал Джубал. — Пусть возьмет у Энн пульт и прихватит сюда.

Два телефонных разговора подтвердили худшие подозрения Харшоу — налет Спешел Сервис на его дом не снимался ни одной телевизионной компанией. Не было никакого смысла проверять судьбу писем — их должны были доставить по тому же самому сигналу, которого не получили телевизионщики.

В дверях кабинета появился Ларри с радиопультом.

— Зачем он тебе, начальник?

— Зачем? Чтобы плюнуть на него. Вот тебе, Ларри, отличный урок — никогда не доверяй механизмам сложнее ножа и вилки.

— Хорошо, не буду. Что-нибудь еще?

— Можно как-нибудь проверить эту хрень? Только чтобы операторы трех телевизионных сетей не вскакивали с кроватей.

— Конечно. Большой передатчик стоит в мастерской, у него есть тумблер, специально на такой случай. Щелкнуть этим тумблером, тогда по нажиму авральной кнопки должна загореться лампочка, а дальше сигнал не проходит. Если хочешь провести полную проверку системы, нужно связаться сперва с операторами, прямо по тому же передатчику, и сказать им, чтобы не дергались зазря. — Ну а если окажется, что сигнал не проходит, можешь ты найти поломку?

— Может и могу, — с сомнением отозвался Ларри, — если там просто какой-нибудь плохой контакт. Это Дюк у нас радист, а я скорее интеллектуал.

— Знаю, сынок, знаю, я и сам в таких делах не очень. Ты постарайся, а там уж видно будет.

— Что-нибудь еще?

— Встретишь этого, который придумал колесо, пришли засранца сюда, я с ним немного побеседую.

Мысль, что пульт намеренно испорчен Дюком, Харшоу откинул почти сразу. Он позволил себе немного поразмышлять, что же такое произошло в саду и каким образом Майклу это удалось — из-под десятифутового-то слоя воды. Сомнений, что невероятное, на зависть любому цирковому иллюзионисту представление было устроено именно Майклом, не возникало.

В смысле интеллектуальном вчерашние эксперименты были ничуть не менее поразительными, но вот эмоции… Мышь — такое же чудо биологии, как и слон, но тут есть понятная любому разница: слон больше. Если исчез в никуда пустой ящик, значит, может исчезнуть и полицейский вертолет со всей своей командой, и все же одно из этих событий ошарашивает, как удар дубиной по черепу, а другое — нет.

Ладно, уж слез-то эти опричники никак не стоят. Джубал готов был согласиться, что копы — обычные люди, не хуже и не лучше любых других, он лично был знаком с двумя вполне честными копами… И даже самый жуликоватый констебль не заслуживает, чтобы его так вот брали и отправляли даже не на тот свет, а вообще неизвестно куда. Вот, кстати, береговая охрана — чем не пример того, какие отличные ребята встречаются среди копов. Все бы они были такие.

Но сотрудник СС должен иметь сердце наемного бандита, мародера и душу садиста — их там, наверное, по этим признакам и отбирают. Гестаповцы. Штурмовики, готовые служить любому политикану, пробившемуся к власти. Джубал с нежностью вспоминал те давно ушедшие дни, когда адвокат мог процитировать Билль о Правах{44} без того, чтобы его тут же не осадили какой-нибудь казуистической поправкой из кодекса Федерации.

Ладно, чего уж там попусту… Вот теперь-то что будет? Отряд Хайнриха несомненно поддерживал связь с базой, ergo[5] — его пропажу скоро обнаружат. Примчится новая банда эсэсовцев. Они, пожалуй, уже в пути, если эта вторая машина успела что-нибудь передать, прежде чем Майкл ее погасил.

— Мириам.

— Да, начальник?

— Майка, Джилл и Энн сюда, немедленно. Потом найди Ларри — он, наверное, в мастерской — и возвращайся вместе с ним сюда, по дороге заприте внизу все двери и окна.

— Что, новые развлечения?

— Ты ногами шевели, а не языком.

Если эти гориллы появятся — точнее, когда они появятся, — их вожак скорее всего захочет вломиться в дом, и тогда придется спустить на них Майкла. Все эти военные действия нужно кончать, и поскорее, а значит, нужно добраться до Генерального секретаря.

И каким же это, скажите на милость, образом?

Снова звонить во Дворец? Но ведь Хайнрих, скорее всего, не врал, такие попытки ни к чему не приведут, а точнее — приведут к нему, к Хайнриху. Теперь-то, конечно же, не к нему, а к какому-нибудь там заместителю — временно исполняющему. Ну и что? У них там челюсти поотпадают — отрядили для ареста человека целую армию на двух машинах, а тот разгуливает себе на свободе, да еще набрался наглости звонить. Так, пожалуй, можно проломиться и до самого верха, до руководителя службы, Как-Там-Бишь-Его, мужика, с такой, вроде как у перекормленного хорька, мордой. Ну да, Твитчелл. Главарь этих эсэсовских бандитов должен иметь свободный доступ к начальству.

Проломиться, ну а радости с того? Человек, безгрешно верящий в оружие, и слушать его не станет, что у тебя якобы есть кое-что посильнее. Твитчелл так и будет швырять в бездонную бочку людей и оружие, пока не кончится либо одно, либо другое, но никому не признается, что вот сидит человек на самом виду, никуда не прячется, а арестовать его невозможно.